Три белорусских урока для России

После президентских выборов 9 августа Беларусь охватили массовые беспорядки, которые по приказу Лукашенко жестко подавлялись силовиками, правда от этого стихийные выступления менее масштабными не стали. В отношении протестующих правоохранители применили слезоточивый газ, водометы, светошумовые гранаты, резиновые пули.

И если Москва итоги выборов поддержала, то западный мир назвал их несправедливыми. Помпео, например, отметил, что «США будут делать все возможное, чтобы способствовать демократии в Белоруссии». В Евросоюзе обсуждается ситуация в республике. Литва, Латвия, Эстония и Польша обсудили необходимость «сильного европейского ответа» на жестокость в подавлении протестов в Белоруссии, призвав к новым выборам президента, так как прошедшие не были свободными и демократическими.

Сам Лукашенко не ставит под сомнение победу в 80%, считая, что протесты — это внешние технологии оранжевой революции, основой протестов являются люди с криминальным прошлым и безработные. Однако протесты уже охватили крупнейшие предприятия республики. Люди возле МАЗ требуют убрать ОМОН с улиц города, остановить насилие и назначить честные выборы. Ранее с похожими требованиями объявили бессрочную забастовку на заводе «Терразит» в белорусском Гродно. Бастуют врачи, таксисты, сотрудники филармонии и актеры театров, женщины.

Тем не менее Лукашенко продолжает настаивать на том, что в стране спланирована оранжевая революция с внешним вмешательством: «Мы сегодня уже абсолютно четко видим, что происходит. Видим сегодня действующих лиц. Как мы и говорили, заводаторами этого всего и организаторами являются люди из-за заграницы. В первых рядах идут люди с криминальным прошлым, притом приличным криминальным прошлым. Ну и наши — где дети, где не совсем уже дети».

Вот только почему-то 80% граждан до последнего момента не выходили на улицу поддержать своего президента, первая акция состоялась 16 августа, да и та вероятно была организована из администрации президента. Тихановская, набравшая 10%, заявила, что не признает эти результаты и считает себя избранным главой государства, подала жалобу в Центризбирком, покинув при этом территорию республики. До сих пор нет ясности в отношении того, с кем же ведет игру Лукашенко: то ли пытается договориться с Западом, хотя тут мы помним уроки Януковича и цену таких договоренностей, то ли ориентируется на Россию, что прослеживается в его заявлении, что есть договор с Россией в рамках Союзного государства и ОДКБ, и Россия при первом запросе окажет помощь в деле обеспечения безопасности его страны.

Политические события в Беларусии преподносят три важных урока России, которые следует учитывать современной российской властной элите. Первый урок — действующая политика настолько ущербна, что страна растеряла своих союзников, а среди тех, кто еще именует себя таковым, наблюдаются настроения дистанцирования и разыгрывания карты суверенитета. Пожалуй, что последние хоть в какой-то степени последовательные союзники окончательно разуверились в России после ее политики в украинском кризисе и Новороссии, поставив под сомнение союзнический и миролюбивый характер внешней политики путинского периода. Второй урок — это политическое будущее бессменного руководителя в условиях, когда народ устал от несменяемости власти, страна ввергнута в застой и кризис, а сама власть держится руками и ногами за президентское кресло. Третий урок — майданные технологии бывают успешными лишь в том случае, если сама властная элита подготовила под них благодатную почву.

Итак, сначала поговорим о первом уроке. Российско-белорусские отношения — это уже классический пример того, как с помочью дубинки и шантажа российское руководство пытается выстраивать диалог с теми, кто в России традиционно видел союзника.

За последние двадцать лет полностью были разорваны отношения с Грузией и Украиной, зато не поменялось отношение к европейским странам — наши чиновники продолжают называть Запад партнерами и союзниками, невзирая на санкционную политику.

Что же касается Беларуси, то отношения со страной складывались на фоне непрекращающихся конфликтов, в основе которых лежали преимущественно экономические интересы определённых российских страт: это дело Уралкалия, многочисленные газовые войны, продовольственное эмбарго и продовольственные запреты Роспотребнадзора, в то время как для Беларусии, находящейся под санкциями, российский рынок сбыта является ключевым.

