ГРАМОТЕЙ СТАЛИН ОБ УРАВНИЛОВКЕ

ГРАМОТЕЙ СТАЛИН ОБ УРАВНИЛОВКЕ

В Отчетном докладе XVII съезду ВКПб о работе ЦК ВКПб 26.1.1934 Сталин говорит:

«Эти люди, очевидно, думают, что социализм требует уравниловки, уравнения, нивелировки потребностей и личного быта членов общества. Нечего и говорить, что такое предположение не имеет ничего общего с марксизмом, ленинизмом. Под равенством марксизм понимает не уравниловку в области личных потребностей и быта, а уничтожение классов, т.е. а) равное освобождение всех трудящихся от эксплуатации после того, как капиталисты свергнуты и экспроприированы, б) равную отмену для всех частной собственности на средства производства после того, как они переданы в собственность всего общества, в) равную обязанность всех трудиться по своим способностям и равное право всех трудящихся получать за это по их труду (социалистическое общество), г) равную обязанность всех трудиться по своим способностям и равное право всех трудящихся получать за это по их потребностям (коммунистическое общество). При этом марксизм исходит из того, что вкусы и потребности людей не бывают и не могут быть одинаковыми и равными по качеству пли по количеству ни в период социализма, ни в период коммунизма. Вот вам марксистское понимание равенства.

Никакого другого равенства марксизм не признавал и не признает. Делать отсюда вывод, что социализм требует уравниловки, уравнивания, нивелировки потребностей членов общества, нивелировки их вкусов и личного быта, что по плану марксистов все должны ходить в одинаковых костюмах и есть одни и те же блюда, в одном и том же количестве, – значит говорить пошлости и клеветать на марксизм.

Пора усвоить, что марксизм является врагом уравниловки. Еще в “Манифесте Коммунистической партии” бичевали Маркс и Энгельс примитивный утопический социализм, называя его реакционным за его проповедь “всеобщего аскетизма и грубой уравнительности”. Энгельс в своем “Анти-Дюринге” посвятил целую главу бичующей критике “радикального уравнительного социализма”, выдвинутого Дюрингом, как противовес против марксистского социализма. “Реальное содержание пролетарского требования равенства, – говорил Энгельс, – сводится к требованию уничтожения классов.

Всякое требование равенства, идущее дальше этого, неизбежно приводит к нелепости”. Кажется, ясно...» («Правда» № 27, 28.1.1934)

Ничего нового тут Сталин не сообщил, тем более, что Ленин говорил то же самое:

«Энгельс был тысячу раз прав, когда писал: понятие равенства помимо уничтожения классов есть глупейший и вздорный предрассудок. Буржуазные профессора за понятие равенства пытались нас изобличить в том, будто мы хотим одного человека сделать равным другим. В этой бессмыслице, которую они сами придумали, они пытались обвинить социалистов. Но они не знали по своему невежеству, что социалисты – и именно основатели современного, научного социализма, Маркс и Энгельс – говорили: равенство есть пустая фраза, если под равенством не понимать уничтожения классов. Классы мы хотим уничтожить, в этом отношении мы стоим за равенство.

Но претендовать на то, что мы сделаем всех людей равными друг другу, это пустейшая фраза и глупая выдумка интеллигента» (Речь Ленина «Об обмане народа лозунгами свободы и равенства», т. XXIV, стр. 293–294).

Это азы марксизма, марксизм вырос в борьбе с анархизмом, уравнительным коммунизмом. В «Экономическо-философских рукописях 1844 года» Маркс пишет об уравнительном коммунизме: «…господство вещественной собственности над ним так велико, что он стремится уничтожить все то, чем, на началах частной собственности, не могут обладать все; он хочет насильственно абстрагироваться от таланта и т. д. Непосредственное физическое обладание представляется ему единственной целью жизни и существования; категория рабочего не отменяется, а распространяется на всех людей; отношение частной собственности остается отношением всего общества к миру вещей… Этот коммунизм, отрицающий повсюду личность человека, есть лишь последовательное выражение частной собственности, являющейся этим отрицанием. Всеобщая и конституирующаяся как власть зависть представляет собой ту скрытую форму, которую принимает стяжательство и в которой оно себя лишь иным способом удовлетворяет. Всякая частная собственность как таковая ощущает — по крайней мере по отношению к более богатой частной собственности — зависть и жажду нивелирования… Грубый коммунизм есть лишь завершение этой зависти и этого нивелирования, исходящее из представления о некоем минимуме. У него — определенная ограниченная мера. Что такое упразднение частной собственности отнюдь не является подлинным освоением ее, видно как раз из абстрактного отрицания всего мира культуры и цивилизации, из возврата к неестественной [IV] простоте бедного, грубого и не имеющего потребностей человека, который не только не возвысился над уровнем частной собственности, но даже и не дорос еще до нее».

