45 лет назад пал Южный Вьетнам. Как США проиграли свою первую войну

30 апреля 1975 года танк Т-54 северовьетнамской армии с бортовым номером 844 остановился на лужайке перед Дворцом независимости, откуда уже сбежал президент Южного Вьетнама. Как и почему танк попал на эту лужайку и как США потерпели свое первое настоящее поражение — в материале 42.TUT.BY.

Никто не может победить

К середине 1972 года в военном отношении Северный Вьетнам был вроде бы в шаге от поражения. Почти провалилось Пасхальное наступление, десятки тысяч молодых солдат ВНА и вьетконговцев гнили на полях. Развязанное президентом США Никсоном вопреки воле конгресса воздушное наступление «Лайнбэйкер-2» привело к жутким последствиям — почти все важнейшие северовьетнамские объекты лежали в руинах.

Советские ракетные комплексы С-75, защищавшие небо страны, не справились — расстреляв ракеты, ЗРК так и не остановили армады бомбардировщиков Б-52. Кресло потерял великий Во Нгуен Зиап, архитектор всех побед Северного Вьетнама за последние двадцать лет. Словом, на первый взгляд дожать северян можно было одним ударом, а потом строить капитализм и переименовывать Ханой.

На самом деле все было ровно наоборот. Разбомбив армии севера и его города с заводами, к победе американцы и южновьетнамцы почти не приблизились. Проблемы было две: американцы не собирались вести вообще никаких масштабных боевых действий, военные армий Юга на них в принципе были неспособны, сколько бы оружия им не передали. Даже бомбардировки «Лайнбэйкер-2» едва удались Никсону — против выступили общественность, конгресс, организации на всех уровнях, а топовые американские издания называли президента кровавым убийцей и сумасшедшим.

Так что попытка направить войска на Ханой стала бы его политическим самоубийством — да и направлять было уже некого, во Вьетнаме к 1972 году осталось ничтожное меньшинство войск США. Курс проводился на полную «вьетнамизацию» войны, когда в стране осталось бы только американское оружие, но не американские военные.

А южновьетнамские солдаты, как мы уже писали, могли в основном храбро защищать свой район, максимум — провинцию, и то при помощи сверхмощной американской авиации. Сложная же техника США, в первую очередь самолеты, для местных военных была почти неподвластна — собственные мощные ВВС Южный Вьетнам так и не смог создать.

«Соглашение о капитуляции»

Оставалось садиться за стол переговоров и надеяться, что чудовищно ослабленный Северный Вьетнам не будет наглеть. Тем более что пассионарные коммунисты разом лишились почти всей поддержки обоих могучих покровителей. СССР проводил политику «разрядки» отношений с США, а Китай как раз начал сближаться с теми же Штатами — гигантов стало раздражать стремление «ястребов» Северного Вьетнама победить любой ценой. Поэтому в интересах Ханоя было также заключить мир побыстрее.

О тонкостях прошедших в Париже переговоров можно рассказывать долго — но не здесь. Достаточно сказать, что опытные дипломаты США добились впечатляющих результатов — показанный ему текст мирного договора президент Южного Вьетнама Нгуен Ван Тхиеу назвал «соглашением о капитуляции».

Через два месяца американцы обязывались покинуть страну и имели право снабжать союзников снаряжением только в соотношении 1 к 1 — то есть дать им не больше, чем получат северовьетнамские армии и Вьетконг. Создавался никому не нужный и ни на что не влияющий Совет национального примирения. Никаких внятных механизмов по соблюдению мира и прекращению огня не выработали.

Северные вьетнамцы почти не скрывали, что договор им не сильно интересен, и до следующей кампании пройдет ровно столько времени, сколько нужно, чтобы к ней подготовиться. С подписанием Парижских соглашений США де-факто первый раз в своей истории проиграли войну, хотя завоевание Южного Вьетнама еще не состоялось.

Север накапливает силы…

Но внешне пока все выглядело благопристойно, многочисленная и отлично вооруженная южновьетнамская армия в миллион солдат стояла против сильно потрепанной ВНА и, возможно, могла если не победить, то хоть отбиться. При этом фактически большая часть южновьетнамских войск составляла бесчисленные тыловые службы, представлявшие нулевую боевую ценность. Прочие формирования имели очень разную боеспособность — и почти все были привязаны к родным гарнизонам, не умея и не желая никуда наступать.

Вместе с тем, по соглашениям, в Южном Вьетнаме осталось до 200 000 северовьетнамских войск. Конечно, по боеспособности это была не Красная армия 1945 года, но наступать, зарываться в землю и стоять насмерть они умели. И самое прекрасное — теперь им не противостояла лучшая в мире авиация. Будущие сражения предполагалось вести уже не под «дождем из бомб» — а в инициативности, искусстве маневра и боевом духе они превосходили южан целиком.

Оставалось накопить силы и средства — для чего у северян были превосходно налаженные «тропы Хо Ши Мина». Мелочами вроде ограничений о поставках не заморачивались — за 1973 год в Южном Вьетнаме впятеро нарастили число танков, вдвое — тяжелой артиллерии, перебросили дополнительно 75 000 военных. ВНА широко строилась, прокладывала на юге дороги, сооружала аэродромы, прикрывала их ПВО. Нормальной партизанской войны для срыва этих приготовлений армия Южного Вьетнама вести так и не научилась, а попытка полномасштабной атаки выставила бы Сайгон агрессором перед мировой общественностью.

…а Юг не может без США

При этом правительство Тхиеу действовало довольно пассивно, без позитивной программы, ограничиваясь лозунгами типа «не сдавать врагу территорий» или «никакой деятельности коммунистов».