И, наконец, финальным аккордом во всей этой череде стала история с наёмниками, которые, по заявлению российской стороны, следовали транзитом через территорию Беларусь, а по заявлению Лукашенко были направлены с конкретной целью дестабилизации политической обстановки. И хотя в итоге российская сторона несмотря на свои первоначально нелепые тезисы — начиная об отрицании наемников в России, продолжая рассказами о транзите в Ливию, затем в Латинскую Америку, нашла более достойный аргумент, что все это было провокацией украинской стороны, на деле подобная ситуация показала, что между странами нет не только доверия, но поддержки властной элиты друг другом.

Россия не является образцом для Беларуси и белорусов. Ее экономическая модель и уровень жизни явно не тот идеал, к которому стремятся граждане братской республики. Да и перспективы союзного государства равны нулю на фоне сильных настроений сохранения суверенитета, в частности обостренных после крымского вопроса.

Вместо помощи от старшего брата Лукашенко получал пощечину за пощечиной. Там, где Россия могла бы помочь экономически стране, наш союзник сталкивается с ограничительными мерами: стоимость газа и нефти, что кстати вынудило Лукашенко обратиться уже к другим поставщикам и принять стратегию создания новой инфраструктуры транспортировки. Бесчисленные войны Роспотребнадзора также ослабляют экономику соседа. И это все происходит на фоне более лояльной политики к странам дальнего зарубежья — с Китаем Россия заключает контракты на прокладку трубопровода и поставку газа на крайне невыгодных для нас условиях, европейская, латиноамериканская и китайская продовольственная продукция не сталкиваются с подобной дискриминацией, причем вопрос качества у простых россиян не вызывает сомнений. По заявлению Лукашенко, из-за торговых войн, несправедливых цен и дорогих кредитов Белоруссия потеряла за последние пять лет $9,5 млрд.

Российская политическая элита полагает, что к Беларуси следует относиться как к паршивой овце, а не братской республике, равноправному партнеру, союзнику. Пока Лукашенко открыто говорит, что Беларусь — последний союзник для России, путинская команда гордо своими союзниками именует тех, кто ведет жесткую политику в отношении России. Получается, чем хуже к нам, тем лучше мы начинаем относиться. А это уже не равноправные отношения, а заискивание. Лукашенко декларирует, что Россия боится потерять Беларусь, хотя по факту создается ощущение, что проводится политик, направленная на подрыв двусторонних отношений, как будто соседняя республика — вассал путинского режима.

Второй крайне важный урок — это усталость народа от застоя в политическом и экономическом плане.

Если посмотреть на сценарий развития ситуации в Беларуси за несколько недель до и после выборов, то можно спроектировать, что ждет Россию в недалеком будущем, особенно на фоне очередной хитрости в виде обнуления сроков президента. Что же общего можно увидеть?

И там, и здесь народ устал от несменяемости властной элиты, от застоя в экономике и всех сферах. Хотя в Беларуси есть собственное производство и экономика столь не зависит от импорта, отсутствие достойных рынков сбыта ведет к сохранению низкого уровня жизни белорусов. В России ситуация обостряется чрезмерным социальным неравенством, когда так называемые олигархи, существование которых отрицает путинская команда, сосредоточили львиную долю богатств, на деле приватизировав ресурсы. Итогом подобной усталости становятся массовые протесты. В обоих случаях очевидно, что президенты будут держаться за власть до последнего, нередко прибегая к репрессивным мерам — цензуре в СМИ, ужесточению законодательства и подавлению оппозиции. Последнее особенно актуально после голосования: в России после голосования по поправкам в Конституцию разгоняли оппозиционный митинг, который до голосования нельзя было собирать из-за коронавируса. В Беларуси победа Лукашенко с 80% голосов вывела на улицы толпы людей, особенно молодого возраста.

Излюбленный прием всех политических долгожителей — это устрашение населения сценариями оранжевой революции, закручивание гаек на фоне заявлений об иностранном следе-агентах, которые пытаются дестабилизировать обстановку. Лукашенко, например, сначала заявлял о неких российских олигархах, которые раскачивают ситуацию в республике, а затем уже объявил о наемниках ЧВК Вагнера, прибывших с целью расшатать политическую обстановку в период выборов, после последовало заявление о российском финансировании оппозиционных кандидатов Бабарико и Цепкало. Польша уже предложила ввести санкции в отношении России за якобы вмешательство в политическую обстановку соседа. Сам Лукашенко не преминул напомнить, что «идет гибридная война против Беларуси, и мы должны ждать пакостей с любой стороны».

Пустые обещания. В преддверии выборов бессменные лидеры склонны давать из года в год повторяющиеся обещания, вот только отчитываться за старые как-то не считают нужным. Лукшенко пообещал удвоение заработной платы за пять лет, российский президент традиционно обещает много.

