Обыски, аресты, приговоры... В Россию возвращается атмосфера страха

В сталинские времена советские люди панически боялись сказать что-либо, что можно будет истолковано, как выступление против власти. Теперь, похоже, эти времена возвращаются.

В социальных сетях разгорелась дискуссия, вызванная последними событиями – арестами журналистов и судами над мнимыми бунтовщиками из «Нового Величия». Тон ей задал известный российский политический активист, живущий сейчас в Литве Даниил Константинов, утверждая в своем посте, что страх в Россию вернулся:

«Мне кажется, что мы не до конца понимаем, насколько запуган народ в РФ. Все нам свойственно судить о других по себе, недоумевая, когда окружающие ведут себя не так, как мы бы хотели или как повели бы себя сами в определенных обстоятельствах.

Я долгое время смеялся над предположением о том, что люди могут врать на соцопросах. Ну, знаете, когда человека спрашивают, как он относится к Путину (или к "Единой России" или к чему-то еще), а он такой думает: "А может это не социолог спрашивает, а товарищ майор!?". Мне это казалось смешным, ведь я всегда отвечал то, что думаю, не ограничивая себя опасениями будущих последствий. И вот недавно я осознал масштаб проблемы и перестал смеяться. И вот, как это случилось пару недель назад.

Один мой старый школьный друг, занимающийся мелким бизнесом, снял видео с критикой правительства и разместил его в Ютьюбе и Фейсбуке. А через пару дней снял, объяснив, что ему позвонила мама в слезах и упросила снять это видео. И он снял. И меня это шокировало. Шокировало, потому что я его знаю почти 30 лет - с первого класса школы. Мы прошли школу, всевозможные испытания и подростковые стычки, дружили с ним в университете и после университета. И дружим до сих пор. Он всегда был смелым, решительным и бескомпромиссным парнем. И никогда особо ничего не боялся. Но просьбы матери, которая боится за него и плачет, ему было достаточно, чтобы удалить собственный ролик.

А ведь его родители вполне состоятельные и состоявшиеся люди, никогда особенно ничего не боявшиеся и ничего не просящие у государства и не ждущие от него. Классический такой московский self maid. Но наступили времена, когда им реально страшно за свое сына, просто потому что он позволил себе критику правительства. Просто выразил недовольство.

И я вдруг понял, что мое самоощущение может сильно отличаться от самоощущения других людей. И то, что могу себе позволить я (или мог раньше, сейчас я в эмиграции), не могут себе позволить другие. Даже смелые и решительные люди.

Вот такая сейчас в стране атмосфера.

P.S.

Я только что записывал интервью с журналисткой, которая сказала, что боится прямо говорить некоторые вещи.

Я не фанат 90-х и президента, писающего под колесо автомобиля, но да - боялись меньше. Я помню 90-е. Были большие проблемы, но государства люди боялись меньше...»

***

Разумеется, этот пост вызвал множество откликов, причем самого разного толка. Оказалось, что да, страх есть, но главным образом он возникает у люде старшего поколения, родившихся и выросших в СССР.

Так, другой политический эмигрант Евгения Чирикова пишет:

«Помню как во времена Химкинского леса мама звонила мне по телефону и в голос кричала: «Что ты делаешь? Остановись! Убьют !» И крик был такой, что в маршрутке народ в ужасе на меня оборачивался . Это было страшно . Но я чувствовала, что остановиться не могу, не послушала маму... А мама у меня современная и молодая - йога, фитнес , бассейн, выставки , скандинавская ходьба, Швецию обожает. А животный практически страх перед власть глубоко внутри ..»

Юрий Мишкаев подтверждает:

«Именно так. Один мой знакомый, прежде чем задать мне вопрос о политике, убирает телефон, просит выйти на улицу.

На моё недоумение говорит - слушают...»

Сергей Жаворонков считает, что боятся власти в основном те, кто от нее зависит – госслужащие, но проблема в том, что их становится все больше:

«Люди боятся начальства. И идущая скажем сейчас в ВШЭ волна увольнений лишний раз показывает, что не зря. А ведь ВШЭ считалась чуть ли не центром свободомыслия. Чего там говорить про какое-нибудь госучреждение, госпредприятие. А масштаб проблемы огромен: госсектор все разрастается. Скажем, в Москве из 7 млн. избирателей на "интернет-голосование" согнали миллион (!). И это Москва, не Чечня, не Тамбовская область...»

Активист Михаил Савостин привел в пример российскую глубинку:

«С 2012 года это наблюдаю. На инаугурацию Путина мы решили организовать протестную голодовку в Минеральных Водах, так администрация и полиция запугала всех наших участников. Звонили родителям, бабушкам и дедушкам, угрожали увольнением с работы, созданием проблем в бизнесе. В итоге мне пришлось сидеть одному на голодовке, которая привела к очередному аресту...»

Наталья Точильникова сознается, что вынуждена редактировать свои посты в социальный сетях:

«Да, страх есть. Он пока не сказывается на моих ответах на соцопросах, но в ФБ базар фильтрую, каждый раз сверяя каждый мой пост со всеми пятнадцатью политическими статьями, введенными в УК при Сами Знаете Ком. А когда мы в очередной раз, всей семьей начинаем обсуждать вопрос отъезда, главная причина именно эта: здесь страшно жить...»

Активист из Пензы Александр Жиркин считает, что все дело в возрасте:

«Все-таки считаю, что это результат отрицательной селекции коммунистического режима. Те, кто не сталкивался с этим растут более свободными даже в нынешнее время. У нас накануне голосовалки молодежь спокойно «повесила царя единоросса» ( чучело с короной и в олимпийке с логотипом Едра) рядом с центральной площадью облправительсва (если мерить по Москве это как на Манежке) . А вот так называемый старперы в соцсетях не оценили акцию...»

А вот Вячеслав Иванов уверен, что в большинстве своем русский народ не запуган, а пассивен:

«Да не запуган он, а пассивен, терпилоиден. Как он запуган, никаких массовых репрессий нет, никто любить Путина не заставляет насильно. Не люблю тех кто пытается как-то этот народ оправдать и создать образ несчастного угнетенного богоносца. да нет, те кто власть любят, они любят ее искренни, а не потому, что КГБ его заставило любить...»

Здравую мысль выразил Олег Жданов:

«Страх - это нормально. Не нормально то, что люди не хотят прилагать посильные усилия к работе над своим сознанием, а вот - это уже проблема. Хотя бы чуть начни развивать сознание и они даст инструменты для работы с эмоциями. Ну а дальше проще. Ещё раз. Проблема не в страхе, он природой заложен в психике. Проблема в отсутствии посильных действий. Героями не рождаются - это результат труда. Вообще всё есть результат усилий. Это большой (хотя на самом деле маленький) то, что человек хотя бы попытку совершил. Значит завтра будет ещё одна попытка, а после завтра хотя бы небольшой результат. Хуже, когда человек не шевелится...»

Активист Леонид Развозжаев привел пример из собственной практики:

«Сейчас в Ангарске, на родине. Тут выборы губернатора Иркутской области, мэра Ангарска, депутатов гордумы и пр. Жил у тёти естественно резко крою всех представителей власти от Путина до мэра коррупционера, вероятно тётя очень перепугалась. Начала воображать что приходили какие то люди с какой то проверкой интересовались мной и пр. Намекнула что лучше бы я съехал, мол ей страшно. Пришлось переезжать...»