Сборище

 Очень уж много скверны обрушилось на светлый и суровый лик В.И. Ленина в связи со 150-летием со дня его рождения «независимыми» средствам массовой информации. Интернет вообще озверел.
А о прогнившей династии Романовых, по вине которых и произошли революции XIX века, как-то всё вскользь. «Я не я, и хата не моя». «Голос народа» за 22.04.2020 надоумил меня предложить на ваше усмотрение дополняющий эту тематику материал.
В «Голосе народа» за 22.04.2020, посвященном 150-летию со дня рождения В.И. Ленина, главный редактор «Советской России» Валентин Чикин в «Слове к народу о Ленинской России» предложил участникам заочного собеседования высказаться по пяти поставленным им позициям. Откликнулись блестящие авторы. Назову для примера статьи Светланы Замлеловой «Счастье гения – бескорыстие», Рустема Вахитова «Социализм: начало начал». Согласен, Ленин – один из самых оболганных людей в мировой истории. Почему? Да хотя бы потому, как пишет С. Замлелова, что богатые и жулики – это две стороны одной медали. Современная Россия погрязла в коррупции. Но у нее есть истоки.
Вот и заглянем в былое, во времена богатых и высокородных жуликов той России, которую потеряли антисоветчики и которую в состоянии распада и полной разрухи Ленин и большевики вытащили почти что из пропасти, в которую ее затащила правящая династия Романовых. Позволю себе воспользоваться материалом из книги. А.А. Бушкова. «Красный монарх». Тем более что у нас тоже зарождается новая знать, вроде как наследница той, Романовской.
Родственников Николая II автор называет сборищем, которое именовалось «домом Романовых». Великие князья – не все, конечно – сделали для дискредитации русской монархии гораздо больше, чем все прокламации кучки большевиков и все копошения либералов – утверждает автор. Началось это еще при Александре II, когда великий князь Николай Николаевич-старший, главнокомандующий в Русско-турецкой войне 1877–1878 годов, по сути, стал паханом стайки поставщиков. Цены на всё, абсолютно всё, поставлявшееся в действующую армию были вздуты до невероятных пределов, в карманах поставщиков и интендантов оседали громадные суммы – и изрядный куш достался Николаю Николаевичу. Начатые было судебные дела пришлось потихонечку замять – поскольку все попавшие под следствие не будь дураками старательно припутывали великого князя, а, согласно установлениям Российской империи, члены дома Романовых стояли над законом и не подлежали судебному преследованию, что бы ни совершили. (А теперь разве чего-то похожего в России нет? Впрочем, как и в позднем СССР, особенно в республиках Закавказья.)
Михаил Николаевич, наместник на Кавказе, спекулировал там «прихватизированными» земельными участками – естественно, с великокняжеским размахом, не мелочась. Когда на месте убийства Александра II стали возводить храм Воскресения, пожертвования шли со всей России, складываясь в громадные суммы. Председателем строительного комитета, всецело распоряжавшегося денежным фондом, стал великий князь Владимир Николаевич – и уж они с супругой Марией Павловной себя не забыли. Храм строился долгие годы, и все это время великокняжеская чета запускала лапу в народные пожертвования. Глядя на них, стали поворовывать и те, кто пониже. Один чиновничек из множества других даже попал под суд. Однако у него хватило ума сохранить многочисленные записочки великой княгини с требованием денег, денег, денег. Дело опять-таки пришлось замять…
Александр Михайлович, автор известных мемуаров, нагрел руки на знаменитой авантюре с «концессией Безобразова» в Маньчжурии, будучи адмиралом, прикарманил огромные суммы, которые должны были идти на постройку военных кораблей в годы Первой мировой войны, пользуясь сухим законом, нажил состояние на торговле спиртным (обо всем этом Сандро в своих обширных воспоминаниях, конечно же, умолчал).
«Высочайший шеф» русского военного флота Алексей Александрович, дядя царя, присвоил миллионы рублей из казенных сумм флота и средств Красного Креста. Современник писал: «В карманах честного Алексея уместилось несколько броненосцев и пара миллионов Красного Креста, причем он весьма остроумно преподнес балерине, которая была его любовницей, чудесный красный крест из рубинов, и она надела его в тот самый день, когда стало известно о недочете в два миллиона».
Все эти безобразия приобрели такой размах и сопровождались такими пересудами, что Николай вынужден был наказать дядюшку по всей строгости – убрал его из высочайших шефов флота, чем дело и кончилось. Николай Константинович, двадцатичетырехлетний полковник, еще при Александре II ухитрился стать «гнусно прославленным» из-за того, что воровал не из казны, а… дома!
В Зимнем дворце у императрицы Марии Александровны после вечерних семейных собраний стали пропадать драгоценности. Из Мраморного дворца, резиденции князя Константина Николаевича, исчезли очень ценные изумрудные серьги, подарок Константина супруге. И, наконец, в том же дворце из семейной иконы кто-то выковырял крупные бриллианты… Скандал в узком кругу приключился страшный. Дело даже не в том, что по законам Российской империи кража из церкви и воровство драгоценностей с киота считались особо тяжкими преступлениями (а среди простого народа – еще и святотатством). Икона висела в будуаре великой княгини, куда имели доступ считаные люди…
Довольно быстро выяснилось, что все эти кражи совершил молодой великий князь, дабы достойным образом содержать американскую кафешантанную певичку и танцовщицу Фанни Лир.

