Пленный немец.

Угрюмый немец, которого мы взяли в плен два дня назад, не поднимал на нас глаз и за это время не проронил ни слова.

Почему мы приняли его за немца, потому что одет он был в немецкую форму.

Сидел в углу, обняв руками грязные галифе, обросший и немытый. От еды отказывался.

- Ну завтра из СМЕРШа приедут, разговорят его, - выпустив изо рта кольца густого дыма, произнес капитан Ядрышников. - Первый раз вижу такого упертого.

- Ага, молчун попался...а может, он того...не умеет говорить? - предложил свою версию сержант Полыгалов.

- Не, я слышал вчера, как он что-то шептал, - капитан смачно сплюнул на траву, при этом скривил рот так, будто съел кислый лимон.

- Может, его не кормить?

Так быстрее подействует. Интересно ведь, чего он терся возле нашей роты, - зевнул сержант. - Явно что-то вынюхать хотел...

- Нет, что мы звери какие-то? - Ядрышников взглянул на меня, все это время молчавшего, и добавил. - Костя, ты и отнеси немцу поесть. На кухне попроси что-нибудь.

Я нехотя поплелся к повару, пояснил, что требуется еда для пленного фрица.

- Еще кормить его, - брезгливо поморщился повар, но ухнул здоровую поварешку в котелок.

Сарай, где сидел фриц, охранялся. Ребята пропустили меня внутрь, и я впервые за два дня увидел немца.

Услышав, что кто-то вошел, он мельком взглянул на меня, но потом опять опустил глаза.

- Поесть тут принес, - пробурчал я, протягивая немцу котелок.

- Не хочу, - вдруг отозвался фриц и посмотрел на меня.

От удивления я подпрыгнул на месте, вглядываясь в его лицо.

Если отмыть, побрить, постричь, и лицо чуток полным сделать, то вылитый Гриша Рощенко.

- Гришка?! - наконец-то дошло до меня. - Ты и есть немец?!

С Гришкой я давно попрощался, потому как после боя под Старым Осколом, о нем не было никаких сведений.

Тогда много не вернулся...Гришка был тоже в этом списке.

А теперь он сидел здесь, в темном сарае, в немецкой форме.

- Ты только не говори нашим, что это я, - сконфуженно вымолвил Гриша.

- Костя, я не предатель...

- А скрываешься почему?

- Да кто же мне поверит, что я два месяца просто так, сам по себе мыкался?

Еще и в форме немецкой, будь она не ладна... подобрал первое, что попалось.

Я ведь вас и искал, но пока добирался, столько нахавался от наших же, что, думаю, мне под видом немца будет лучше.

Что мне светит-то, если всю правду расскажу?

- Гришка вздохнул так тяжко, что мне стало его жалко и очень хотелось верить в то, что он говорит правду.

- А сразу почему не сказал?

- Да я только завидел наших, рот хотел открыть, а мне тут: "Руки вверх!", и пара винтовок в рожу, я и спасовал.

Слова не мог вымолвить.

А потом подумал, что и толку не будет...

Я вышел из сарая понурый. И тут же наткнулся на сержанта Полыгалова:

- Можно фрица не кормить.

СМЕРШ не приедет, сказали, самим разбираться.

Я сразу сообразил, чем это грозит.

Раз пленный не нужен смершевцам, то в роте - тем более.

Всю ночь меня терзали сомнения, как правильно поступить, но больше я уповал на Гришку.

Надеялся, что он заговорит.

Однако он молчал даже тогда, когда двое наших солдат с винтовками вывели его на середину строя.

- Это Гришка...наш...Рощенко.., - не выдержал я, закрыв собой, как все думали, пленного немца.

Вся рота замерла от неожиданности.

Особенный испуг я заметил на лице нашего капитана:

- Так-с...а ну-ка этого фрица вместе с Бубновым (это я) ко мне!

Злился капитан долго и на меня, за то, что смолчал, и на Рощенко, который столько дней выдавал себя за немца.

Но, на удивление, Рощенко так и остался у нас, дальше эта история не пошла.

- А твоим уже отправили бумагу, что ты там слег...под Осколом, - недовольно проговорил капитан Ядрышников. - Пиши письмо теперь на опережение, что жив и здоров.

Источник:   Они сражались за Родину