Альтернатива "антибабистам"...

Суббота. 9 часов 00 минут.Проколупываешь пальчиками глазки, топаешь в ванну. Моешь фейс, шоркаешь зубы, тоскливо упершись лбом в зеркало, потом какаешь на скорую руку.Идешь в кухню. В жарком, до рвотных позывов надоевшем помещении (которое в вашей семье любовно зовется «вкусной норкой») готовишь завтрак.

Да ладно бы там баночку с йогуртом открыла да заглотила в гордом одиночестве. Нет, не выйдет, ведь есть он.
Он приходит на кухню и просит кусок мяса с пюре.
Шлепаешь мясо на сковородку, ставишь на плиту. Туда же ставишь картошку. Включаешь телек, щелкаешь с канала на канал. Стоп. Засматриваешься на Антонио из сериала «Грезы и слезы» или на Хулио из «Любовной сладости». Или еще на кого-то прилично одетого, вымытого и спортивного, не суть важно.
Ё! Мясо сгорает в хлам. Берешь уголек, скармливаешь слюнявому догу со стеклянными глазами имбицила (ну, ёп, вылитый хозяин!), который каждое утро дежурит у твоих ног. Да, ты не любишь собак, но дог почему-то любит тебя. Это карма. Дог благодарно обмазывает тебя слюнями от пяток до шеи.
Идешь в ванну, принимаешь душ. Брызгаешься освежителем воздуха, чтобы отпугнуть дога.
Возвращаешься в кухню. Берешь следующий кусок мяса, засовываешь туда, где нет открытого огня, и значит типа ничего не должно сгореть, то есть в микроволновку. Ёп! Картошка прилипла к кастрюле (ну так, ёпрст, кто ж без воды пюре варит?!). Пытаешься отковырять картошку от дна кастрюли. Не получается. Выбрасываешь все это хозяйство в ведро.
Он кричит из комнаты:
- Зайка, ням-ням хочется!
По привычке бормочешь сквозь зубы:
- Да пошел ты, козел!
В слух и громко:

- Сейчас мой зайчик!*

Достаешь мясо из микроволновки. Разводишь пюре из пакетика (один хрен, он все равно ничё не поймет!).
Он идет на запах жареного свежачка! Садится за стол, упираясь в столешницу пивным животом. Жрет мясо с вилки прямо от куска. Суешь ему нож. Он делает вид, что не замечает. Вырываешь кусок из пасти, режешь помельче. Он говорит:
- Спасибо, ягодка моя!
- Не за что, булочка моя! – говоришь ты. Уходишь в комнату, потому что смотреть на этот процесс без слез невозможно.
Он вроде бы насытился (ты понимаешь это по довольному кряхтению, доносящемуся с кухни). Встает из-за стола. Полощет рот чаем, сплевывает в кухонную раковину. Идет в туалет и впадает там на 2 часа в анабиоз непонятной этиологии.
Стучишь в дверь туалета с нескромным вопросом:
- Ты ваще там жив, пупсик?
«Пупсик» нехотя встает с унитаза. Смывает (ну, это уже хороший признак). Выходит. Шаркает тапками в комнату. Смотришь ему вслед тоскливо с надоевшей до тошноты мыслью - опять руки после сортира не помыл, козел.
Заходишь в туалет, выливаешь пол баллона освежителя. Справляешь нужду.
- Зайка, чайку хочется с печеньем! Сделай-ка! – он, видимо, все-таки не наелся.
- Ага, сейчас! – крадешься в спальню, натягиваешь спортивный костюм. Потом ооочень тихо идешь в коридор, напяливаешь любимые кроссовки. Ооочень тихо открываешь дверь. Проскальзываешь в подъезд.
Свобода! Махом преодолеваешь лестницу (как хорошо жить на 2-ом этаже). Бежишь по дороге, куда глаза глядят, главное чтоб подальше! Добегаешь до парка.
Телефон истерично вибрирует в кармане трико. Млин, выбросить, не выбросить? Расхерачить об асфальт? Свобода – штука недолгая. По крайней мере в твоей волшебной жизни.
Берешь трубку.
- Зая, а где мой чай? – он нервно дышит в трубку. – Зая, ты где?
- На пробежке я, суслик. Скоро буду.
Выключаешь телефон.
Поворачиваешь к дому. Плетешься медленно и уныло.

А чего унывать-то? Вот она, успокаивающая мысль!
Как хорошо, что он у тебя есть! Как хорошо, что вы женаты уже четыре тупых и бессмысленных года! Как хорошо, что он так много жрет, а денег приносит в дом мало, и твоя диета не страдает от избытка жиров и неправильных углеводов! Как хорошо, что подруги и твоя бабушка не называют тебя старой девой! А на встрече выпускников на вопрос: «Замужем?» - ты с гордостью отвечаешь: «Конечно!».
Как хорошо, что твой «милый» спит как убитый сурок, и ты счастливо и с огромной радостью пренебрегаешь супружеским долгом.

Все просто восхитительно!

Кайфоломщик все-таки достал тебя… В следующий раз нужно будет утопить телефон в сортире. Убьешь сразу двух зайцев: станешь временно недоступной и перекроешь ему доступ к унитазу хотя бы на полчаса. Эх, мечты, мечты…

Возвращаешься в унынии.