Воришку сослали в Ташкент, где он почти сорок лет поносил во всеуслышание и царствующих императоров, и свою мать, и всех прочих членов династии, – за что ему так и не выписали амнистии ни Александр III, ни Николай II…
Однако самые страшные результаты для России имела деятельность великого князя Сергея Михайловича, генерал-инспектора артиллерии. Это уже было банальное казнокрадство…
Великий князь, к которому по-родственному от Николая перешла постельная балерина Матильда Кшесинская, в деньгах нуждался отчаянно. Деньги охотно давали добрые французы, и немало. Вот только их приходилось отрабатывать…
В военном ведомстве Сергей Михайлович был царем и богом, вплоть до Февраля, не подчиняясь никому и ничему. Все, что касалось артиллерии, он решал единолично. И случилось так, что русская артиллерия фактически попала в монопольную зависимость от французской фирмы Шнейдера, агентами влияния которой стали в России великий князь и его балетная дива. Отказавшись от гораздо лучших во многих отношениях крупповских орудий, русскую армию стали насыщать шнейдеровскими пушками. Конкурсные испытания проводились только для видимости – как впоследствии ваучерные аукционы. Недостатки шнейдеровских пушек замаскировали манипуляциями в протоколах. И кончилось все тем, что к началу Первой мировой русская армия осталось без тяжелой артиллерии. Сергея Михайловича (кстати, брата автора известных откровенных мемуаров) расстреляли большевики. Матильда… успела унести ноги… Совершенно правильно написала перед смертью в Канаде сестра Николая, великая княгиня Ольга Александровна Романова-Куликовская: «Все эти критические годы Романовы, которые могли бы быть прочнейшей поддержкой трона, не были достойны звания или традиций семьи. Слишком много нас, Романовых, погрязло в мире эгоизма, где мало здравого смысла, не исключая бесконечного удовлетворения личных желаний и амбиций».
«А трагифарс в том, что после Февраля большая часть этих высокородных обормотов наперегонки бросилась засвидетельствовать свое почтение новой власти! Еще до официального отречения Николая от престола великий князь Кирилл Владимирович, контр-адмирал и командир Гвардейского флотского экипажа свиты его величества, нацепив красный бант, под красным знаменем привел своих матросов к зданию Государственной думы (которая к тому моменту была распущена указом императора) и объявил, что вверенное ему воинское соединение переходит на сторону Думы. Поскольку это было совершено за сутки до официального отречения, первого марта, поступок Кирилла Владимировича автоматически попадает под пункт третий статьи 252-й «Уложение о наказаниях уголовных и исправительных».
Думаю, достаточно. Я выше упомянул, что в России появилась новая знать. Леонид Корнилов чутко отреагировал на это событие:

Нам надо знать, что в эту «знать»
Их отбирают из объедков.
Их тьма рожает, а не мать,
Им не родная слава предков...

Совсем скоро мы будем праздновать 75-летие самой великой в мировой истории победы советского народа, советского государственного строя. Принципиальные противники советской власти и примкнувшие к ним злопыхатели и хулители приводят железный, как им кажется, аргумент: в Первой мировой войне Русская армия не позволила немцам и их союзникам оккупировать имперские земли. А вот Красная Армия докатилась до Волги и Кавказа. Правильно, было такое. Но тогда встречный вопрос: как же получилось так, что эта армия – почти победительница – вдруг в считаные дни потеряла боеспособность, развалилась? Приказ №1 от 1 марта Петроградского совета послужил взрывателем для накопившейся ненависти к царизму. А страшные поражения и потери Советской Армии в первые месяцы войны не только не сломили ее, но закалили и научили побеждать. В том числе и потому, что поставка техники, вооружения, снаряжения и всех видов довольствия осуществлялась не ворюгами и спекулянтами, а великими наркомами, такими как Устинов, Иванников, Шахурин, начальник тыла Красной Армии Хрулев и другими.
Жизнестойкость установленного Лениным общественного строя для меня объясняется еще и парадоксальными на первый взгляд строками блокадницы Ольги Берггольц из ее «Февральского дневника»:

В грязи, во мраке, в голоде,
в печали,
Где смерть, как тень,
тащилась по пятам,
Такими мы счастливыми бывали,
Такой свободой бурною дышали,
Что внуки позавидовали б нам.

                                                                                                                         Москва
                                                                                                                 Фридрих ГОЛОВЧЕНКО