Замкнутый российский круг — низкие зарплаты, низкие пенсии, бедность

Почему наши граждане рассчитывают работать до старости

Если бы наши граждане могли сами выбирать возраст выхода на пенсию, то почти каждый третий хотел бы прекратить работать до того, как ему исполнится 55 лет. Согласно соцопросу, проведенному сервисом «Работа.ру» и НПФ Сбербанка, о таком желании, в частности, рассказали около 39% женщин и 23% мужчин.

В то же время 69% респондентов продолжили бы работать до наступления официального пенсионного возраста. А 11% (14% мужчин и 7% женщин) заявили о намерении трудиться и после 70 лет.

При этом подавляющее большинство участвующих в исследовании россиян (80%) признались, что ушли бы на отдых досрочно, но не могут себе это позволить, поскольку не на что будет жить. Только у 4%, как выяснилось, есть достаточные для выхода на пенсию сбережения. Еще 3% опрошенных надеются на финансовую помощь родственников. И 13% признались, что у них имеются дополнительные источники доходов, помимо зарплаты.

Исследование также показало, что наши люди все-таки задумываются о будущем. Так, планировать свой выход на пенсию собираются 26% респондентов. Правда, пока они ничего для этого не сделали. Еще 25%, так или иначе, готовятся: 8% из них откладывают на старость (пополняют банковские вклады или делают иные сбережения), 6% надеются сдавать имеющуюся недвижимость в аренду. И только 2% оформили индивидуальный пенсионный план.

На самом деле, условия досрочного выхода на заслуженный отдых расписаны в Федеральном законе «О страховых пенсиях». Там же указаны категории граждан, которым, действительно, такое право предоставляется. К ним относятся обладатели длительного трудового стажа, безработные предпенсионного возраста, многодетные матери, а также лица, проработавшие в районах Крайнего Севера не менее 7 лет и шести месяцев.

Но исследование само по себе интересно тем, что отражает, прежде всего, желания людей. Получается, что в большинстве своем наши граждане и рады бы уйти на пенсию досрочно, но из-за отсутствия накоплений и дополнительных доходов для них это проблематично.

Не говорит ли это о том, что повышение пенсионного возраста все же было ошибкой?

— Повышение пенсионного возраста, конечно, не было первой необходимой мерой в реформировании системы социального страхования, — комментирует ситуацию кандидат экономических наук, доцент Российской академии народного хозяйства и государственной службы (РАНХиГС) Константин Добромыслов. — Но коль уж это повышение произошло, то произошло…

На самом деле, в условиях сегодняшней реальности, которая связана с автоматизацией, постиндустриальным обществом и прочее, безусловно, будут происходить изменения в трудовых отношениях. Будут меняться виды и формы занятости. Соответственно, будет меняться и соотношение работающих и неработающих. Время их трудовой деятельности. Будут перерывы в работе.

Отсюда следует, что та старая система, которая была сформирована в индустриальном обществе, на сегодняшний день не вполне корректно ложится на новые условия реальности экономической жизни. Поэтому в целом вся система социального страхования — и пенсионного, в частности, — требует пересмотра.

Но сегодня вопрос повышения пенсионного возраста — решенный. Сделать шаг назад было бы еще худшим вариантом, чем что-то другое менять. Так что, надо искать новые формы, виды пенсионного страхования.

«СП»: — Какие, например? Если из того же соцопроса следует, что только 2% оформили индивидуальный пенсионный план.

— Причина этого в том, что у нас, в России, сегодня недооцененный труд и низкие заработные платы. Отсутствие достойной оплаты труда просто не может дать положительного результата в пенсионной системе. Вот это важно.

И надо понимать, что пенсия всегда зависит от «белой» заработной платы. Есть у вас официальный заработок — у вас будет пенсия. Нет, значит, и пенсии у вас не будет. Будет только социальное пособие.

Поэтому в данных условиях каждый предоставлен себе самому и сам должен думать о своем будущем. Хотя государственная пенсионная система на сегодняшний день дает некий «спасательный круг», который не даст человеку умереть с голоду. Нельзя сказать, что он будет жить хорошо, но от голода он не умрет.

«СП»: — Но если сегодня зарплата среднестатистического работника в стране составляет менее 35 тысяч, то о какой достойной пенсии можно говорить?

— Все-таки это медианная зарплат, она всегда будет ниже средней процентов на 25−30. А средняя заработная плата у нас, по данным Росстата, около 45 тысяч рублей.

Да, это очень важный показатель, на который надо ориентироваться для того, чтобы оценить макроэкономическое состояние заработной платы в стране.

