Серый кардинал КПРФ: “Без меня не будет и партии...”

КПРФ — партия, известная своей замкнутостью. Даже в Кремле немногие знают, кто в ней настоящий пан, а кто — свадебный генерал. Вот недавно Владимир Путин предложил Зюганову поменять название партии на “социал - демократическая”. Но Геннадий Андреевич был в отпуске. Отреагировал на слова президента первый зюгановский зам Валентин Купцов: “Это предложение не обсуждается и не будет обсуждаться в ближайшие десять лет”. Можно ли верить Купцову? Большинство российских политиков скажет: “Нет, ведь главный-то у них Зюганов”. Ан нет, именно Валентин Купцов держит в руках все нити управления компартией. Именно он решает, когда Зюганову уходить в отпуск, что говорить и что делать. Десять лет назад, накануне августовского путча, он пришел в большую политику. С тех пор все успехи и неудачи российской компартии плотно связаны с его именем.

Миндюкинский библиофил

     Подробно останавливаться на детско-юношеском житии Валентина Александровича нет смысла. До перевода в Москву оно практически ничем не отличается от биографий остальных партийных чиновников, добравшихся до кремлевских высот. Крестьянский дом в деревне Миндюкино, что на Вологодчине, сельская школа, армия, завод, заводской партком, далее по накатанной колее... Впоследствии враги не без насмешки напоминали, что молодой Купцов еще руководил избой-читальней. Дескать, это вам не полумиллионная партия! Однако в советские времена библиотекарское прошлое не казалось необычным.

     Первые упоминания о Купцове как о “фигуре с большими возможностями” относятся к середине 1990 года, когда он был введен Горбачевым в состав секретариата ЦК КПСС, всячески им обласкан и выдвинут, хотя и негласно, на пост руководителя КП РСФСР. Правда, положение Горбачева в Кремле уже было довольно шатким, и поддержка генсека скорее навредила Валентину Александровичу. Члены Политбюро — будущие путчисты Олег Шенин и Дмитрий Язов — в пику генсеку протащили на пост первого секретаря российской компартии Ивана Полозкова. Зато за Купцовым укрепился имидж “горбачевца”. Впоследствии это обстоятельство сыграло роковую роль в его судьбе.

     Затем был августовский путч. Купцов (уже сменивший к тому времени замешанного в крупных скандалах Полозкова) не только не заявил о поддержке ГКЧП, но и, по словам знающих людей, имея реальную возможность “вывести на улицы танки”, этого не сделал. А когда разъяренная толпа (демократов?) штурмовала здание московского горкома КПСС на Старой площади и Купцову звонили с просьбой о помощи, его вертушка упрямо молчала...

     “В благодарность” новая власть поручила Валентину Александровичу передачу партийной собственности государству. При желании на этом можно было хорошо погреть руки. Архивы обкомов и райкомов тогда продавались, перекупались и исчезали навсегда, а их кассы в одночасье становились первым капиталом появляющихся как грибы коммерческих банков.

     О богатстве “серого кардинала” ходят легенды. “Золотые” кредитки, вилла на Кипре, собственный бизнес за границей и так далее. Как бы то ни было, Купец, по иронии судьбы обосновавшийся в Денежном переулке, ведет простой советский образ жизни. Утром его можно видеть в метро. Он едет от “Смоленской” до “Площади Революции”. Затем идет пешком мимо Музея Ленина и памятника Жукову, по Манежке. К восьми часам Купцов поднимается в свой думский кабинет и еще минут сорок (до прихода секретарши) лично отвечает на телефонные звонки...

Новая надежда Кремля

     В 1992 году по стране прокатилась волна массовых акций, направленных против “шоковой терапии” Гайдара. “Осада империи лжи”, “всенародное вече”, “марш пустых кастрюль” и так далее. Сейчас в это уже трудно поверить, но главными врагами власти тогда были нынешние маргиналы: Анпилов, Терехов, Константинов, Бабурин — организаторы и вдохновители подобных демонстраций.

     Ельцинисты быстро поняли необходимость карманной, иначе говоря, “системной”, оппозиции, которая увела бы народ с улиц. Власти было выгодно создание умеренной левой партии во главе с аппаратчиками, а не ораторами. Серыми думскими пиджаками, а не пламенными трибунами.

