Гороскоп для российского медиакласса на предстоящий год

Виктор Мараховский

Сегодня, ув. друзья, для нас нет ничего актуальней классовых информационных войн.

В последние сутки российский медиакласс - под торжествующую трансляцию кадров протестных масс из соседней столицы - взахлёб говорил о том единственном, что в действительности его заботит.

Подсказка-малютка

Российский медиакласс не заботит будущий политический строй соседней республики.

Его не волнует возможная судьба производственных предприятий соседней республики.

Его не волнует будущее межгосударственных отношений.

Его не волнует будущее русского языка в соседней республике.

Его не волнуют риски, которые будущее соседней республики несёт для российской экономики и обороноспособности.

Конец подсказки-малютки

Да, вы угадали совершенно верно. Единственное, что в действительности заботит российский медиакласс - это количество денег и привилегий, которые будут выделяться российскому медиаклассу в связи с чем угодно.

Поэтому все желающие и многие нежелающие могли услышать радостный (даже если по должности вещающий не должен бы симпатизировать протестам) вопль о том, что сегодня выиграть информационное пространство - значит выиграть вообще всё. А проиграть информационное пространство, соответственно - значит это всё проиграть.

В связи с этим (не все, но многие) граждане, имеющие прописку в информационном поле, от титанов с миллионными аудиториями до мелких блогеров-поденщиков, живущих от гонорара до гонорара в ранге второстепенных участников чьих-то телеграмных сеточек, твердят о примате духа над материей и о том, что кто не хочет кормить собственную медиасферу, тот скоро не сможет кормить никакую.

Я даже не берусь приблизительно оценить число наших сограждан, пребывающих сейчас в цеховом экстазе.

При этом наблюдается вполне знакомый парадокс: трудно понять, какая часть медиакласса находится в более глубоком восторге - та, что специализируется на враждебности к государству или та, что лояльна по должности.

По сути обе они испытывают мрачное удовлетворение и в очередной раз грезят собственным допуском к власти и к принятию решений - разумеется, в первую очередь решений о перераспределении денежных потоков.

Тут стоит высказать (или, вернее, повторить) одну мою личную теорию, ув. друзья, - о цикличности взаимоотношений российского медиакласса и российской власти.

Российский медиакласс движется вокруг российской власти по вытянутой эллиптической орбите с периодами перигелия, наступающими каждые несколько лет. Периодически медиакласс (политологи, политтехнологи, мастера сеточек, главреды СМИ и популярные медиаперсонажи, включая творческую интеллигенцию и топ-ютюберов) приближается к власти совсем вплотную. То есть он впускаем в кабинеты, одариваем финансированием и даже принимаем в какие-нибудь советы при власти.

Далее же происходит парадоксальная на вид вещь: вместо того, чтобы срастаться с властью хотя бы на уровне идентификации и ретранслировать в медиапространство тезисы о правильности курса, медиакласс в околовластном перигелии, напротив, - усиливает накал разоблачений кормящего режима и начинает требовать от него делиться властью.

Я припоминаю целый ряд вполне крупных государственных СМИ, девять лет назад откровенно и отчаянно топивших за Болотную (я тогда был главредом портала «Однако», и мы с ув. коллегами грустно иронизировали: «похоже, кроме нас ватных медиа в Рунете не имеется».

Это, может быть, было преувеличением - но не слишком большим).

Парадокс в поведении медиакласса, подчеркну, только видимый. Дело в том, что сама отечественная власть (состоящая из живых людей) оценивает медиакласс не по шкале полезности в проведении государственной политики (она, строго говоря, не всегда в состоянии её чётко сформулировать), а по шкале потенциальных неприятностей, которые этот класс может ей (то есть живым людям, из которых она состоит) причинить. Поэтому и статус СМИ, занимающих оппозиционно-критическую нишу, в глазах высшего чиновничества традиционно выше, чем статус СМИ лоялистских - даже несмотря на то, что последние имеют на порядок большую аудиторию.

«Через лоялистские СМИ меня мочить не будут, а через оппозиционные будут», - рассуждает всякий государственный человек, в связи с чем а) читает оппозиционную прессу куда внимательней и б) мечтает завести собственный оппозиционный ресурс, через который можно было бы мочить коллег по госслужбе.

Поэтому непросто найти такого медийного лоялиста, который не испытывал бы искушения стать вип-оппозиционером, жить в почёте и иметь собственное мочильное дело с хорошим доходом, а не получать оклад от казённого дяди.

Так вот. В минуты максимального сближения медиакласса и государственной власти в недрах медиаклассников неизбежно возникает критическая масса уверенности в себе - выливающаяся в известный лозунг «Мы здесь власть».

Медиакласс, повелитель цифрового пространства, начинает требовать всё больше и формулировать всё жёстче и рубленнее, констатировать провал режима всё уверенней и на пике уже мнит себя инстанцией, к которой на поклон обязана приходить с подношениями власть. Если по улицам городов в это время ещё и ходят более или менее внушительные группы активированных граждан, исполняющие интересную и увлекательную ролевую игру «проснувшееся общество», - требования медиакласса немедленно мутируют в ультиматумы.

Далее в России происходит повторяющееся событие, которое можно было бы, цитируя известный анекдот, назвать приходом лесника.

Медиаклассу наглядно демонстрируется, что власть состоит не в умении чего-то оглушительно требовать, а в умении не выполнять даже самые оглушительные требования. Пробудившееся общество рассаживают по автозакам под равнодушными взглядами непробудившегося большинства. Наиболее отважные фигуры медиакласса, слишком поверившие в себя, вовсе отлучаются от статуса и финансирования, а в медийке происходят незаметные снаружи, но содержательные перестановки.

Медиакласс отправляется во что-то вроде изгнания, оппозиционная активность и гражданская сознательность на краткое время выходят у него из моды. Вскоре, впрочем, начинается тихое и вкрадчивое движение его обратно. Медиакласс снова ищет государственной дружбы, он поначалу аккуратен и сговорчив и не воображает себя инстанцией и властью - до, естественно, следующего противостояния.

В настоящее время, насколько можно судить, ув. друзья - российский медиакласс приближается к очередному перигелию. Основной его инструмент теперь не фейсбук, а телеграм, но сущность его как общености не изменилась ничуть. События в соседней республике придают ему, пожалуй, даже большее вдохновение, чем в 2011-м придала цепь фейсбук-революций в курортных странах.

Он, кажется, полагает, что уж на сей-то раз лесник не придёт.