То есть: противники социализма абсолютно правы, обвиняя в уравниловке! Только их обвинение относится не к марксизму, а к уравнительному коммунизму.

Но если бы Сталин стал цитировать рукописи Маркса подробнее, он был бы вынужден привести из приведенного фрагмента еще и следующее:

«… наконец, это движение, стремящееся противопоставить частной собственности всеобщую частную собственность…» То есть – государственную собственность.

Если б Сталин стал подробнее цитировать «Анидюринг», он был бы вынужден привести и то положение Энгельса, что государственная собственность не разрешает классового конфликта, не отменяет частную собственность, наоборот, она сама есть всеобщее выражение частной собственности. «Современное государство, - пишет Энгельс, - какова бы ни была его форма, есть по самой своей сути капиталистическая машина, государство капиталистов, идеальный совокупный капиталист. Чем больше производительных сил возьмет оно в свою собственность, тем полнее будет его превращение в совокупного капиталиста и тем большее число граждан будет оно эксплуатировать. Рабочие останутся наемными рабочими, пролетариями».

В работе «Развитие социализма от утопии к науке» Энгельс смеется над теми, кто отождествляет государственную собственность и социализм: так и ротные швальни запишут в коммунистические предприятия.

Чем же сегодня заняты сталинисты, в первую очередь, КПРФ? Они пытаются противопоставить частной собственности другую частную собственность – государственную. Т.е. из рук одних стяжателей передать заводы в руки других стяжателей.

Далее сталинист начинает фантазировать, он приписывает противнику социализма следующее идиотское положение: «Мне, конечно, возразят, а почему же тогда в Советском Союзе "запрещали" джинсы, длинные причёски у парней, джаз и "буржуазные танцы"?»

Всё неверно. Длинные прически у парней запрещали в США. Это конец 60-х, когда широкое молодежное движение за самоуправление было подхвачено мощными забастовками против конвейерной обезлички (уравниловки). В то время полиция отлавливала хиппи и насильно стригла. Суть такова: канализировать протест в безопасное русло движении хиппи. Власти США подавили волнения конца 60-х, внедрив в молодежное движение культуру хиппи, лозунги однополой любви и антипрогибиционизма (свободы наркотиков).

В СССР хиппи лишь осуждали за неряшливость прически, но никого не арестовывали и не стригли насильно. Джинсы не запрещали, их просто не было. Позднее наладили их производство, правда, худшего качества.

Сталинист приписывает – и сам объясняет собственное нелепое утверждение, по обыкновению все беды сваливая на былинного героя Троцкого, который такой силищей обладал, что всю страну подверг троцкизму: «Одной из причин было то, что после 1953 года наша страна строила социализм в основном по заветам Троцкого...»

И далее цитата: «... Молодые советские служащие, нередко и рабочие стараются в одежде и манерах подражать американским инженерам и техникам, с которыми им случилось близко соприкоснуться на заводе... Промышленные или канцелярские работницы пожирают глазами иностранную туристку, чтоб перенять моду и манеры. Счастливица, которой это удается, становится предметом повального подражания. Вместо старой челки, лучше оплачиваемые работницы заводят себе "вечную завивку". Молодежь охотно записывается в "кружки западных танцев". В известном смысле все это – прогресс. Но в нем выражаются пока не преимущества социализма перед капитализмом, а перевес мелкобуржуазной культуры над патриархальностью, города – над деревней, центра – над захолустьем, Запада – над Востоком» (Троцкий. "Преданная революция. Куда идёт СССР", 1936 год).

Хотя тот же джаз при Сталине даже культивировался («Веселые ребята»)

А одеваться модно пропагандировалось статьями передовиц производства, пишет сталинист. В качестве доказательства он приводит газету «Правда».

А в газете – всё наоборот! «Люблю хорошо одеваться», - сообщает некая Софья Киеня, орденоносец, сменный техник шахты №2 Метростроя. Пишет Софья – почти в духе Троцкого, пишет, что «обувь наша по красоте и изяществу нисколько не уступает заграничной». То есть, Софья против преклонения перед Западом и откровенно врет.

Самое чудовищное, что эта мещаночка любит модно одеваться тогда, когда свирепствует Большой террор.

Но что ж тут неверного сказал Троцкий? Троцкий прекрасно разбирался в русской литературе, читайте его книгу «Литература и революция». Троцкий повторяет Пушкина, Тютчева, Чаадаева, которые презрительно отзывались о преклонении либералов перед Западом.

Но Троцкий делает шаг вперед, он объясняет это преклонение.