Само собой, такой подход не давал ничего для выигрыша войны.

США с каждым днем могли сделать для Южного Вьетнама все меньше и в военном, и в дипломатическом плане. Никсону, переизбранному в конце 1972 года, наконец начал аукаться Уотергейтский скандал — расследование понемногу загоняло президента в угол, и он, еще будучи первым лицом в США, терял политические очки.

Апофеозом стало подписание в августе 1973 года запрета боевых действий над территорией обоих Вьетнамов, Лаоса и Камбоджи. Теперь даже гипотетическая военная помощь Сайгону оказалась невозможной. Пока еще южанам давали хотя бы деньги, но суммы неуклонно урезались — в 1973 году после очередной арабо-израильской войны нефть выросла в цене в разы, и в Штатах начали неистово экономить, а год спустя Никсон со скандалом ушел в отставку.

Однако не все пока было так радужно для Ханоя. Северный Вьетнам при всем моральном и тактическом превосходстве своих войск и при всех успехах на переговорах все же во многих отношениях «лежал в руинах». Сил нормально снарядить и переоснастить армии на юге при сокращающейся помощи Москвы и Пекина не хватало. Поэтому в 1974 году разгрома не случилось.

Правда, урезание денежных потоков из США дало печальный эффект: в свое время американцы учили южновьетнамцев воевать по-своему: не жалеть боеприпасов, посылать по каждому вызову вертолеты, пропахивать джунгли напалмом — из-за океана все равно пришлют еще. Теперь, когда почти ничего не присылали, расточительная «война богачей» была уже невозможна. Повсеместной стала практика «технического каннибализма», когда при отсутствии запчастей из двух сломанных единиц техники делали одну целую.

Видя этот развал, ВНА уже в 1974 году, не решаясь пока наступать масштабно, провела несколько локальных операций — почти везде они закончились успешно и позволили подготовить плацдарм для решающего удара. Быстрой победы, в отличие от прошлых лет, не ожидали, справиться намеревались только к 1976 году. Но в командовании ВНА возобладали горячие головы, и осторожных военачальников оттерли на второй план — решающий удар решили наносить в 75-м.

Весеннее наступление

Наступление стартовало 1 марта и осталось в истории как Весеннее. Как и Пасхальное наступление тремя годами ранее, оно шло по всей стране — с запада, из Лаоса и Камбоджи в бой отправились десятки дивизий. Первой развалилась оборона южновьетнамской армии на севере — к 12 марта был взят город Буонметхуот, и Южный Вьетнам был разрезан пополам.

Затем ВНА атаковала на севере на Данан и Куангчи. Три года назад здесь северовьетнамское наступление было буквально разбомблено американцами, сейчас армии южан оставалось только пассивно оборонять хотя бы некоторые пункты. К 30 марта все было кончено и здесь, ключевой город региона — портовый Дананг — перешел под контроль северян.

Успех на севере и в центре дал властям Северного Вьетнама уверенность — заканчивать войну можно сейчас. В мае начинался сезон дождей, так что Сайгон предполагалось взять в апреле.

Сейчас силы ВНА наконец-то могли вести настоящую современную войну — с массированием артиллерии, большими массами танков и авиацией. За три года до этого бомбы смешали бы все это богатство с землей, но южновьетнамские войска себе этого позволить не могли — хотя и не разбежались сразу. 9 апреля началось последнее сражение перед взятием столицы, битва за Суанлок, к концу второй декады были разгромлены почти все войска кроме частей, стянутых в сам Сайгон. Большая часть армий южан, конечно, не была истреблена, люди просто разбежались.

Последний штурм

Наконец, пришел черед Сайгона. Командование назвало операцию «Хо Ши Мин» — теперь праведные коммунисты не имели права проиграть кампанию, названную в честь их покойного вождя. Двадцать дивизий, которые северяне выделили для взятия столицы, противостояли от силы пяти дивизиям армии Южного Вьетнама.

Южанам оставалось только перекрыть дороги и ждать — не хватало сил даже чтобы создать плотное кольцо вокруг города. Со своей стороны командование ВНА помнило, как сильно был разрушен город во время наступления Тет в 1968 году, и сейчас подобного решили не повторять. Предстояло захватить пять ключевых пунктов в городе, включая Дворец независимости — предполагалось, что тогда защитники сдадутся.

Кое-где сопротивление было ожесточенным. Одна из дивизий южновьетнамской армии — 18-я — стояла насмерть, уничтожила тысячи солдат противника и подбила 37 танков, потеряв почти весь боевой состав. Но все было уже кончено.

Не дожидаясь даже начала операции «Хо Ши Мин», 21 апреля подал в отставку и улетел на Тайвань президент Тхиеу, началось повальное бегство. Последним президентом Южного Вьетнама был наспех избран Зыонг Ван Минь — Большой Минь, как его звали за колоссальный для вьетнамца рост в 183 сантиметра. За пару дней, которые были отведены ему для правления, президент ничего героического совершить не успел.

28 апреля ВНА вышла к окраинам Сайгона, к этому времени с сопротивлением было покончено. В городе почти не стреляли, расчет ничего не разрушать вполне оправдался, в отсутствие организованного сопротивления и разрушения были ни к чему. Американцы спешно эвакуировались вертолетами на корабли, и в 11.30 утра 30 апреля 1975 года Т-54 с бортовым номером 844 оказался на лужайке перед президентским дворцом.

Зыонг Ван Минь вместе с правительством сдался на милость победителя. Репрессировать его не стали. А Вьетнам номинально коммунистический и по сей день.