     Вот почему Кремль не стал сопротивляться, когда “соглашатель”, проверенный в августе 1991 года, приступил к воссозданию компартии. Купцов руководил защитой по делу КПСС в Конституционном суде, а затем, будучи председателем Инициативного комитета по проведению съезда, обеспечивал его финансирование, тщательно сверял списки делегатов, вычеркивал ненадежных, в основном радикально настроенных товарищей. Казалось, ничто не помешает ему возглавить КПРФ. Но неожиданно коса нашла на камень.

     Помимо умеренной группировки Купцова на лидерство претендовали ортодоксы во главе с редактором журнала “Коммунист” Ричардом Косолаповым. А также “болото”, не желавшее примыкать к крайним. От “центристов” кандидатом в генсеки был Геннадий Зюганов. В кулуарах съезда гуляло письмо генерала Альберта Макашова. Он требовал не допустить к руководству партией “горбачевцев” типа Купцова. А когда Макашову предоставили слово, будущий “герой” октябрьских событий произнес пламенную речь, направленную против “соглашателя”, и не покинул трибуну, пока Купцов, явный противник публичных скандалов, не отказался выдвигать свою кандидатуру.

     ...Если силы правых и левых примерно равны, выигрывает центр. Председателем партии был избран Геннадий Андреевич Зюганов. Купцов стал одним из заместителей вождя. Но его не поставили даже на “проходное место” на выборах в Госдуму 1993 года.

Потрошитель буржуйских карманов

     Здесь бы другой спился или юркнул в более раскрученное на тот момент движеньице. Сперва, по слухам, Валентин Александрович действительно сильно выпивал, в узком кругу ругал Зюганова, да и над предложением возглавить Соцпартию трудящихся Людмилы Вартазаровой тоже подумывал, но в итоге заглушил свои амбиции, научился работать с новым начальником и... В общем, нынче партия — это Купцов. “А Купец — это Ленин сегодня”, — шутят соратники Валентина Александровича.

     Уже через год наш герой через своих людей — Сергея Потапова и Евгения Бурченко — плотно держал в руках кадры и кассу КПРФ. Зюганов, напротив, был оставлен даже без права... финансовой подписи. Для видимости ему было дано красивое объяснение: дескать, в “эпоху компромата” лидер левой оппозиции не должен марать себя денежными вопросами. Кстати, такое положение порой создавало комичные ситуации. Однажды Зюганов пообещал дать денег для некоего мероприятия. Просители с его резолюцией пришли к Бурченко, а тот сделал большие глаза:

     — Геннадий Андреевич, конечно, лидер партии, но у партии денег нет. Их надо взять из какого-нибудь “кармана”. Из какого — должен указать Валентин Александрович...
     Это еще одно купцовское новшество. Дело в том, что вопреки широко распространенному мнению финансовый фундамент КПРФ составляют вовсе не членские взносы. Возможно, так было в первое время. В 93-м доходная часть коммунистического бюджета составила менее 13 млн. рублей. А в следующем году, после прихода Бурченко, прибыток КПРФ скакнул сразу до 128 млн. Сейчас 90% доходов КПРФ — так называемые средства от сочувствующих. То есть от тех руководителей предприятий и банков, которые по разным причинам либо сознательно считают необходимым, либо вынуждены спонсировать КПРФ. Особо доходное время наступает накануне парламентских выборов. Бизнесменов, ранее в партии не замеченных, но желающих попасть в список КПРФ, всегда предостаточно. Но депутатами суждено стать лишь тем, кто сумел убедить в своей щедрости Купцова или Бурченко. В 1999 году Зюганову позволили протащить в Думу экономиста Сергея Глазьева и врача Ашота Саркисяна. По словам последнего, вынужденного вскоре покинуть комфракцию: “Геннадий Андреевич там ничего не решает”. Зюганов обещал ему пост руководителя комитета, но слова своего не сдержал из-за противодействия Купцова. Известен также случай, когда Геннадий Андреевич, захотевший превысить выделенную ему квоту, получил от Купцова прямо на пленуме:

     — Списки утверждены, вопрос закрыт.

     И это в те самые дни, когда левая тусовка с пеной у рта обсуждала некий “список Купцова”: около тридцати в основном молодых предпринимателей, которые потеснили в Думе примерно такое же число годами проверенных, но не представляющих коммерческой ценности партийцев.

     В этом смысле Купцов последователен и прагматичен. Он не считается с былыми заслугами своих товарищей. Перестал приносить пользу — до свидания. Будь ты хоть экс-директор Воронежского мехзавода Георгий Костин, оплативший думскую кампанию 1993 года. Молодые предприниматели, напротив, несут реальные деньги, но практически лишены политических амбиций.

