С поправкой на карантин

Кирилл Трофимов

Независимый член ТИК Раменки об особенностях прошедшего голосования по изменению Конституции на примере московского района и о том, как не допустить повторения его сценария на следующих выборах.

Главное:

• Основным методом фальсификаций в Раменках стали вбросы на надомном голосовании.

• На участках действовало телефонное право : если раньше можно было сослаться на закон о гарантиях прав избирателей, то теперь все вопросы решались звонком председателю вышестоящей комиссии, а сведения о проголосовавших передавались в вышестоящую комиссию не в виде установленных законом документов, а через чаты в WhatsApp.

• Аккредитация наблюдателей через Общественную палату сделала попадание туда независимых граждан практически невозможной, а на УИКи попали лояльные управам люди.

• Все введенные в пандемию наработки голосования по Конституции власть может интегрировать в последующие выборы.

• Любой, кто не приходит на выборы, оставляет свободу действий фальсификаторам ходить голосовать важно.

• Не менее важно продолжать наблюдать: записаться в наблюдатели или независимые члены комиссии может каждый.

Я стою в окружении наблюдателей на одном из избирательных участков района Раменки и протягиваю распоряжение Мосгоризбиркома. Наблюдатели сжимают кольцо вокруг меня и с криками соблюдайте социальную дистанцию закрывают председателя комиссии. За моей спиной вырастает местный адвокат (тоже с бейджем наблюдатель ) и инструктирует главу комиссии, чтобы та не поддавалась на провокации . Глава комиссии молча смотрит в пол. Вызванная мной полиция все не едет. На участке №2783 я обнаружил около 800 надомников, это более 40% от общего числа избирателей. Впоследствии результаты голосования там аннулировали.

На выходе со следующего участка обнаруживаю, что мою машину заперли . Вернувшись через полчаса, вижу, что сторож сменился.

Это типичная картина моего дня голосования 1 июля 2020 года на избирательных участках района Раменки. Я член территориальной комиссии района Раменки с правом решающего голоса и с многолетним опытом наблюдения за выборами. Признаюсь, такой вакханалии в Москве я не видел много лет.

На примере своего дня в Раменках попробую рассказать, чем это голосование отличалось от прежних и что нам нужно предпринять, чтобы такого больше не повторилось.

Основным методом фальсификаций в Раменках стали вбросы на надомном голосовании. Видеокамеры на участках в Москве упрощают систему контроля за нарушениями, а вот в переносную урну в отсутствие наблюдателей легко вбрасывается необходимое количество бюллетеней. Остается только один нюанс: для того, чтобы легализовали вброс, в списке избирателей требуется заполнить поле напротив фальшивых надомников в графе бюллетень выдан .

Однако во избежание скандалов, когда пришедшие на свой участок голосовать избиратели обнаруживают отметку о голосовании напротив своей фамилии, члены УИКов не заполняли книги избирателей напротив вброшенных надомников. Книги избирателей оставляли пустыми. Дальше было два варианта: либо книги заполнялись уже после закрытия участков в последний день голосования, либо их просто не считали.

Всего в Раменках 39 участковых комиссий, до трех тысяч избирателей на каждой. На трети из них только за первые два дня досрочного голосования мы обнаружили трехзначные цифры по надомникам. В итоге к 1 июля УИКа 2763 поставил своеобразный рекорд: 962 человека проголосовали на дому при общем числе в 2691 избиратель на участке. Для сравнения: на выборах президента в 2018 году на этом УИКе надомников было 40.

Самое замечательное, что в итоговом протоколе надомное голосование не фиксируется. Еще одна особенность этого голосования! Но мне как члену ТИК удалось собрать и проанализировать эти данные. И участки с большим количеством досрочно проголосовавших на дому отлично коррелируют с результатами по району по явке и голосам за .

1 июля я обошел семь УИКов из списка тех, где обнаружил аномальные цифры по надомникам проверить заполненность книг избирателей. Ни на одном из них мне это сделать не удалось.

На моей памяти не было такого, чтобы члена территориальной комиссий члены УИКа (нижестоящей комиссии) не допускали к документам.

Но характерная особенность этого голосования телефонное право . На перечисленных мной участках никто не руководствовался законом. Если раньше в споре с членом комиссии я мог сослаться на федеральный закон о гарантиях прав избирателей (ФЗ-67), то здесь закон в принципе не использовался: все вопросы решались звонком председателю вышестоящей комиссии. Хотя я представитель той же комиссии. Не сработало даже распечатанное письмо зампреда Мосгоризбиркома с указанием исполнять мои просьбы и показать мне списки избирателей.

Еще одна особенность телефонного права : все сведения о количестве проголосовавших, в том числе по надомникам, оформлялись не в виде документа, согласно требованию Мосгоризбиркома, а передавались комиссиями главе ТИК через чатики в WhatsApp.

Авторы специально принятого закона об общероссийском голосовании позаботились и о том, чтобы максимально перекрыть доступ в наблюдение независимым гражданам.

