ЕДИНОКРОВНЫЕ
На модерации
Отложенный
ЕДИНОКРОВНЫЕ
Весна. Светлый, тёплый день. Небо засеяно небольшими белыми облачками.
Сорвался гром, разбросав облачка. Полосонула молния калеными «стрелами». Хлынул дождь, нагнав тёмную пелену. Выдохся и утих. Просветлело.
В хате Близнюковых на кровати сидела Анна Сергеевна. Сорокалетняя женщина (короткая стрижка, густой, белокурый волос), прижимая пятилетнюю Олю (косички, дешевые бантики) и семилетнего Максима (вихрастый, беззащитный взгляд). Испуганные глаза, дрожащие руки. Хозяйка дома Вера Николаевна (щуплая, морщинистое лицо, полулысая) стояла возле окна, с тревогой глядя на бушующую деревенскую толпу.
Разъяренный крик.
- Спалим хату, если не послушаете нас, а вместе с ней и вас.
Не на испуг брали. Не на шутку. Толпа ломит и не балуется. Распалённую словом не возьмёшь. Только силой разметать можно.
Анна Сергеевна вздрогнула. Крепче прижала детей.
- Спалят.
Шепотом. Со страхом.
- Не волнуйся, дочка. Не спалят.
Тихо. С неверием.
А два часа назад Иван Крылов пятидесятилетний мужик (высокий, плечистый, лобастый) нервно ходил в своём доме на кухне под скрип половиц и покрикивал на жену Ольгу Захаровну (сухощавую, приземистую, с униженным взглядом).
- Не перечь мне.
Зло. Яростно.
- Ты что не понимаешь, что происходит. Когда всё хорошо, Москва хрен вспоминает, что существует такая деревня Кудино у чёрта на куличках.
- Дело же не в Москве, а в людях.
- Хоть и худо жили, но спокойно. И на тебе, - с горечью бросил Иван.
Закурил. Присел на стул. Закинул ногу за ногу.
- Мы побиваемся, правда, и сами, чтоб нас не достало. Вся деревня за моё предложение. Был бы я один – другое дело, а так все.
- А совесть, Ваня.
С упрёком.
- Совесть не причём, когда жизнь на кону. Пойду людей собирать. И не проси. Против общества не пойду.
Толпа перед домом Близнюковых увеличивалась. Нарастал крик.
- В Москве набрались заразы. Коронавируса. Там и лечитесь. Зачем к нам бегите, чтобы и нас заразить. У нас и больницы нет. Лечимся, чем Бог послал. Если зацепит зараза – все подохнем. Даже хоронить некому будет.
Иван шагнул на порожек: силой вытащу. Открылась дверь. Вера Николаевна.
- Ваня. На колени стану. Пусть остаются. Чистые они. Я тебе справки показывала.
Защемило сердце. Горло перехватило. Хотел сказать: нет. Не успел.
Показалась Анна Сергеевна с ребятишками и тощим чемоданом.
- Вот это правильно, - облегчённо бросил Иван, избегая взглядов детей. – Расходитесь. Они уезжают.
Толпа довольно вздохнула. Рассосалась.
- Дядя, - сказала Оля, обратившись к Ивану. – Это приходили люди, чтоб нас провожать. А мы с Максимом не хотим уезжать. У вас хорошо. В Москве душно. Мы бы с Максимом погуляли. Попросите маму, чтоб мы остались.
Пошатнулся Иван от слова детского, тихо сказанного, силы оказалось в нём немеряно. В глазах померкло. По сердцу, словно косой прошлись. На две половинки развалили Бегом в дом, заглотнул стакан самогона и прилёг на кровать, накрыв голову подушкой. Через полчаса вскочил
- Как они там, - Вера Николаевна всплакнула. - До станции десять километров идти. Ваня.
Умоляющий, просительный взгляд. .
- Не смотри так на меня. Самому тошно. Снились они.
С тоской и дрожью в голосе. Заколотил в грудь.
- Да кто же я? Человек или зверь?
- Успокойся, а в отношении сна скажу. Это тебе Бог такой сон послал.
- Бог, да Бог, да сам будь не плох.
Заскребло в душе. Кольнуло так, что охнул и согнулся. Скрипнув зубами, выпрямился. Взглянул на часы.
- Они ещё и полпути не прошли.
Тяжело ступая, направился к вешалке, сдёрнул зелёную плащ-палатку и махнул на улицу. Открыл ворота сарая, залез в старый проржавевший на боках «Бобик, завёл. Выехав во двор, открыл дверцу, крикнул жене.
- Догоню. Заберу, а чтоб мужики и бабы не ерепенились, поселю к нам. Пусть у нас поживут. Против меня не пойдут. Единородные мы. Люди.
Сквозь потоки дождя Иван не видел улыбку жены, но она улыбалась.
На следующий день возле дома Ивана собралась толпа.
- Выходи, защитник.
Анна Сергеевна посмотрела на Ивана
- Не выходи.
С болью и дрогнувшим голосом.
- Мы уедем.
Иван не ответил, достал охотничье ружьё.
- Сам придумал, самому и отвечать. Наделал зло, теперь твори добро. - Бросил и шагнул к двери.
- Убьют. – прошептала Анна Сергеевна.
Иван, открыв дверь, прошел через двор, стал лицом к столпившимся мужикам и бабам.
- Вот что, - начал он, набирая голос. – Не по доброму мы поступаем. Выгоняем. А если б такое у кого – нибудь из нас случилось. – Помолчал. Дал подумать. Не дождавшись ответа, продолжил. - Долго говорить не стану. Если решите зло творить, перестреляю. Вы меня знаете.
Огрызнулась толпа, но тихо. Разошлась без слов.
Комментарии
Мгновенной справедливости не существует.
Настоящий воин побеждает, не сражаясь…