Медведев о Катыни: предательство или необдуманный поступок?

Выступление президента Медведева по поводу предвоенных репрессий – явно неудачно, неграмотно, нелепо и безнравственно.

Политик, государственный деятель, выступая на ту или иную спорную тему всегда должен для себя решить, что именно он хочет получить на выходе, отмечает автор статьи С.Черняховский.  Причем не с той точки зрения, что он хочет что-либо «восславить» или «осудить» – а для чего он хочет это сделать: упрочить свои позиции, мобилизовать в свою поддержку те или иные политические группы, наметить путь к компромиссу между теми или иными группами – и так далее. И, во всяком случае, он не должен своими выступлениями разъединять, во всяком случае, как минимум свой электорат, свои группы поддержки. Если он заниматься не этим, а выплескиванием на публику тех или иных своих субъективных, пусть даже очень мудрых оценок и настроений, он должен подать в отставку и уйти в политическую публицистику: там он сможет говорить что угодно, мало отвечая за последствия сказанных им слов. Возможно – он станет неким моральным авторитетом нации. Возможно – обыкновенным скандалистом вроде Евгении Альбац или Юрия Афанасьева – с перспективой полного будущего забвения. Но это уже будет его личным делом.

Что пока по факту сделал Медведев, произнеся очередные банальности по поводу «сталинских репрессий»? Прежде всего, он нанес более или мене сильный удар по единству собственного электората. В любом случае, минимум треть его электоральных сторонников полагает, что при Сталине страна развивалась в основном в правильном направлении. Наоборот полагает несколько больше – около 40 %.

Выступив так, как он выступил, Медведев оттолкнул от себя треть своих сторонников – стало быть, это выступление неудачное и глупое с политической точки зрения. Если он хотел выступить по данному вопросу – хотя, в общем-то, никто от него этого не требовал – он должен был найти формулы, не противопоставляющие одну часть его электората – другой. Он этого не сделал. Это значит – что он незрелый и неумелый политики, неспособный находить слова объединяющие, а не разъединяющие его сторонников. То есть он сам не понимает, как свидетельствуют и иные его выступления – что именно он говорит.

Следующий момент. Если говорить уж не о соотношении его речей с его собственным электоратом, а с общими настроениями общества. В своем выступлении он использовал слова «преступления Сталина». Ну, не говоря о том, что для юриста по образованию называть кого-либо преступником без соответствующего решения суда – это уже свидетельство профнепригодности, не говоря об этом, нужно все-таки учитывать, какая часть общества готова подписаться под твоими словами.

В начале сентября 2009 года, никак не замеченный в симпатиях к Сталину, Левада-центр опубликовал данные опроса, в котором как раз и попытался выяснить, готовы ли граждане страны назвать Сталина преступником. Оказалось, что в полной мере разделяют это мнение – мнение, высказанное теперь Медведевым, – 12 % населения. Правда, еще 26 % ответили, что во многом с эти согласны – хотя и не смогли согласиться полностью. Таким образом, 62 % граждан оказались не готовы поддержать эту оценку даже в смягченном варианте, так или иначе прямо противоположную точку зрения заявили 44 % граждан.

Это значит, что, объявив Сталина преступником, Медведев не только вышел за рамки своих полномочий, но и прямо противопоставил себя большинству страны, четко встав на сторону 12 % граждан.

Возможно, Медведев хотел завоевать симпатии условно говоря «подрабинековского сектора» общества. Но, с одной стороны, этот сектор ему все равно не поверит. И будет по прежнему ругать и обвинять в неискренности – зато другая, большая часть общества, придерживающаяся противоположной точки зрения – лишь убедится в том, что не вполне основательно возлагала на него свои симпатии.

Кстати, совсем недавно, в одной из передач первого канала «Честный понедельник» телезрителям было предложено выбрать одну из характеристик Сталина: «Сталин – преступник», «Сталин-герой», «Сталин- эффективный менеджер».Причем сама процедура голосования была определена так, что затрудняла участие в нем людей старшего поколения, как правило более положительно оценивающих Сталина: голосовать можно было с помощью СМС, но нельзя – по телефону. Однако в результате 54 % участников избрали оценку «Сталин – Герой», еще 9 % «Сталин – эффективный менеджер» и 39 % – «Сталин – преступник». То есть, 61 % граждан дали Сталину положительную оценку и 39 % – отрицательную.

Выступив так, как он выступил, Медведев, по сути, объявил своего рода информационную войну почти двум третям общества от имени даже не одной трети, а 12 %, одной восьмой населения страны.

