-А старушки -то все падали и падали(karma_amrak -- Livejournal)

. бабушка № 1

Идем это мы с другом вдоль дороги, на обочине старушки приторговывают, чем бог послал. Одна из них помаленьку сигареты фарцевала. На вид ей стукнуло лет девяносто и была она, надо сказать, совершенно неотразима - трогательная, сухонькая, с голубыми подслеповатыми глазками и личиком в мягких морщинках, и даже косыночка на ней завязана по старинке, «заячьими ушами» вниз – уютная, вобщем, бабушка, мечта сиротки. И вот друг мой, очарованный, подходит к ней и спрашивает, мол, не найдется ли у вас, бабуля, Вирджинии Слим?

- Чавой-то?

– бабушка так натурально испугалась, что мы растаяли от умиления, просто в лужу расползлись, и хором повторили по слогам:

Вир-джи-ни-я-слиммм.

Тут бабушка резво повернулась к нам спиной, лицом к дороге, сунула в рот два скрюченных артритных пальчика, да ка-а-а-ак свистнет! Мощный, доложу вам, получился звук. Таким свистом не подзывают собачек и даже не гоняют голубей. Таким свистом оповещают о приближении ментов, когда нет уже времени крикнуть «шухер!!» или перекрывают гул многих возмущенных голосов на сходке-митинге.

Вся бабкина долгая и непростая биография была в этом свисте, который заглушил на секунду и шум машин, и матюги водителей, и грохот открытого метро.

Не обращая внимания на наши опрокинутые лица, бабушка вдруг завопила режущим фальцетом, обращаясь, видимо, к тетке на той стороне дороги:

- Ма-а-а-ань! Маня, ёбтя!!! Есть у нас Виржинясли?!

- Нету… - откликнулась гулким басом толстая Маня, копаясь в сумках. Бабка повернулась к нам, мгновенно снова обратившись из Соловья-разбойника в божий одуванчик, поправила платочек и виновато поморгала:

- Нету, сынок, нету. Ты уж извини…

- и вздохнула эдак скорбно, мол, не обессудь, добрый молодец. Кроткая такая, милая бабка-ёжка на пенсии..

. бабушка №2

… Эта бабушка каждое утро выходила на променад в стареньком спортивном костюме, видавшем лучшие времена.

Высокая, костлявая старуха, которую последние четыре года я честно принимала за тихую сумасшедшую.

Она бродила по двору, засунув руки глубоко в карманы потрепанных штанов, пинала землю кедом и что-то бубнила себе под нос. Иногда она нагибалась, быстро шарила ладонью в траве, а потом продолжала медленно перемешаться по детской площадке какими-то странными зигзагами. Так этот утренний моцион выглядел из моего окна.

А недавно я утром вышла во двор, и случайно оказалась рядом

. - Жуй, Катька, жуй, - приговаривала бабушка, - Лето уж закончилось, где я тебе зимой свежей травки возьму?

Будешь овес жрать с витаминами, мало не покажется…

Доктор говорит, ты старая, тебе кальций нужен, а то треснешь поперек… Из кармана бабкиных штанов тянулась толстая красная нитка, подергиваясь, как живая. Она терялась где-то в траве, и я подобралась поближе, чтобы разглядеть, кто там жил своей жизнью на том конце.

Это была большая, красивая и действительно пожилая черепаха, с побитым и покарябанным панцирем, точно она триста лет только и делала, что участвовала в военных действиях. Сзади в панцире была просверлена ма-аленькая дырочка, в которую и была продета суровая нитка. Для своего возраста и породы Катька была очень темпераментна – она яростно что-то пережевывала и одновременно довольно проворно ползла куда-то вперед.

Бабка маленькими шажками медленно следовала за черепахой, и все рассказывала ей о погоде, о соседях, об общих знакомых, которых, видимо, за долгую их совместную жизнь накопилось порядочно. Прелестная была картинка, наблюдать за этим можно было бесконечно, но бабушка вдруг покосилась на меня подозрительно, подхватила Катьку, и заторопилась к подъезду, оглядываясь и прижимая к груди свою драгоценность.

После этого я каждый раз при встрече с ней здороваюсь, улыбаясь до ушей. Думаю, теперь уже она меня считает тихой сумасшедшей.