Стоит только вспомнить, что в 2011 году нам обещали, что Россия за шесть лет войдёт в пятерку мировых стран. В 2018 году это положение вошло в майские указы с датой в 2024 год. А в 2020 году оно и вовсе исчезло из указа о развитии до 2030 года. И подобных обещаний россиянам давали очень много.

Итак, Беларусь дает России два урока: первый урок связан с тем, что Россия утратила на мировой арене статус страны, к которой стремятся соседние государства. Иными словами, из некогда могучей державы советского периода мы превратились в страну третьего мира. Второй урок — это будущее президента, засидевшегося во власти и уже исчерпавшего все возможные ресурсы экономики, способного ввергнуть страну только в застой и кризис.

Третий урок, который сейчас Беларусь может продемонстрировать России, состоит в том, что технологии майдана и оранжевых революций работают лишь в том случае, если для этого есть благодатная почва.

Одного фактора несменяемости и застоя мало, почва под революции формируется на основе целой череды политических ошибок в общественной мысли. И Лукашенко тому явное доказательство. Ему нужно было уходить, но вместо этого он выбрал власть, итог — политический кризис. Так какие же ошибки, помимо государственно-управленческих решений, способствовали тому, что после выборов Беларусь взорвалась?

1. Узурпация власти не просто Лукашенко, а семейным кланом. Притом если в мусульманских странах с высоким уровнем жизни за счет нефти и газа такой сценарий не привел к росту майданных настроений (Азербайджан и Казахстан, где Назарбаев только формально передал правление Токаеву, на деле его дочь Дарига сосредоточила властные полномочия), то для небогатой Беларуси с совершенно иным менталитетом сценарий трансформации республики в монархию оказался неприемлемым. Лукашенко давно вынашивает план передачи власти своему сыну. За все годы он не воспитал и не обучил преемников, зато активно пытается навязать гражданам и политическим партнерам в качестве преемника сына Колю.

Знаменитый батька постепенно превратилсяся в папу Коли, последний знается с политиками с четырехлетнего возраста, вручал даже книгу папе Римского во время официальной встречи, неоднократно присутствовал на переговорах с Путиным, был на параде победы в Москве, жал руку Бараку Обаме. И по заявлению Лукашенко обладает твердым характером («Коля — это кремень. Это как отец»), что его боятся даже министры, да и нередко может указать отцу, что тот делает неправильно. В одном из интервью Лукашенко говорил, что президентами рождаются, видимо намекая на своего кровного преемника. Засилье Коленьки во власти и на официальных встречах давно уже настораживает белорусов и не добавляет политических очков действующему главе государства. Что же касается России, то и в нашей стране сильны настроения возврата к монархической форме правления, однако в массе своей народ не готов к такому повороту событий, да и преемники в стране пока назначаются не по кровному признаку, а по степени лояльности к определенным властным группам и политической линии.

2. Лукашенко фактически сам длительный период взращивал националистическую элиту.

Он поощрял проевропейские настроения, то есть своей политикой формировал социальные страты, недовольные непоследовательностью политики самого Лукашенко. В школах насаждалась белорусскость, были попытки пересмотра истории, что кстати уже стало классикой для всего постсоветского пространства. В стране действовали европейские организации, распространяющие свое влияние. В ВУЗах студенты учились по западным учебникам, ориентируясь на карьеру за рубежом. Аналогичные ошибки политического плюрализма при поощрении властей были допущены и на Украине, в итоге на майдан пришли не просто те, кто хотел заработать, а люди в том числе с идейными взглядами, сформированными под влиянием официальной государственной политики. Да и во внешней политике Лукашенко был весьма непоследователен: привечал в последний год Болтона, Помпео, заигрывал с Польшей.

3. Лукашенко был столь же непоследователен в отношении России: пока страны то и дело что-то делили и вели экономические войны, внутри братской республики планомерно уничтожались пророссийские силы.

В итоге даже среди оппозиции трудно найти пророссийски настроенных, сами белорусы более благосклонны к Европе, а союза между Беларусью и Россией так и не вышло. Из последних антироссийских выпадов белорусского лидера можно вспомнить высылку российских журналистов, арест сотрудников ЧВК Вагнера, которые после длительных инсинуаций все же были переданы Москве, а не Киеву. Если раньше еще батька мог себе позволить сказать, что белорус — это русский со знаком качества, то теперь и о подобной формулировке белорусский лидер уже не заикается.