В 70-е годы, т.е. после 1953-го, не то, что джаз, но и множество американских ритмов не осуждалось, фирма «Мелодия» издала подборку пластинок.

Да, не было в СССР таких ансамблей, как «Teachin» или «Beatles», хотя та же фирма «Мелодия» давала возможность их послушать, во вставке в журнале «Кругозор» была солидная подборка гибких пластинок: «Пенни Лейн», «Видел ли ты дождь», «Серебряный молоток», «Когда мне будет 64» и т.д. Эти песни распевали школьные ансамбли.

Но дело в том, что эти западные ансамбли – не Бетховен и не Гершвин. Майкл Джексон, Гарри Поттер, Стивен Сигал - это не культура, а масс-культура, для быдла. И эту американскую масс-культуру мы сегодня видим в России. И эту масс-культуру презираем. Троцкий начал бороться с ее засильем еще в тридцатые!

Фильм «Веселые ребята» стоило бы назвать по-другому: «Смейтесь, идиоты». Это было рабское подражание Голливуду с его идиотизмом типа «Микки Мауса», чего стоит например, сцена драки музыкантов.

Многие ошибочно полагают, - проповедует сталинист, - что коммунизм - это общество, где нет богатых. Но это не так. Коммунизм - это не общество, где нет богатых, а общество, где нет бедных. Общество равного доступа к социальным благам. Социализм, как начальная стадия, предусматривает имущественное неравенство по принципу — от каждого по способностям, каждому по труду. Уравнивание достигается путём бесплатного образования, бесплатной медицины, правом участвовать в управлении государством через высший орган законодательной власти — съезд Верховного Совета — вся власть Советам.

На прямое утверждение сталинист выворачивает криво: ему говорят, что в СССР не было миллиардеров, нет частных фирм типа Фольксвагена, Мицубиси или империи Моргана, а сталинист подменяет вопрос другим: в СССР нет бедных.

Но разве в СССР не было бедных? Особенно на селе? В 1986 году в СССР было 1,7 млн безработных (см. «Народное хозяйство СССР в 1986 году»). В период правления Сталина безработица зашкаливала. В фильме «Печки-лавочки» Шукшин прямо говорит: разве у колхозников и горожан равный доступ к социальным благам?

Разве у сталинского директора завода или министра – равный с рабочим доступ к социальным благам? Например, к таким благам, как личный автомобиль с шофером, личный врач или спецраспределитель. Привилегии для госчиновников были введены именно при Сталине, не при Горбачеве.

Разве каждый мог стать депутатом Советов? Равенство в этом плане по Ленину достигалось постоянной сменяемостью сверху донизу. Но отзыв депутатов в период правления Сталина составлял лишь 0,3%, так что никакого равенства.

В то же время власть в СССР принадлежала не Советам, а партийной элите, это знают даже сталинисты. Так что и постоянная сменяемость депутатов не приводила бы к равенству.

На самом деле по заветам Троцкого страна стала жить в конце 20-х, когда Сталин, изгнав Троцкого, принял его план ускоренной коллективизации.

Но вернемся к уравниловке.

Лозунг равенства классов – буржуазный лозунг, это неоднократно подчеркивал Ленин. Все буржуазные революции требовали равных прав для третьего сословия: liberte, egalite, fraternite.

Маркс, Энгельс, Ленин, а за ними и Сталин – говорят не о равенстве классов, а об их уничтожении.

Именно так: дворник никак не равен слесарю высокого разряда, гендиректор – не равен рабочему, министр или 1-й секретарь обкома партии – не равен врачу или учителю. Они разнятся не только по доле получаемого общественного богатства, но и их по месту в системе общественного производства. Советский госчиновник, который осуществляет власть, не равен рабочему, над которым эта власть осуществляется.

Эксплуатирует не только буржуа, но и советский госчиновник, изымая прибавочную собственность, он тратит лишь ее 3% завода на соцкультбыт рабочих, но массу средств – на содержание аппарата управления, на свою более высокую, чем у рабочего, зарплату, на содержание команд личных шоферов, врачей, портных, поваров, на содержание партийных санаториев, лечебниц и т.д.

Часть прибавочной стоимости идет на социальные программы: бесплатное обучение (как во Франции), бесплатное лечение (как во Франции или в Великобритании до 1991 года) и пр.

Львиную долю прибавочной стоимости госчиновник тратит на развитие производства – точно так же, как любой капиталист на Западе.

Общество делит на классы старое общественное разделение труда, в «Критике Готской программы» Маркс указывает: в первую очередь, разделение на труд умственный и физический. Физик не равен токарю, труд физика интересен, интерес токаря – сократить смену, человеком он начинает быть, только выйдя за проходные.

Как же выделяет особость по месту в производстве и по доле богатства?