Тем не менее, надо учитывать и самые низкие зарплаты, которые у нас существуют, и самые высокие. К сожалению, дифференциация заработных плат — от самых маленьких до самых больших, — у нас слишком высока, даже по сравнению теми же с западными странами.

Поэтому здесь необходимо вводить прогрессивные налоги, которые уравняли бы шансы между бедными и богатыми. И которые позволяли бы как раз перенаправлять эти средства на помощь малообеспеченным людям. Плюс ко всему, надо думать о создании в стране рабочих мест, о том, как устроить экономику таким образом, чтобы каждый мог иметь свое место занятости и получать достойную заработную плату за свой труд.

«СП»: — У нас, кстати, из-за проблем в демографии явная нехватка рабочих рук. И тут неоценим просто опыт тех людей, которые в силу возраста должны уходить на пенсию. Так, может, как-то их стимулировать, чтобы они подольше трудились?

— А сегодня никто не запрещает пенсионерам работать — у нас работающие пенсионеры получают пенсию. Единственное, она не индексируется в том объеме, как у неработающих.

Но есть некоторые общие понятия постулата, как должна быть устроена пенсионная система. И есть конкретные цифры, кто столько получает.

Если говорить о средней пенсии, то она крайне низкая — 14−15 тысяч, на которые, в принципе, очень тяжело достойно жить. Если говорить о зарплатах — они тоже крайне низкие. Поэтому то, что сегодня в стране достаточно много работающих пенсионеров, это следствие того, что низкие пенсии.

Демографическая ситуация у нас, надо сказать, не очень хорошая: количество трудоспособного населения снижается, и замещать рабочие места некому. Но надо смотреть более широко.

В условиях развития автоматизации производства количество рабочих мест тоже будет сокращаться. И, вообще, требуется квалификация.

То есть, тут необходим некий баланс, чтобы уменьшение рабочей силы на рынке труда и увеличение автоматизированных мест, совпадало и давало положительный результат.

«СП»: — Почему все-таки работающих пенсионеров лишили индексации? Разве это справедливо?

— В мировой практике — если мы говорим о страховой пенсионной системе — страховым случаем является утрата регулярного трудового дохода.

Если человек продолжает работать, он утратил регулярный трудовой доход? Нет. То есть, страховой случай не наступил.

Это как бы идеализация страховой системы. Но, как я уже сказал, мы, к сожалению, не можем идти по такой теоретической стезе, потому что у нас нет конкретной цифры размера средней пенсии, размера средней зарплаты, которая крайне низкая. И вопрос состоит просто в выживании людей. Потому целиком применить эту схему мы не можем. Но возможность простимулировать людей, чтобы они отложили свой выход на пенсию, у нас в законодательстве предусмотрена. Хотя этим почти никто не пользуется.

То есть, отмена индексации для работающих пенсионеров, это такая жалкая попытка смоделировать что-то в виде страховой системы.

«СП»: — Негосударственные пенсионные фонды у нас не очень популярны. В чем причина, по-вашему?

— Ответ простой. История развития российского финансового рынка людей научила, и сегодня, честно говоря, финансовым рынкам никто не верит. Люди просто опасаются вкладывать деньги. Но это на бытовом уровне.

Второе. Куда вкладывают деньги негосударственные пенсионные фонды? Ведь для того, чтобы сохранить эти деньги, их надо хорошо инвестировать. Надо получить доходность.

Но в тех экономических условиях, которые сегодня существуют, нет того объема фондового рынка, куда можно было бы вложить, скажем, те же самые 5 трлн. рублей, которые сегодня есть в НПФ, и получить приличную доходность.

Приличная доходность, это не менее 7% плюс инфляция. То есть, если инфляция у нас 4−5%, то это должна быть доходность, по крайней мере, 10−12% доходности инвестиционной.

Причем, эта доходность не должна раствориться по пути к выплатам пенсионерам. Потому что на этом пути у нас тоже происходят отчисления.

В процессе участвует масса коммерческих структур, доходность, которую они рекламируют, вроде бы высокая. Но я всегда спрашиваю: «Сколько получим мы?» Потому что мы должны заплатить за «вход», за инвестирование, за депозит и за «выход». Получается система: вход — рубль, выход — два.

В результате всех этих действий пенсионер остается, дай Бог, при своих деньгах в номинале. А это абсолютно невыгодно при существующих уровнях инфляции. И на «плече» в 40 лет, мы понимаем, что за сорок лет 10 тысяч рублей обесцениваются до величины в 150 рублей. И кому такая пенсия, спрашивается, нужна?

Светлана Гомзикова