Скрепы вместо денег. Путин категорически не желает признавать обязательства власти перед населением

Последнее по счету “телеобращение” президент-чекиста характеризует, прежде всего,  опоздание на два часа, которое продемонстрировало такое пренебрежение оратора к аудитории, какое не мог бы себе позволить ни один настоящий избираемый лидер. В путинских “телеобращениях” всегда бросается в глаза их неказистая двусмысленность. С одной стороны, Путин пытается подражать западным лидерам, зарабатывающим очки на прямом, откровенном и драматичном общении с населением. С другой стороны, Путин обращается вовсе не к нации, он изображает беседу с окружающими его придворными либо переодетой в штатское массовкой из ФСО. Путин не может просто обращаться к нации, а то она, того гляди, оборзеет - он должен “работать”, “совещаться”, “давать указания”, приглашая публику как бы соучаствовать в этом, подражая кивающей и внимающей придворной челяди.

Само выступление было выдержано в рамках старого кремлевского трюка “меняю слова на деньги”. Слушая все эти навороты слегка модифицированного советского бюрократического языка: “жесткий и постоянный контроль”, “действовать на опережение”, “с максимальной эффективностью”, “буквально в считанные часы”, “находимся в постоянном контакте, сверяем наши планы”, “дать уверенность в будущем” - простой обыватель должен проникнуться чувством, что “делается все возможное” и не вдумываться в детали, т.е. не просить денег. Ибо высочайшие внимание и забота ценнее и важнее. “Скрепа” вместо денег - фирменный кремлевский формат.

Но перейдем к содержанию путинской речи. Здесь значимым является прежде всего вопрос признания юридической ответственности государства за объявленный “карантин”. Ни закон о чрезвычайной ситуации или чрезвычайном положении, ни закон о санитарно-эпидемиологическом благополучии 52-ФЗ от 30.03.1999 ту ситуацию, в которой оказалось население РФ, не описывают.

Однако взаимоотношения граждан и государства непременно должны быть введены в правовое русло.

В либерал-чекистской РФ отчасти существует свобода экономической деятельности. В Советском Союзе ее не было, и государство всем платило зарплату. Теперь эта свобода как бы есть, и люди зарабатывают сами. Но если государство по тем или иным причинам приостанавливает свободу экономической деятельности, то оно несет полную ответственность за это перед всеми, кого оно этой свободы лишает. Это просто и понятно.

Когда либерал-чекистское государство объявило “карантин” вместо настоящего карантина, то работники бюджетного сектора потеряли существенную часть своего заработка, потому получили голый оклад без привычной премии. Но надо понимать, что реальными деньгами бюджет наполняют компании и работники внебюджетной сферы. Бюджетник платит НДФЛ и за него платятся взносы в пенсионный фонд, но все это деньги из того же бюджета. А вот появляются эти деньги в бюджете из того, что заплатил внебюджетный сектор. А потому, когда государство говорит “всем сидеть по домам, бюджетникам заплатим, не бюджетники – живите, как хотите”, то это прямой обман и грабеж. Ибо бюджет отказывается от ответственности перед теми, кто обеспечивает его наполняемость, и кому этот бюджет принадлежит в не меньшей степени.

Частникам предложено приостановить свою деятельность, одновременно обеспечивая и свой уровень доходов, и продолжая платить налоги. Это абсолютно несправедливо, и это является сегодня ключевым вопросом. Если есть предписание о закрытии бизнеса – значит возникает обязательство государства. А то, что Путин в очередной раз нескладно соврал о том, что он, “обеспечивая жесткий и постоянный контроль, действуя на опережение с максимальной эффективностью буквально в считанные часы, находится в постоянном контакте, сверяет наши планы, чтобы дать уверенность в будущем”, означает только то, что он не хочет это обязательство признавать. Снова впаривает населению “скрепу” вместо денег.