К 90-летию «кулацкой ссылки». Преданная память

Генеральному Прокурору РФ,

действительному государственному

советнику юстиции И.В. Краснову.

Уважаемый Игорь Викторович!

В этом году исполняется 90 лет со времени проведения в нашей стране сплошной коллективизации. Эта кампания, инициированная и возглавленная партией большевиков, обернулась великой народной трагедией. Ее сопровождали жестокий террор и голод, унесшие жизни миллионов крестьян, веками составлявших основу основ государства Российского. Тысячи наиболее работоспособных сельских тружеников были  расстреляны, десятки тысяч брошены в концлагеря, сотни тысяч сосланы в малопригодные для жизни северные районы, где их ждали бесчеловечные  условия, мало отличавшиеся от режима содержания в исправительно-трудовых лагерях. Такой жестокий дар имел необратимые последствия. В значительной мере был подорван генофонд народа, произошла деформация его трудовой морали, доверия к государству. Отголоски трагедии ощущаются и поныне и не умолкнут еще очень долго. Россия до сих пор собирает скорбную жатву после посеянного век назад.

На рубеже 80-90-х годов прошлого столетия политика коммунистической партии подверглась общественным огласке, анализу и осуждению. Были реабилитированы миллионы граждан, во имя партийной химеры обреченных государством на расстрел или почти верную гибель в концлагере.

Но проведенная властями реабилитация была половинчатой. Более того, носила в известном смысле издевательский характер, ибо в первую голову затрагивала, силилась оправдать множество функционеров советского режима, как раз и пестовавших с присущим им фанатизмом ту репрессивную машину. Вот навскидку лишь несколько имен: Берман М., Бокий, Кедров, Лацис, Петерс, Решетов, Уншлихт…

В то же время огромное количество действительно невинных жертв осталось за рамками той официальной реабилитации. Прежде всего речь идет о российском крестьянстве, точнее, той, без сомнения, лучшей его части, которая 90 лет назад подверглась раскулачиванию, заключению в тюрьмы и лагеря, ссылке на севера.

В части реабилитации к настоящему времени положение почти не изменилось. Вот конкретный пример. В изданной в 90-е годы Книге памяти жертв политических репрессий в Нижегородской области насчитывается около 32 000 имен. В основном это граждане, осужденные репрессивными органами во второй половине 30-х и 40-е годы. В тех 32 000 отыщется совсем немного раскулаченных и отправленных в «кулацкую ссылку».

Между тем, в принятом в 1991 г. Законе о реабилитации жертв политических репрессий в РФ, в статье 3, пункт «в» к жертвам репрессий, подлежащим реабилитации, относятся и лица, которые, цитирую: «Подвергнуты в административном порядке ссылке, высылке, направлению на спецпоселение…».

Вот цифра из официального источника: в 1930-1931 гг. в Нижегородском крае было подвергнуто ссылке и направлено на спецпоселение свыше 9000 семей численностью более 42 000 человек. (Сравните эту цифру с числом вошедших в областную Книгу памяти – 32 000 за период 1918-1953 гг.).

 Большинство из тех ссыльных – дети. Сколько из них было – скажем прямо – убито царившими в спецпоселках нечеловеческими условиями жизни, отсутствием медицинской помощи, голодом и холодом? Смертность в этих поселениях просто зашкаливала. 

Почему же власть до сего времени отказывает большинству спецпоселенцев в реабилитации?

Можно сколько угодно говорить с экранов телевизоров о гуманизме, народном благе, заботе и т.п., но пока не будет решен этот вопиющий вопрос, такие декларации останутся пустыми словами, проявлением двойного стандарта.

Недавно к члену Комиссии при губернаторе Нижегородской области обратились краеведы одного из районов области. Они ищут сведения о земляке, жителе села Винный Майдан, Полном Георгиевском кавалере Михаиле Андреевиче Максимове, 1889 г. р. Он и в мирной жизни был одним из лучших: создал крепкое семейное хозяйство, имел небольшую мельницу, единственный в селе построил каменный дом. В начале 30-х его семью раскулачили и сослали. Увы, сегодня его имени не найти ни в одной Книге памяти. Наше государство не хочет даже извиниться за содеянное теми, чьим правопреемником оно себя объявило.

Судеб, подобных судьбе М.А. Максимова, десятки и сотни тысяч. Они во множестве отыщутся в каждой области, каждом крае. У них есть потомки, которые ждут, когда же с их деда или прадеда будет снято позорное клеймо. Дождутся ли?

Между тем в региональных управлениях МВД имеются информационные центры, где хранятся картотеки со сведениями о раскулаченных и ссыльных крестьянах. Ничто не мешает на их основе составить базу данных, опубликовать списки репрессированных крестьян, издать дополнительные тома Книги памяти. Очевидно, что это является обязанностью и органов российской прокуратуры, ибо она в первую очередь должна исполнять Закон о реабилитации, ч. 3, п. «в».

В связи с изложенным, обращаемся к Вам, Игорь Викторович, с ходатайством:

1. Инициировать работу по выявлению в архивах по возможности всех имен раскулаченных и сосланных крестьян.
2. Предложить властям областей и краев подготовить на основе собранной таким образом информации справки о спецпоселенцах.
3. Инициировать работу региональных органов Прокуратуры по реабилитации их на основе Федерального закона, ч. 3, п. «в».
4. Предложить региональным властям опубликовать списки репрессированных крестьян, как это делалось в 80-90-е гг. в отношении жертв репрессий 1937-1938 гг.
5. Рекомендовать тем же властям издание дополнительных томов областных Книг памяти.

С уважением и признательностью за сотрудничество:

Е.В. Семенова, исполнительный секретарь Русского просветительского общества им. Императора Александр III;

С.А. Смирнов, член Союза журналистов России, ветеран труда Нижегородской области, член областной комиссии по восстановлению прав жертв политических репрессий при губернаторе Нижегородской области, член Попечительского совета Русского просветительского общества им. Императора Александр III.

24 апреля 2020 г.

___________

Данное обращение поступило в Генеральную прокуратуру Российской Федерации и принято к рассмотрению под номером ID 2672418.