Полевые жёны ШАБАКа

В небольшой комнатке внутри израильского посольства в Париже молодая израильтянка арабского происхождения внимательно смотрела на сидящего напротив неё за скромным деревянным столом напряжённого мужчину.
– Твой муж совсем не тот, за кого себя выдает, – глядя ей прямо в глаза, говорил глава французского отдела «Моссада» Сами Мория. – Он не араб и не мусульманин, он еврей, выполнявший особую миссию в вашей деревне. Вы поженились, у вас есть дети, и он любит тебя, но всё, что ты знала о нём, не имеет ничего общего с действительностью…

И прежде чем шокированная женщина успела отреагировать, Мория предложил ей вернуться в Израиль вместе с детьми и мужем, пройти гиюр и присоединиться к еврейскому народу, обещая ей государственную поддержку «до 120 лет». После чего женщина, потеряв сознание, рухнула со стула на пол. Мория вздохнул: ему предстояло повторить эту мучительную беседу ещё много раз.

Это была, возможно, одна из самых драматических операций израильской контрразведки ШАБАК. Некоторые из её подробностей были раскрыты лишь несколько лет назад, хотя не исключено, что определённые детали продолжают оставаться засекреченными до сих пор. Все началось в 1952 году, когда «отец израильских спецслужб» Иссер Харэль – единственный в истории страны человек, возглавлявший одновременно и разведку «Моссад», и контрразведку ШАБАК – пригласил к себе 28-летнего сотрудника Сами Мория.

Мория был уроженцем Басры и еще подростком принимал активное участие в операциях еврейского подполья, нелегально переправляя евреев в Палестину вопреки запрету иракских и британских властей. Сразу после образования еврейского государства он и сам перебрался в Израиль, став вскоре сотрудником арабского отдела ШАБАКа, специализирующегося на предотвращении разведывательной деятельности арабских стран. По историям, связанным с Сами Мория, можно было бы снять детективный сериал, но эта, пожалуй, оказалась самой долгой и особенно трагичной.

Под прикрытием Корана

Задача, поставленная Харэлем перед Мория, требовала невероятного профессионализма и предельной аккуратности. Ему предстояло руководить операцией «Улисс» – внедрением молодых еврейских агентов в арабское население страны. Сейчас уже не вполне ясно, какой видели конечную цель сами инициаторы операции. Вероятно, она была продиктована желанием понять, что же на самом деле происходит внутри арабского общества в преддверии неизбежных будущих войн с соседними арабскими странами. Внедренные агенты обязаны были своевременно предупредить «Центр» о готовящихся палестинскими боевиками беспорядках и терактах, которые должны были совпасть с нападением на еврейское государство извне.

Мория с энтузиазмом принялся за дело: тщательно отбирал молодых людей, учитывая все факторы – от готовности к самопожертвованию и преданности еврейским идеалам до внешнего вида и владения арабским языком. В результате жёсткого отбора осталось около десятка молодых уроженцев Ирака, лишь недавно репатриировавшихся в Израиль. По некоторым данным, девять человек. Их отправили на полуторагодичное обучение на тренировочную базу разведки под Рамле. Там они изучали навыки шпионской работы и жизни в тылу противника, штудировали Коран и, самое главное, осваивали палестинский диалект арабского языка, который сильно отличается от иракского выговора. А на практику молодых людей отправляли работать на фабрики, где трудились местные арабы – для приобретения нужных привычек и стиля поведения, языковых нюансов и других деталей.

В те годы немало арабов нелегально проникало в Израиль с оккупированных тогда Иорданией территорий Иудеи и Самарии. Под видом подобных инфильтрантов молодые агенты, одетые в лохмотья, и возникли на улицах израильских городов. Некоторых из них арестовала полиция. Двоих, задержанных в арабском городе Умм-эль-Фахме, полиция даже жестоко избила при задержании, но наблюдающие со стороны кураторы, естественно, не могли ничего сделать, дабы не сорвать процесс внедрения. Под видом следователя ШАБАКа, ведущего допросы, Мория посещал арестантов в тюрьме.

Однако операция чуть было не провалилась из-за случайных столкновений новоиспечённых «арабов» с евреями, знакомыми им ещё до репатриации. Например, в тюрьме один из еврейских охранников, тоже уроженец Ирака, узнал своего земляка среди заключённых. Дело с трудом удалось замять, когда попавший под подозрение арабских сокамерников агент блестяще провёл пятничную молитву, «доказав» свою глубокую веру и знание Корана. Другой раз, уже после внедрения, водитель высокопоставленного полицейского чиновника, прибывшего в арабскую деревню, углядел в одном из жителей своего бывшего соседа. Ему, однако, просто не поверили, а «араб», конечно, всё отрицал. «Я могу себе представить араба, выдающего себя за еврея, но наоборот… Не смеши меня», – убеждал своего водителя полицейский начальник.

В итоге агенты всё же расселились в арабских деревнях на севере страны, а также в Яффо и бедуинских посёлках Негева. Некоторым из них ШАБАК даже сумел организовать уважаемую в деревнях должность преподавателей Корана. Мория продолжал курировать своих подопечных, регулярно встречаясь с ними. Гораздо сложнее агентам было видеться со своими родственниками.

Брак по службе

Спустя некоторое время стала очевидна и самая главная для агентов проблема: молодые, красивые, обеспеченные и уважаемые в своих деревнях «арабы» вызывали восхищение у местных девушек и стали завидными женихами. Старейшины давили на них, убеждая, что даже с точки зрения Корана «таким хорошим парням негоже ходить в холостяках». Долго отказываться было нельзя, чтобы не вызвать подозрений и не провалить миссию. «Центр» сообщил, что каждый агент должен решать этот вопрос по своему усмотрению.