Тень Зюганова

     Личные взаимоотношения двух вождей КПРФ далеки от идеальных. Возможно, Валентин Александрович думает, что Зюганов обошел его “по должности”, не имея на то профессиональных и моральных прав. Возможно, даже считает его выскочкой, который в советские времена никогда не добрался бы до Политбюро. Однако “серый кардинал” привык руководствоваться не личными обидами, а партийными интересами. (Не потому ли, что партия и есть он сам?) Зюганов же — объективно наиболее раскрученный и харизматичный политик в левом движении. При этом он один из немногих, кто, будучи формально первым, не претендует на главную роль в КПРФ. То есть Геннадий для Купца (так за глаза именуют их соратники) — самый лучший вариант.

     Лишь перед президентскими выборами взгляды начальника и его заместителя кардинально расходятся. Чувствуя сладкую близость Кремля, Зюганов, разумеется, хочет въехать туда на белом коне. Да Купцов не разрешает!

     После президентских выборов 1996 года соратники Зюганова утверждали, что поражением тот обязан именно Купцову. Тот якобы, пока руководил избирательным штабом, делал все, дабы провалить кампанию. В кулуарных разговорах Купцов это и сам признает:

     — Обозначив главной целью сохранение и приумножение партийных ресурсов, мы сознательно шли на проигрыш. Главное тогда было не захватить власть, а ее удержать. Но именно этой уверенности у нас не было...

     Похожая история повторилась и в 2000 году. Геннадий Андреевич, безнадежно отставший от Путина, потребовал от Купцова больше средств на проведение кампании, но услышал лаконичный ответ:

     — Денег нет и не будет.

     Зюганов сник. А за два дня до мартовского волеизъявления заявил Интерфаксу, что в случае поражения покинет пост председателя ЦК КПРФ. “У нас есть достойные эшелоны рабочих кадров, скамейка широкая, резерв большой, поэтому партия в любом случае будет развиваться”, — подчеркнул он. Валентин Купцов тут же вылез на ОРТ и резко прокомментировал слова начальника: “Это очередная утка, запущенная в последний день перед выборами для того, чтобы повлиять на общественное настроение. Никаких заявлений Геннадий Андреевич не делал, нет этого настроения в партии, нет этого настроения и во фракции”.

     Говорят, тогда Валентин Александрович устроил шефу настоящую взбучку. Мол, Геннадий, что ты несешь, зачем подводишь нас в такой ответственный момент, зачем даешь нашим соперникам лишний козырь в руки... если ты устал, съезди куда-нибудь после 26 марта, отдохни. Партия выделит тебе на отдых любые средства...

     Вне всяких сомнений, Купцов ради сохранения партии и своего влияния намерен и впредь “проваливать” Зюганова на президентских выборах. Это и часть негласного договора с властью, скажем так, выполнение тех условий, на которых создавалась КПРФ, и чисто личный интерес “серого кардинала”. Его нынешнее положение настолько удобно, что любые изменения будут только лишними.

     Помните, например, антисемитские вылазки Макашова, которые чуть было не кончились запретом КПРФ? Купцов тогда ведь не на шутку взволновался. Он потребовал от Зюганова, чтобы тот публично открестился от генерала. Геннадий Андреевич колебался (не забыл, кому обязан своей победой на съезде в 1993 году). В аппарате Купцова называли Макашова не иначе как по-матерному: “М... подставляет партию”. Купцов пообещал Макашову: “В следующей Думе тебя не будет”. И слово свое сдержал.

     В общем, и на выборах, и в истории с Макашовым, и во многих внутрипартийных процессах Зюганов играет второстепенную роль. Но такое соотношение сил выгодно не только Купцову. Оно удобно и самому генсеку. Потому что “Зюганов среди коллег-коммунистов и Зюганов на глазах у широкой публики — это разные люди. На телевидении, заранее зная вопросы и имея возможность выбирать противников, Геннадий Андреевич кажется вполне уверенным в себе человеком. <...> А вот в обществе большого числа членов КПРФ (закрытый пленум, заседание фракции и т.д.) Геннадий Андреевич может прийти в растерянность. Если неожиданный вопрос ставит его в тупик, он раздражается, багровеет, а слово берет более сведущий в данной проблеме заместитель”. Это цитата из “МК” от 3 марта 1999 года. Тот самый заместитель — конечно, Купцов! Валентин Александрович не стесняется перебивать своего начальника на глазах у членов ЦК, президиума или фракции. Например, когда Зюганов пытается гордо сообщить о каком-нибудь резком высказывании в адрес Кремля, как правило, следует едкий вопрос:

     — А ты сделал это заявление в качестве кого? Партия тебя не уполномочивала.