Если раньше стать наблюдателем можно было от партий и кандидатов, то сейчас сделать это стало возможно только через лояльную власти Общественную палату.

Попасть туда независимый человек мог скорее случайно, чем специально. Я знаю многих независимых наблюдателей, которые подавали заявления через форму на сайте Общественной палаты. Технически записаться в наблюдатели могли до шести человек на каждый УИК. Однако кому-то из кандидатов отказали без объяснения причин, с кем-то просто не связались, кого-то направили на УИК в другой части города.

На 39 УИКах в Раменках в итоге было четверо независимых наблюдателей. Сами сделайте вывод, насколько качественно можно проконтролировать голосование таким составом. По факту списки наблюдателей составлялись в районной управе часто из знакомых или родственников членов УИК, сотрудников управы, сотрудников ГБУ Жилищник . Это были люди либо зависимые, либо лояльные местной власти. И понятно, почему их функции на голосовании были прямо противоположны заявленным целям: в первую очередь они наблюдали за мной и за молчанием председателей комиссий.

На некоторых участках наблюдателями были люди, больше похожие на ЧОПовцев, которые откровенно провоцировали меня. Их задача вывести тебя из равновесия, чтобы впоследствии вывести с участка.

Самым активным из них был местный адвокат Леонид Ольшанский. Ему, видимо, было дано задание ездить за мной и пробовать нейтрализовать конкретно меня, потому что больше ни у кого в районе не было законных полномочий ездить по участкам с проверками. Надо признать, он действительно умело выполнял обязанности адвоката председателей участковых комиссий.

Стоило зайти на новый участок, как из ниоткуда возникал Ольшанский и с криками вы можете хранить молчание! , ничего ему не показывать устремлялся к руководству комиссии. На самом деле он объехал гораздо больше комиссий, чем я. Независимые наблюдатели на других участках впоследствии рассказывали о его подробном инструктаже поведения с Трофимовым . С Ольшанским был юноша без каких-либо опознавательных знаков, представлявшийся как сотрудник управы, которого полиция и наблюдатели не трогали и который вел видеосъемку.

Были и другие особенности этого голосования, ослабившие возможности общественного контроля, не так заметные на наших участках, но от этого не менее значимые. В регионах очень популярным стало придомовое голосование (не путайте с надомным): избирательные участки устанавливались в автобусах, в открытых багажниках автомобилей, на пеньках, причем одновременно с голосованием на участках. Естественно, для контроля в таких случаях требовалось вдвое больше людей.

Обычно итоги голосования подводятся Центризбиркомом в течение месяца. Это голосование было уникальным не помню такого, чтобы на уровне ЦИКа предварительные результаты выдавались еще до закрытия участков, а итоги голосования подводили меньше через 40 часов (3 июля в 11:00). Формально после этого в ЦИК жалоб не подать только через суд.

Изначально этот извращенный процесс голосования власти объясняли заботой о здоровье граждан в пандемию. Существует риск, что все эти наработки растянутые на неделю сроки волеизъявления, не контролируемое никем электронное голосование, упрощенная процедура надомного голосования, назначение наблюдателей только Общественной палатой власти будут пытаться интегрировать в привычное избирательное законодательство для всех следующих выборов. Заявления на эту тему мы уже слышали от главы Центризбиркома и председателя Совета Федерации.

Снижение количества контролеров упрощает возможность фальсификаций. По всей видимости, эту задачу и преследовали организаторы нового порядка голосования.

На вопрос, что делать, мой ответ прост. Во-первых, участвовать в голосовании. Любой, кто не приходит на выборы, оставляет свободу действий фальсификаторам. Можно проголосовать как нравится или же вовсе испортить бюллетень. К тому же, чем больше людей проголосовало, тем меньше в процентном соотношении вклад фальсификаторов, каким бы он ни был. Это первое.

Второе это помощь в наблюдении. Каждый может записаться в члены комиссии с ПРГ. Перед каждыми выборами объявляется набор в резерв, пройти можно через парламентские партии, в некоторых регионах через Яблоко (где эта партия представлена в региональном заксобрании). А можно прямо перед выборами пойти в наблюдатели или в члены комиссий с правом совещательного голоса.

В Раменках общими усилиями мы добились аннуляции на трех участках: полностью аннулировали результаты на одном участке, еще на двух частично отменили надомное (почему частично, власти не объяснили). И сняли двух председателей комиссий. Это гораздо больше, чем ничего.

Если же рассуждать об институциональных изменениях, то качественная работа правоохранительных органов, действие закона в пределах избирательного участка, реальная ответственность для фальсификаторов голосования и сохранение одного дня голосования вместо семи все это существенно снизило бы масштаб нарушений.

По сути, все законы есть. Они просто должны соблюдаться.

Пока, к сожалению, это что-то из области фантастики.

Автор независимый член ТИК Раменки.