Вскоре большинство из них женилось на местных арабских девушках, ничего не подозревающих о настоящем происхождении и миссии своих мужей. Потом родились дети.

Шли годы, и становилось ясно, что армиям арабских соседей Израиль не по зубам, границы еврейского государства нарушить никто не посмеет, а арабские жители слишком разобщены и серьёзной угрозы не представляют. А главное, выяснилось, что использование многочисленных информаторов из среды самих арабов вполне обеспечивало ШАБАК надёжной информацией, позволяющей точно знать, что происходит внутри арабской общины. И по итогам операции «Улисс» оказалось, что для подавляющего большинства ее участников выгоды от нее совершенно несопоставимы и неоправданны по сравнению с теми жертвами, на которые им пришлось пойти.

Сами агенты стремились вернуться к своей настоящей жизни, быть в Израиле, а не в отрыве от своих еврейских корней и семей, но при этом они хотели, конечно, сохранить одновременно и свои арабские семьи. И руководство ШАБАКа просто не представляло, как выпутаться из этой ситуации.

Эта история тянулась до самого конца 1950-х, когда наконец было принято решение о расформировании этого подразделения. Мория, возглавлявший к тому времени отдел «Моссада» в Париже, собрал агентов и их семьи в столице Франции, что само по себе потребовало проведения спецоперации: необходимо было обеспечить десяток семей паспортами, приглашениями, визами и осуществить транспортировку в Париж, не вызвав никаких подозрений ни у арабских соседей, ни у самих жен.

После того как Мория ввёл жён агентов в курс ситуации, он предложил им вернуться в Израиль, но уже в еврейскую, а не в арабскую общину страны. А вскоре группа из трёх раввинов во главе с главным армейским раввином генерал-майором Шломо Гореном, специально прибывших во Францию по просьбе Мория, организовала «полевой» раввинат для ускоренного прохождения гиюра. В результате, чтобы уберечь женщин от гнева их арабских родственников, ШАБАК всё же устроил большинство семей в Париже. Многие из них оставались во французской столице вплоть до 1967 года, став на какое-то время частью еврейской общины города. ШАБАК, естественно, продолжал заботиться обо всех семьях, но одна лишь финансовая помощь не могла решить всех проблем. Драма самоопределения затронула и женщин, и особенно детей. Многие из них в итоге так и не пошли служить в израильскую армию, другие связались с криминальным миром. Лишь некоторые вписались в израильское общество и достигли успеха в карьере.

Хата для Арафата

И всё же не все жертвы участников операции «Улисс» оказались напрасными. Согласно информации, просочившейся недавно в СМИ, по крайней мере, два агента, переведённые после расформирования подразделения из ШАБАКа в «Моссад» и остававшиеся еще долгие годы под прикрытием, сыграли важную роль в обеспечении безопасности еврейского государства.

История одного из них, скончавшегося от рака в конце 1960-х, стала известна в 2013 году. В прессе его называют Меир (а иногда Ури) Исраэль, хотя не исключено, что настоящие имя и фамилия были совсем другими. Известный в арабской среде под именем Абед Аль-Хадер, а в ШАБАКе под псевдонимом «Ладья», он стал активистом ФАТХа, проведя под прикрытием 15 лет. Он женился в Яффо на молодой арабской красавице Рание из христианской семьи, обвенчавшись с ней в церкви в Аргентине. Жена, арабская националистка, поддерживающая деятельность своего мужа (как она её себе представляла), сопровождала его во многих поездках, когда транзитом через третьи страны он регулярно посещал столицы арабских государств. Вскоре у них родился сын.

Рассказывать жене об истинном положении вещей Меиру пришлось самому. По версии израильского публициста Ронена Бергмана, во время пребывания в Бейруте жена «застукала» «Ладью» возле передатчика за отправкой кодированного сообщения. Так или иначе, но спустя несколько месяцев, уже находясь в Париже, Меир предложил Рание жестокий выбор – принять его таким, какой он есть, и вместе вернуться в Израиль или выбрать любую арабскую страну по своему усмотрению и уехать туда одной. В любом случае ШАБАК брал на себя все дальнейшие расходы.

Поначалу Рания всё же поехала с мужем и сыном в Израиль. Они жили в Бат-Яме – приморском городке к югу от Тель-Авива. Их сын, Бени, рос в еврейской среде, много общаясь со своими родственниками. Однако в 1967 году, после Шестидневной войны и сокрушительной победы Израиля над армиями арабских соседей, Рания сообщила, что не может больше жить в Израиле. Она забрала Бени и уехала в Париж. «Я обязательно сбегу из Франции обратно в Израиль», – уверял маленький Бени своего дядю. В реальности, однако, всё вышло иначе. Ещё год Меир регулярно ездил к своей жене в Париж, а затем он встретил в Израиле другую женщину. Они поженились, у Меира снова родился сын. А через несколько лет Меир Исраэль умер от рака. Бени стал писать своим израильским родственникам всё реже, пока наконец связь окончательно не прервалась. ШАБАК продолжал исправно платить пенсию вдове своего агента, хотя к тому времени Рания уже стала женой одного из высокопоставленных лидеров ФАТХа.

Среди рассекреченных операций Меира Исраэля – подготовка квартиры, где никому тогда неизвестный Ясир Арафат и его напарник Халиль аль-Вазир («Абу Джихад») впервые встретились, планируя стереть Израиль с карты мира. В «Моссаде» внимательно прослушивали все их разговоры, аккуратно записываемые аппаратурой, установленной Меиром. Уже тогда руководитель европейского отдела «Моссада» Рафи Эйтан предложил главе организации Меиру Амиту «уничтожить обоих чайников, пока они не подросли». Однако решение так и не было принято. И за эту ошибку Израилю пришлось дорого заплатить.