Входишь в квартиру. Снимаешь кроссовки.
Он стоит в дверном проеме комнаты, почесывая задницу, затянутую в старое узкое трико с вытянутыми коленками. А ведь ты подарила ему хороший домашний костюм на День рождения! Но на следующий день костюма и след простыл. Видимо он его угадил вареньем или еще чем, а потом спрятал, чтоб не получить от тебя по полной программе. Надо будет поискать под диваном.

Он смотрит на тебя заискивающе. Он, скорее всего, любит тебя наивной и чистой любовью маменькиного сынка. Не смотря ни на что. Он все еще молод, но уже плохо выглядит. Он почти не чистит зубы и не моет ноги. Его бритва покрылась пылью. С его когтями на ногах можно лазить по деревьям и телеграфным столбам без специальных приспособлений. Маникюрные ножницы твой милый однажды запнул под диван, и так и не удосужилось достать. Он отрастил пивной живот и выглядит как мужиковатая баба на сносях.
А ведь ты считала его довольно привлекательным еще три года назад (ну, конечно, если нос заткнуть и глаза закрыть).

Твой зайчик не трахал тебя уже целую вечность. И не надо!
А вот сосед Вова трахает тебя регулярно и с энтузиазмом. Улыбаешься этой сладкой мысли.

- Зая, ну чего ты так ушла неожиданно? – он почти плачет.
- Суслик, это был непреодолимый порыв! – быстро проскальзываешь в ванну.
Сдираешь с себя спортивный костюм. Лезешь под душ. Пять минут безмятежного наслаждения – только ты и вода.
Он скребется в дверь.
- Конфетка моя, а как чай?
- Сам кончай, придурок! – сейчас ты почти не злишься, ответ рождается на автомате.
- Что ты говоришь, зая?
- Говорю, вода шумит!
Любимый ушоркивает в кухню.

Вылезаешь из душа, одеваешь халат. С унынием заходишь на кухню.
Он сидит за столом и ковыряет обгрызенными ногтями вялую мандаринку, выуженную неизвестно откуда (ведь ты только вчера выбросила все дерьмо из холодильника!).
Включаешь чайник, режешь батон (кусочки должны быть не толще 1 см, иначе он устроит истерику), мажешь батон бутербродным маргарином (и откуда у него такая любовь к калу?).
Кладешь бутерброды на тарелку. Ставишь на стол, наливаешь чай. В большую синюю чашку с грудастой блондинкой. От горячей воды труселя блондинки исчезают, обнажая кудрявую промежность. Ты несколько раз выбрасывала эту хрень в мусорное ведро, но она таинственным образом снова появлялась в посудном шкафу. Бумеранг, мля!

Он хавает бутерброды, захлебывая их кипятком. Чавкает как животное. Вытирает руки о майку. Твоя стиральная машина скоро устроит забастовку из-за наглой безмерной эксплуатации ее хрупкого нутра. У тебя катастрофическая нехватка стирального порошка. Больше, наверное, стирают только родители новорожденной тройни.
Уходишь в спальню. Сидишь на кровати, тупо глядя в стену. Взгляд скользит по обоям и натыкается на свадебное фото. Ты. Он. И его мама.

Его мама живет по соседству. Его мама учит тебя готовить, убирать, стирать, гулять с собакой, штопать носки и даже заниматься любовью. Его мама ходила к вам каждый день, открывая дверь своим ключом. Но ты стала менять замки каждую неделю, и мама поняла намек. Теперь она только звонит. Трижды. Утром, днем (тебе на работу) и вечером. Но ты приобрела автоответчик и стираешь сообщения не прослушивая.

Но, не надо о грустном!

Как же все-таки здорово, что вы вместе!
А помнишь, когда ты была одна, ты мечтала встретить волшебного принца, красивого, благородного, умного! Ты жила этим ожиданием до 25 лет. А потом явился он..

И ты подумала, что вроде он даже ничего. И вроде замуж пора (тебе этой мыслью усиленно насиловали мозг лет с 20-ти). И отыскав с помощью лупы первые морщины вокруг глаз, а на заднице целлюлит, ты поняла, что старость не за горами.
А старые девы умирают в одиночестве сидя в старом кресле перед старым телевизором, держа на коленях старую кошку, объевшуюся старой колбасы. И некому им стакан воды подать. И кошка бы подала, потому что к старости она стала понимать человеческий язык, научилась держать в лапах стакан, открывать холодильник и мыть миску (так как ее из-за маразма порой забывают кормить и поить). Но ей лениво нести свой старый мохнатый зад на кухню, ведь при каждом движении сожранная старая колбаса просится на старый пол. А мыть после себя пол кошка не считает уместным. Это дело старой девы, если она конечно не помрет. Одним словом, быть старой девой жутко неудобно. Гонишь страшные мысли прочь.

Так вот, в 25 лет ты собрала волю в кулак. Отпраздновала свадьбу в армянской закусочной. И поселилась в малюсенькой двушке на пятом этаже.

Все по-прежнему чудесно!