Лукашистские эсэсовцы против женщин

Минск. Возле ИВС на Окрестина сегодня собрались многочисленные родственники тех, кого не могут дождаться дома с 9 по 12 августа. У входа за ними наблюдает ОМОН, с крыши в бинокли следят за обстановкой силовики в черном. 

«Вчера меня освободили, но там, возможно, остался мой сын, и я до сих пор не знаю, что с ним. Мне страшно от мысли, если он здесь. С женщинами еще не так жестоко обращались: нас было 36 в четырехместной камере, не били, но когда мы слышали, как избивают ребят, мы плакали навзрыд», — рассказала Елена, которую вчера выпустили со штрафом в 20 базовых величин. За двое суток, которые она провела в ИВС, им не давали пищи и воды. 

«Мужчин избивали, мы плакали, нам было страшно это слышать»

В 10.00 на Окрестина женщины собрались в группу и прокричали хором «десять часов» — те, кто был ранее освобожден, просили сообщать время тем, кто остался в стенах ИВС. Родственники, чьи близкие попали сюда впервые (а такие тут почти все), в недоумении двинулись к окошку для передач, думая, что наконец-таки можно оставить передачу.

Елена с дочкой Софьей и девушкой сына тоже ждала вестей под стенами ИВС. Ее только вчера саму освободили со штрафом в 20 базовых величин. А вот что с сыном, она не знает до сих пор. Парень впервые проголосовал и вечером 9 августа вместе с девушкой, мамой Еленой и сестрой Софьей вышел к стеле. Когда на проспекте начали взрываться светошумовые гранаты, семья развернулась домой. В какой-то момент Елена с сыном остались одни, потеряв из виду остальных.

— Я обернулась и увидела, что сына задерживают, бросилась к нему — так мы оказались на полу автозака. Нас часа два возили по городу, потом пересаживали в другой автозак. И если женщин еще волокли мягко, то мужчин перебрасывали очень жестко, били постоянно. Сыну еще при аресте выбили зуб. Матерились и избивали со словами: «Мы вас научим, за кого голосовать. Мы вас научим, кого любить». Когда приехали на Окрестина, мужчин поставили под дождем на колени — так они стояли часа четыре. Мы слышали, как их избивали, и после — крики стояли страшные, мы в камере плакали. Нам было страшно это слышать.

Сначала, говорит Елена, 13 задержанных с нею женщин поместили в четырехместную камеру. Места хватало. Назавтра их перевели уже в шестиместную камеру, разместив там 36 женщин.

Так сегодня выглядит Окрестина

— Ни бумаги туалетной, ни средств гигиены, ни воды — ничего не дали. Сказали вытираться майками. Благо, когда мужчина-надзиратель сменился женщиной, то та была хорошая: отрывала кусочки бумаги и подавала в камеру. Воду, наловчившись, пили из-под крана. Еще было очень душно. В последний день, после суда, условия ухудшились: 52 человека поместили в четырехместную камеру. Там мы могли только стоять. Одна пожилая женщина расплакалась и обратилась к надзирателю со словами: «Давайте, запускайте нам газ». Мужчины тоже в камерах сидели по 40−60 человек.

Про бумаги, которые можно было подписать без прочтения и выйти на свободу, рассказала нам и Валентина (имя изменено по просьбе героини).

Вчера, 11 августа, ее с таким условием и освободили. И она не знает, что подписала.

— Нас с мужем задержали 9 августа. Оба мы работали независимыми наблюдателями на одном из участков в Партизанском районе. Сначала задержали мужа, пока я отлучилась домой покормить собаку, а после, уже у РУВД Партизанского района, — меня. Я пришла туда узнать о судьбе мужа, а меня затолкали в «бусик» и привезли в само РУВД, продержав там до двух ночи. Уже после перевезли сюда, на Окрестина.

По словам Валентины, в камере, рассчитанной на четверых, содержалось 16 женщин.

— В обед, 10 августа, нас начали по одной выводить в коридор и предлагать подписать какой-то протокол не читая. Там было что-то о массовых мероприятиях. Я подписала не глядя, и меня выпустили со всеми вещами. Брат мужа, которого задержали вместе со мной, освободился только вчера, 11 августа, без вещей и документов. Он рассказал, что когда их привезли на Окрестина, то всех положили лицом в землю, избивали. Одному из задержанных, независимому наблюдателю, когда били, приговаривали: «Вот тебе демократия!»

Среди задержанных женщин, говорит Валентина, была также активистка из штаба Светланы Тихановской.

— Активистка отказывалась что-либо говорить и подписывать, ее несколько раз выводили из камеры, и нам казалось, что били. Но она говорила, что не били, а унижали: заставляли расставлять широко ноги, становиться на колени лицом в пол, хватали за волосы. Была еще в камере и гражданка России, которая просила позвонить в посольство, отказывалась раздеваться и выполнять их требования. Ее, рассказывала, пугали тем, что посадят на бутылку… Была еще женщина, бывшая «сиделица», говорила, что просто с подругой вышла за водкой и была задержана. Было много молодых девушек. Одна рассказала, что когда ее задерживали, то запихнули в рот белый браслет, душили и говорили: «Жри свой браслетик»…

Но самые жесткие условия, говорят те, кто вышел, были у мужчин. В камерах содержится иногда в десять раз больше людей, чем положено. Можно только стоять. Дышать (а на улице стояла жара) просто невозможно. Чтобы как-то циркулировал воздух, ребята просили не закрывать «кормушку» — дверцу в двери камеры.

Сына Ольги задержали в день выборов, 9 августа. Живут они на Байкальской, рядом с 109-й школой. Парень вышел во двор в шесть часов вечера, чтобы встретиться с одноклассником. Ни документов, ни прав на машину, ни денег он с собой не взял, говорит мать.

— Сегодня обещали взять передачу, но так и не приняли. На сколько сына задержали, я тоже не знаю. Очень переживаю за то, в каком он там состоянии и все ли так на самом деле, как мне сказали по телефону.

Около 12 часов дня от изолятора на Окрестина отъехало несколько автозаков в сопровождении военных. Родные и близкие задержанных бросались к машинам, кричали «мы здесь» своим детям и «позор!» в адрес сопровождающих.

— Там девочки, там только девочки! — кричала женщина, рассматривая лица в проезжающем мимо автозаке...

Источник и полный текст: https://news.tut.by/society/69...