Сама русскость оказалась дискредитирована. Как на Украине русский фронт представлял Янукович — человек с криминальным прошлым, дискредитировавший пророссийские силы, так в Белоруссии не нашлось достойных кандидатов пророссийской направленности. Вернее, они систематически выдавливались из страны режимом Лукашенко, или вовсе преследовались уголовно, как резонансное дело трех пророссийских журналистов. Не исключено, что резкие высказывания в адрес России были серьезной предвыборной ошибкой, поскольку часть электората не поддержала подобную непоследовательность. Даже в период уже протестов Лукашенко декларировал, что «мы не знаем, на что они (провокаторы) способны. Мы даже не знаем, кто они. Или это американцы с натовцами, или из Украины нас кто-то поджимает, или нас восточные братья так сильно „любят“ — мы даже не знаем».

Таким образом, возникшая в Беларуси ситуация стала закономерна вследствие допущенного президентом целого ряда ошибок — серии шагов, финал которых был очевиден. Своему народу он не смог дать хоть какую-то вразумительную идею, в том числе идею интеграции с Россией подменили дискурсом о важности суверенитета. Сама по себе русскость стала ругательством. И единственное, что олицетворяет Лукашенко и чем он отличается от прочих постсоветских лидеров — это то, что он хозяйственник, навел порядок, сумел сохранить промышленность, инфраструктуру и сельское хозяйство, отвергнув неолиберальную модель экономики. И как-то за этой вывеской стираются давление на оппозицию, массовые аресты и нарушение прав и свобод тех, кто устал и пришел не на майдан, а на народное выступление.

Вспомним и пассаж Лукашенко, в котором он фактически оправдывал злодеяния Гитлера тем, что последний навел в стране порядок: «в свое время Германия была поднята из руин, благодаря очень жесткой власти известным Адольфом Гитлером… Не все только плохое было связано в Германии с известным Адольфом Гитлером. Немецкий порядок формировался веками, при Гитлере это формирование достигло наивысшей точки. Это то, что соответствует нашему пониманию президентской республики и роли в ней президента». При таких словах становится понятным, почему вопросы прав человека и свобод не входят в политическую повестку, да и почему так неприкрыто и откровенно Лукашенко расправляется с любой оппозицией. Выборы были тому ярким примером, когда ряд оппозиционных кандидатов не были допущены, а кто-то оказался за решеткой. Итогом этого стало протестное голосование, когда белорусский народ выбирал уже не Тихановскую как таковую, а выбирал не Лукашенко.

Тихановская в идейном плане не представляла для белорусов интереса, однако она обещала проведение выборов с теми кандидатами, которые не смогли принять участие из-за репрессивных действий действующего главы. Для Лукашенко она казалась идеальным кандидатом, без проекта и политической программы. И вероятно, что как символ перемен она смогла набрать внушительное количество голосов, но, как и в России, административный ресурс сыграл свою роль. В итоге победу нарисовали Лукашенко, и не какую-нибудь, а все нескромные и малоправдоподобные 80%. Что же касается россиян, то нас невольно хотят поставить перед выбором: поддерживаем ли мы Лукашенко, или поддерживаем майдан, иными словами, из двух зол выбрать меньшее. А вопрос судьбы союзной республики волнует многих: для 89% наших граждан важно, что происходит в настоящее время в Белоруссии. По мнению 64% опрошенных, интересам России предпочтительнее, чтобы у власти в Белоруссии оставался Александр Лукашенко.

Однако ответ на вопрос за кого мы, кроется в том, что на самом деле никакого правильного выбора нет: ни Лукашенко, ни майданные кандидаты не отвечают идеи русскости, не готовы воплощать собой российский проект, не готовы к воссоединению и интеграции. Это только сейчас, когда замаячила угроза свержения, Лукашенко стал говорить, что «защита сегодня Белоруссии — это не меньше, чем защита всего нашего пространства, Союзного государства и пример другим. Если Белоруссия не выдержит — покатится эта волна туда, поэтому за нас так уцепились».

Кто бы ни победил в Беларуси, для нашей страны это в любом случае поражение. И поражение, вызванное не только политикой самих постсоветских лидеров, сколько и ошибками Кремля, который своими конфликтами, как и ролью в событиях с 2014 года в украинском кризисе, давно показал постсоветским соседям, что вести диалог и строить единое пространство мы способны лишь с позиции насилия — принуждением и предательством.