Федеральные телеканалы окончательно превратились в филиалы спецслужб

Дело Михаила Ефремова передали от бытовика Андрея Малахова «следователю» по особо важным делам Ольге Скабеевой, и теперь чуть ли не каждый эфир она проводит дознание и опрашивает свидетелей и так называемых экспертов, предупреждая, что их показания будут использованы в суде.  Дело Ивана Сафронова, арестованного по подозрению в госизмене, ведет «важняк» Владимир Соловьев. Его задача шире — убедить зрителей, что ФСБ арестовала не журналиста, а агента иностранной разведки, а также показать, кто стоит за кампанией защиты предателя Родины.

Иллюстрация: Петр Саруханов / «Новая газета»

В эфире телешоу «Вечер с Владимиром Соловьевым» ведущий, изображая объективность, заверял, что только суд может определить, виновен Иван Сафронов или нет: «Я наивно считаю, что надо ждать решения суда… Мне же сейчас интересна логика людей, для которых нет интересов государства, а есть собственные корыстные интересы, реакция изданий, многие из которых де-факто являются иностранными изданиями либо работают на деньги бежавших из страны олигархов».

На своем YouTube-канале «Соловьев. Live» он «этих людей», проводивших накануне одиночные пикеты на Лубянке, показал в лицо и охарактеризовал отдельно. Сомнительные все людишки, типичная либеральная тусовочка, которая защищает людей лишь по принципу «свой/чужой»: «Есть некая каста, которая изначально знает истину в последней инстанции. У меня вот нет кристального шара, через который я могу посмотреть и увидеть истину».

Эксперты в студии «Вечернего Соловьева» убеждали: ФСБ абы кого не задерживает, должна быть серьезная доказательная база.

«Абсолютно некорректно сравнивать дело Сафронова с делом Голунова. Наркотики подбросить могут, но подбросить госизмену не могут. Очевидно, что фактура, которая содержится в деле, дает основание следствию» (эксперт Игорь Коротченко).

Помнится, год назад, когда пытались состряпать дело Ивана Голунова, на том же канале «Россия» и на «России 24» у авторов сюжетов и ведущих ток-шоу поначалу не было никаких сомнений в виновности журналиста.

Тот же Соловьев в эфире радиостанции «Вести. FM» тогда с пафосом вопрошал: «Я хочу спросить у наших либералов, почему таким людям, как я, Киселев, Скабеева, Симоньян, не подкидывают наркотики, а всяким голуновым подкидывают?» И сам же давал ответ: «Да потому, что они — черти, они не уважают власть, они не полезут по приказу Путина на крышу чернобыльской станции, а мы полезем».

До сих пор, кстати, ни на какую крышу они так и не полезли.

Сидят или стоят в своих комфортных студиях и, если вдруг очередное дело разваливается, мгновенно переобуваются в воздухе.

Когда Ивана Голунова под беспрецедентным нажимом журналистского сообщества освободили из-под стражи, он из потенциального наркобарона мгновенно превратился в «нашего коллегу».

«Преследование нашего коллеги пре-кра-ще-но! Так выглядит справедливость, и так должно быть!» — ликовали в эфире программы «60 минут» Скабеева с Поповым, Шейнин с Кузичевым, Ирада Зейналова и Екатерина Андреева.

Теперь совсем иной коленкор. Взяли не журналиста за журналистскую деятельность («там журналистикой и не пахнет вообще»), а госслужащего, разгласившего (продавшего) врагу гостайну.

Журналисты же, не имея на руках никаких фактов и доказательств, выходят с «прекрасными лицами», защищают своих, кричат «не верим» и априори считают все спецслужбы плохими.

Общество в подавляющем большинстве поддерживает ФСБ, и лишь «тонкий либеральный слой», «узкий кружок»» никак не угомонится.

На следующее утро в радиоэфире радиостанции «Вести. FM» Соловьев вместе с экспертом Багдасаровым обнаружил среди так называемого журналистского сообщества еще одну «паршивую овцу» — главного редактора радиостанции «Эхо Москвы» Алексея Венедиктова.

Багдасаров предложил проверить и его на предмет «измены Родине», поскольку Венедиктов в интервью агенту СБУ Дмитрию Гордону «излагал данные, которые при определенных обстоятельствах можно считать государственной тайной… Этот деятель постоянно декларирует о своих связях и использует информацию для антигосударственной деятельности… Сколько это может продолжаться? Почему он до сих пор не арестован?»

У Соловьева есть ответ на этот вопрос: «Он является воплотителем того самого прогнившего компрадорского класса буржуазии, к которому относится продажная буржуазия, продажная антиллигенция (так! — И. П.). Он не сам по себе… Через него борются со страной и народом».

«Это не просто радиостанция. Это гнездо негодяев за счет денег Газпрома, — взревел Багдасаров, приведя в пример еще парочку «изменников», окопавшихся на «Эхе», — Альбац и Пархоменко. — Займитесь этими деятелями. Это наш враг, сделайте все, чтобы этот враг прекратил свое существование!»

«Согласен, — поддержал коллегу Соловьев, подтвердив, что есть все основания для проверки звучащей в эфире «Эха» крамолы компетентными органами.

На простом и доступном языке, понятном каждому обывателю, то, что сделали Соловьев с Багдасаровым, называется доносом.

Доносчики во все времена прикрывались интересами государственной безопасности, а на самом деле имели свои вполне материальные цели: устранить конкурента, сесть в его кресло, захватить его жилье. Их тайные цели рано или поздно становились явными, приличные люди переставали подавать им руку и при встрече шарахались от них как от чумных.

Бывало, что доносчики получали и первый кнут, но этот славный обычай давно канул в Лету.

На эфиры к Соловьеву приличные люди давно не ходят, да их туда с некоторых пор и не зовут, дабы не портить благостную картину патриотического единодушия.

Недавно Леонид Гозман написал открытое письмо в программу «Вечер с Соловьевым», озаглавив его «Бокс без противника»: «Драться с отсутствующим легко и безопасно. На программе «Вечер с Соловьевым» 27 мая виртуальным оппонентом был я… Я написал им, что готов встретиться в любом эфире с любым из них или всеми сразу… Но у меня нет иллюзий… Они никогда не выходят на равных. Лицом к лицу — это не про них».

Да, они сильны, пока опираются на административный ресурс, дающий им ощущение полной неуязвимости. Однако в нынешних обстоятельствах неуязвимых нет. И не ровен час придут, к примеру, за тем же Соловьевым

— у него в одной из стран НАТО имеется недвижимость. С кем он там общается, кому рассказывает, что самого Путина видел?

Не пугайтесь. Соловьев — не иностранный шпион. Он свой, что не устает доказывать, пустив под откос остатки репутации и уважения в той среде, которую теперь сладострастно шельмует. Соловьев — пропагандист и доносчик, но за это у нас не судят — напротив, щедро вознаграждают.

Зачем ему тайны Родины продавать?