Противники революций и гражданских войн любят обвинять революционеров в том, что те являются источником хаоса и братоубийства – но Медведев показал, как оно бывает на самом деле: именно имущее меньшинство общества всегда и начинает гражданские войны, отказываясь принять волю большинства и, пытаясь навязать ему свои порядки и законы – в ответ справедливо получает то, что получает.

Медведев объявил информационную гражданскую войну – и какой теперь смысл в его призывах из недавней статьи «Вперед, Россия!» – где он призывал все, в независимости от идеологических предпочтений, объединиться для решения судьбы страны. Если он хотел такого единства – он не должен был оскорблять половину страны. Если он хотел плюнуть в лицо этой половине – он не имеет оснований рассчитывать на поддержку последних.

Он закончил свое обращение утверждением, что «никто, кроме нас самих, наши проблемы не решит». Мы сами, это кто? Если «Мы» – это граждане России – то у них иная, по сравнению с Медведевым точка зрения на этот вопрос. И они вряд ли захотят решать свои проблемы вместе с человеком, который оскорбляет святые для них имена. Если же «Мы» – это «Мы, Димитрий Второй» – то хорошо бы вспомнить, какое имя народ дал тому, кто провозгласил в свое время себя «Димитрием Первым» – и какую уготовил ему участь.

Если же говорить о тексте статьи даже не с сегодняшне-политической точки зрения, а с точки зрения исторической и нравственности грамотности – уж очень много она вызывает изумления.

Медведев пишет: «Два года назад социологи провели опрос – почти 90 процентов наших граждан, молодых граждан в возрасте от 18 до 24 лет, не смогли даже назвать фамилии известных людей, которые пострадали или погибли в те годы от репрессий. И это, конечно, не может не тревожить».

Был такой опрос. Но почему собственно, он «не может не тревожить»? Ведь это же типичный прием – «довод слаб, повысь голос». Что на деле значит тот факт, что при постоянных напоминаниях о «репрессиях» которыми СМИ и власть занимаются 20 лет – для народа, в частности – для молодого поколения – все это незначимо, чуждо и является лишь одним из пропагандистских клише власти. И если это и должно тревожить Медведева, как представителя власти – то только с той точки зрения, что приходится признать – ее мифология, которой она обосновывает свою легитимность – народу и обществу чужда и ими не воспринимается. Так путь ищут другую мифологию.

Медведев пишет: «Невозможно представить себе размах террора, от которого пострадали все народы страны. Его пик пришёлся на 1937–1938 годы». Во-первых, если невозможно представить – то и не говори.

Если ты чего-то не можешь представить – так может оно и не было или было, но далеко не в таких размерах, как кто-то «пытается представить»?

Во-вторых, если не можешь «представить размах» – то откуда знаешь, когда был «пик»? Пик, конечно, был в 1937-38 гг., и утверждать это можно потому, что «размах» на деле хорошо известен, а данные о нем – давно опубликованы.

По данным документов, хранящихся в нынешнем ГАРФ, по политическим статьям за период с 1921 по весну 1953 года всего было осуждено по политическим статьям 4 миллиона, к высшей мере приговорено 800 тысяч человек. При этом в 1937-38 годах всего было осуждено 1344923, к высшей мере в эти же годы 681692. 85 % всех расстрелянных приходятся именно на эти два трагических года. Тогда же было осуществлено более трети всех прочих осуждений по этим статьям.

Так что в деланном ужасе закатывать глаза и причитать «невозможно представить себе размах» – это неприличное лицемерие и дурная театральность. Все давно известно. Да, это трагедия. Причем вскрытая и признанная уже в 1938-39 гг., то есть как раз при Сталине – и им же осужденная. Помнить – надо. Пытаться разобраться и понять, как это получилось – надо. Но закатывать глаза, тему трагедии подменять темой преступления и использовать для наживания политического капитала во внтуриэлитной борьбе кланов– это неприлично. Нерукопожатно. Аморально.

Точно так же, как нечестно забывать, что, во-первых, в общей сложности т.н. репрессии затронули не большинство, и не массу населения – а менее двух процентов от общей численности. Была реальная трагедия – коснувшаяся все же абсолютного меньшинства населения страны. За исключением 1937-38 года эти «репрессии», то есть осуждения по политическим статьям, вообще не носили сколько ни будь массового характера.

Во-вторых, действительно неприлично не разделять тех, кто стал невинной жертвой трагедии, доносов и определенной истерии – и тех, кто действительно вел борьбу против существовавшего порядка – то есть получил удар в ответ на свое реальное противостояние с большинством общества.

