Горький вкус яблока на всю оставшуюся жизнь

Тяжело ли жить инвалиду в России, если он не получает никакой поддержки от государства?

На этот вопрос каждый ответит по-своему: одни скажут, что наше государство самое гуманное, и защищает инвалидов на высшем уровне, другие же наоборот будут настаивать, что у государства до инвалидов нет никакого дела. И каждый по-своему будет прав.

Но мне хотелось рассказать историю, которая характерна для второго случая.

В далеком советском детстве с моим братом случилось несчастье: он стал инвалидом, но так инее получил никакой помощи от государства.

А дело было так.

В нашей деревне поселилась семья депортированных латышей.

Обиженные на все, переселенцы отгородились от селян высоким забором, и стали жить, как затворники. Селяне привыкли к их такому образу жизни, и старались лишний раз не тревожить странных соседей.

Дед-латыш привез с собой с далекой Латвии саженцы плодовых деревьев, и развел на своем участке сад.

На зависть детворе яблоки в его саду были крупные, румяные и привлекали местную молодежь порой залезть в его владения и украсть десяток сочных плодов.

Латышу  проказы детворы не нравились, но угощать подростков плодами своего сада он категорически отказывался.

Однажды, мой брат с товарищами пробрался в сад соседа и сорвал несколько еще недоспелых яблок.

Латыш подкараулил «воришек», и палкой избил хулиганов. Больше всего досталось моему брату.

С трудом добравшись до дома, он побоялся рассказать родителям правду о случившемся, солгав, сказал, что упал с дерева.

Родители повезли ребенка в местную больницу, но хирург сказал, что поврежден позвоночник, и срочно надо везти в город.

До ближайшего города Новосибирска от нашего селения более 400 верст. Но родители нашли машину, и увезли подростка в областную больницу.

Медики, обследовав брата, заявили, что потребуется сложная операция, и она будет платной. 

Делать нечего, родители больного ребенка согласились. Операция прошла удачно, но она стоила проданной коровы.

После операции брату необходимо было целый год носить металлический корсет.

Наступили тяжелые будни выздоровления. Ребенку было неудобно ходить и спать в корсете, и он постоянно просил родителей хоть на ночь снимать «железную кольчугу».

«Забитые» деревенские родители стали разрешать мальчику иногда ходить без корсета. В результате произошло искривление позвоночника, и стал расти горб.

После повторного обследования врачами сделано заключение, что исправить уже больше ничего нельзя.

Так брат стал «горбуном».

Окончив школу и получив специальность тракториста, он практически всю жизнь проработал на гусеничном тракторе. Но, так как у него не было официальной инвалидности, руководство колхоза не обращало внимания на аномалию его организма, и требования по работе предъявлялись, как к здоровому человеку.

Лишь в предпенсионном возрасте, когда руководителем колхоза стал молодой инженер, а мой брат уже физически не мог «трястись» на гусеничном тракторе, ему дали колесный трактор «Беларусь».

Семейная жизнь у парня-инвалида так и не сложилась: он живет до сих пор один.

Только после выхода на пенсию нашелся хороший юрист, который помог ему оформить инвалидность.

Так, вкус того горького яблока из детства остался с ним на всю жизнь.