     Геннадий Андреевич, как и было сказано, багровеет и помалкивает.

Крестный отец Кириенко

     Кроме пополнения партийной мошны Купцова более всего заботит организационное укрепление КПРФ. Иначе говоря, ее централизация, подавление любых афелированных структур, которыми постепенно обрастает любое крупное политическое объединение. Народно-патриотический союз, “Духовное наследие”, комсомол и даже Аграрная партия — нещадно обрабатывались и кололись с целью их полного подчинения курсу “руководящей и направляющей”.

     Достаточно вспомнить избрание лидером Аграрной депутатской группы Николая Харитонова в Думах второго и третьего созывов. Депгруппа была создана при помощи фракции КПРФ, и гарантом ее существования стало соблюдение одного условия — не пускать на “главный мостик” председателя АПР Михаила Лапшина. Михаил Иванович пользовался огромным доверием “колхозных баронов”, тяготел к Примакову и Лужкову, а получи он серьезный думский пост, вполне мог бы поколебать купцовскую “властную вертикаль”.

     Таков фирменный стиль Купцова. Сперва делается попытка подчинить “родственную” организацию себе. Если не удалось, то внутри создается противовес, и происходит раскол. В 1999 году АПР по сути распалась надвое. Часть аграриев оказалась в блоке ОВР, остальные шли на выборы вместе с коммунистами.

     Не менее уверенно Купцов расставляет фигурки на самом верху компартии. Стоило появиться слухам о возвышении второго зюгановского зама Ивана Мельникова, которого прочили в спикеры третьей Думы, как сразу же был назначен третий по счету зам — друг и товарищ Купцова Леонид Иванченко — с передачей ему части функций Мельникова. Стоило кремлевским эмиссарам заикнуться, что они хотят видеть на посту спикера Виктора Зоркальцева, не прошло и года, как тот, несмотря на колоссальный авторитет среди коммунистов, был выведен из состава президиума ЦК.

     Так же четко с помощью своих “агентов влияния” Купцов разбирается в уличных настроениях красной массовки. Пример тому — недавние пикеты у стен Госдумы. Пока известная радикалка Татьяна Астраханкина (зимой с благословения Купца введенная в секретариат ЦК КПРФ) в толпе призывала “гнать продажных депутатов”, Купцов с крыльца призывал “гнать провокаторов”. А в итоге-то к лидерам КПРФ у правоохранительных органов никаких претензий.

     С верховной властью Купцов пересекается редко, зато в судьбоносные моменты для страны и левого движения. Зюганов, напротив, — частый гость на кремлевских приемах, где любит пожаловаться: “Вы не представляете, сколько сил и здоровья мне стоит удерживать народ под контролем”. А однопартийцам заявлять: “Я кладу телефон под подушку, меня замучили звонками из администрации...” Впрочем, многие помнят, как однажды, многозначительно поднявши указательный палец, фыркнул Ельцин:

     — Я вчераааа переступил через себя-а и позва-анил Зю-га-но-ву.

     Если Борису Николаевичу надо было оперативно уговорить коммунистов, он звонил... Купцову. (Политбюрошные знакомства не забываются!) Так, в январе 1996 года Ельцин просил “серого кардинала” не назначать спикером партийного секретаря. Такой вот был пунктик у экс-президента, и Купцов снял свою кандидатуру. В итоге избрали Селезнева. Следующий раз Ельцин общался с Купцовым, когда думцы не хотели утверждать Кириенко премьером. Уговорил. А без красных голосов карьера Сергея Владиленовича могла бы пойти по-иному.

     Именно Купцову партия обязана своим существованием. Он отстоял ее в суде, приручил леваков, заработал денег, централизовал и уберег от пирровой победы в июне 1996 года. Но именно Купцов виноват в том идеологическом и кадровом кризисе, который сегодня поразил партию. В ней теперь нет по-настоящему ярких личностей, и в случае непредвиденных обстоятельств Зюганова даже некем заменить! Впрочем, будь здоров и молод Валентин Александрович, это бы не было проблемой. Однако тут впору вспомнить фразу, якобы сказанную им в запале:

     — Если что со мной случится, от партии хер что останется...