Разделить сегодня это объективно – вряд ли возможно, поскольку реабилитации, которые проводились в прошлом, основывались не на рассмотрении реальных обстоятельств дела, а на степени соответствия оформления дел существовавшим юридическим нормам. Кто пострадал невинно, а кто действительно за антиконституционную деятельность – сказать мы сегодня точно не можем. Наибольшей степени доверия заслуживают здесь реабилитации как раз конца 30-х г. – когда они осуществлялись неформально. Потом, часто реабилитировали просто «назло прошлому».Скажем, при Хрущеве был реабилитирован Тухачевский – но сегодня есть все основания утверждать, что обвинение против него не было голословным и фиктивным.

Медведев пишет: ««Волгой народного горя» называл Александр Солженицын бесконечный «поток» репрессированных в то время». Но Солженицын – человек, описание и гиперболизацию «репрессий» тех лет сделавший способом получения денег и само-ПИАРа. Солженицын – человек, который сознательно избрал своим жизненным путем ненависть к СССР и получение признания у врагов собственной страны. Солженицын – вообще писал о «десятках миллионов» – чуть ли не о 50-ти миллионов репрессированных, то есть заведомо преувеличивал число репрессированных в десятки раз. То есть строго говоря он, обыкновенный лжец. Ссылаться в характеристике репрессий на ненавистника, врага и откровенного лжеца – вообще несостоятельно и неприлично.

Медведев пишет: «На протяжении двадцати предвоенных лет уничтожались целые слои и сословия нашего народа». Это вообще не имеющая к делу нелепость. Сословия – вообще есть элемент феодального общества. Сословия уничтожаются любой демократической антифеодальной революцией. Если на то пошло, первым начал уничтожать сословное деление уж как минимум император Александр Второй, отменивший крепостное право. Если Медведеву нравится сословное общество, общество, разделенное на дворянство, духовенство, крепостных и т.д. – то ему не стоило присягать на верность Конституции РФ, которая такого деления не предполагает.

Большевики и Советская власть действительно уничтожали сословное деление, но уничтожали его тем, что, с одной стороны, его официально отменили, с другой – тем, что уничтожали экономические условия существования таких сословий. То есть – в этом отношении делали нормальную демократическую работу.

При этом ни террор, ни осуждения по признаку социального происхождения или сословному признаку – не осуществлялись, может быть за исключение момента наибольшего обострения классовой борьбы осенью 1918 года – когда был объявлен «Красный террор» – который вскоре был отменен и от которого пострадало в общей сложности около 5 тысяч человек.

Не было статьи «За чуждое социальное происхождение», была статья «За антисоветскую деятельность». Да, под нее подпадали и те, кто был в ней неповинен – но никаких осуждений просто за социальное происхождение не было. Даже в пресловутом приказ НКВД №　00447 «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов» категории «подлежащих репрессированию» определялись следующим образом:

1. Бывшие кулаки, вернувшиеся после отбытия наказания и продолжающие вести активную антисоветскую подрывную деятельность.
2. Бывшие кулаки, бежавшие из лагерей или трудпоселков, а также кулаки, скрывшиеся от раскулачивания, которые ведут антисоветскую деятельность.
3. Бывшие кулаки и социально опасные элементы, состоявшие в повстанческих, фашистских, террористических и бандитских формированиях, отбывшие наказание, скрывшиеся от репрессий или бежавшие из мест заключения ивозобновившие свою антисоветскую преступную деятельность.
4. Члены антисоветских партий (эсеры, грузмеки, муссаватисты, иттихадисты и дашнаки), бывшие белые, жандармы, чиновники, каратели, бандиты, бандпособники, переправщики, реэмигранты, скрывшиеся от репрессий, бежавшие из мест заключения и продолжающие вести активную антисоветскую деятельность.
5. Изобличенные следственными и проверенными агентурными материалами наиболее враждебные и активные участники ликвидируемых сейчас казачье-белогвардейских повстанческих организаций, фашистских, террористических и шпионско-диверсионных контрреволюционных формирований..

То есть нигде и никогда не шла речь о репрессиях за ту или иную социальную принадлежность. Речь шла о репрессиях за изобличенную враждебную деятельность.

Что были в ряду репрессированных невиновные – никто не спорит. Но только первыми об этом сказали и это осудили как раз ВКП(б) и Сталин.

Медведев, может быть, и имел ввиду нечто иное по сравнению со своим неудачным выражением – но слов для этого грамотных не нашел – или просто плохо знает отечественную историю.