«Классами, - определяет Ленин, - называются большие группы людей, различающиеся по их месту в исторически определенной системе общественного производства, по их отношению (большей частью закрепленному и оформленному в законах) к средствам производства, по их роли в общественной организации труда, а, следовательно, по способам получения и размерам той доли общественного богатства, которой они располагают. Классы, это такие группы людей, из которых одна может себе присваивать труд другой, благодаря различию их места в определенном укладе общественного хозяйства».

Таким образом, в СССР существовал класс госчиновников-управленцев.

Что же нужно сделать, чтобы уничтожить классы? Мало свергнуть буржуазию, уничтожить частную собственность, указывает там же Ленин, нужно еще уничтожить деление труда на умственный и физический.

Буржуазные идеологи объясняют классовое неравенство тем, что у представителей общественной элиты есть таланты и трудолюбие. Но вообразите: у миллиардов людей, оказывается, нет талантов, и все они ленивы!

Далее следует набор: женщины неполноценные (православие, католицизм, ислам), негры неполноценные (Великобритания, США и др.), евреи неполноценные (гитлеровская Германия), русские неполноценные (Израиль, Украина), все остальные неполноценные (США).

Делаются попытки вывести неравенство из генетики.

На самом деле - какими бы талантами и каким бы трудолюбием ни обладали дети рабочих, в каждой стране капиталистическое производство ежегодно требует столько-то миллионов рабочих, столько-то миллионов дворников, кассирш, продавцов, машинисток и т.д., и т.п.

Таким образом, в «социалистическом» СССР не было никакого уничтожения старого общественного разделения труда на умственный и физический, не было уничтожения классов. Рабочий класс не уменьшался постепенно, наоборот, его численность росла – как и в любой капиталистической стране того периода.

Что же по этому поводу пишет Сталин в 1952 году в работе «Экономические проблемы социализма»? Да, классы есть, говорит Сталин, но между интеллигенцией и рабочим классом нет классового антагонизма.

Но ведь такого антагонизма нет и в любой капиталистической стране. Сталин вводит трудящихся в заблуждение, он подменяет вопрос об уничтожении старого общественного разделения труда вопросом о том, дружеские ли отношения между учителем и дворником. Кроме того, Сталин делает вид, что класс управленцев в СССР не существует.

Именно потому, что Ленин предвидел такую картину, когда рабочий класс не исчезает, а растет в численности, он и ввел НЭП.

Говоря об уравниловке, Сталин в принципе не понимает сути вопроса.

После победы Октябрьской революции уравниловка была вынужденной мерой: хорошо зарабатывающие рабочие в виду разрухи и голода делились с теми, кто плохо зарабатывает или безработный.

Но уравниловка есть завоевание именно капитализма.

Допустим, на заводе две рабочих, один трудолюбивый, другой ленивый. Кто получит больше? Трудолюбивый? Нет, они получат одинаково. Потому что капиталистическая экономика – плановая. Чтобы было понятнее: нельзя произвести лодок втрое больше, чем весел, рулей на тысячу больше, чем кузовов. Поэтому трудолюбивому рабочему негде развернуться, он не имеет права работать больше или быстрее, сдельная оплата труда охватывает мизерную часть экономики.

На одном из французских заводов рабочий произвел 6 деталей вместо 5. Дело разбирали на уровне директора и психолога. Выяснили: чтобы заработать больше, рабочий нарушил технологический режим.

Один рабочий сделал качественную турбину, другой – чуть немее качественную. Казалось бы, кто работал лучше, должен получить больше. Но рынок устанавливает свои цены, хорошую турбину могут и плохо оценить, зависит от условий. Чтобы поправить дело, капитализм вводит среднюю плату – уравнивает: тысячи и тысячи совершенно разных рабочих получают по установленному разряду, по усредняющему тарифу.

Безграмотный лозунг «каждому по труду» был впервые включен в текст сталинской Конституции 1936 года, ст. 12. Достаточно задать вопрос: по какому труду, живому или овеществленному? Овеществленный труд (продукт труда) оценивает рынок, ему совершенно безразлично, сколько рабочий вложил живого труда.

Не бывает социалистического и капиталистического конвейера, конвейер всегда капиталистический, он есть самое яркое воплощение уравниловки.

Выводы:

1) Конечно, в СССР 60-х – 80 гг. было много лучше, чем сейчас, потому и смертность была низкой, а не такой ошеломляюще высокой, как сегодня. Не понимают этого только сумасшедшие или кретины.

2) Но и сталинисты слепые. Они жили в СССР, но ничего не видели вокруг себя. А если видели, их холопская душонка не позволила им понимать мир правильно.

Борис Ихлов, 7.8.2020