История колыбели на Руси

Колыбель — чудо из глубины веков, созданное с любовью для самых сладких снов младенца.
И сто лет, и много веков назад сидела мать у детской кроватки и пела песню-оберег своему ненаглядному крохе. В многовековой истории детских колыбелей заключен колоссальный пласт народной культуры и верований.
Можно без преувеличения сказать, что из люлек, зыбок, колысок, качалок, баюколок, плетенных или выдолбленных, подвесных или «ванек-встанек» вышла вся Россия. Все они такие разные по исполнению и виду имели общее назначение — пестование подрастающего человечка.

У многих народностей существовало древнее поверье: нельзя было ломать, жечь или удлинять колыбельку, это могло сократить жизнь малыша. В каждой семье имелась своя счастливая люлька, а если еще не было, то изготавливалась она с молитвами и любовью. А затем передавалась от поколения к поколению: как только малыш подрастал, он уступал место новорожденному. Зыбка, изготовленная из прочного дерева, могла прослужить 200 лет. На ней писали год рождения ребенка, таких надписей можно обнаружить на музейных экспонатах до шести и более. Если позволяли средства, зыбка заказывалась хорошему мастеру с добрым сердцем. Он творил люльку с умением и благословясь. Люди победнее мастерили колыбельки сами. Если семья хотела, чтобы детей было много, то муж уходил в лес и отыскивал там дерево, которое достойно стать люлькой для продолжателей его рода.

Выбирался материал для будущей зыбки ответственно: это не должна была быть осина. Считалось, что это дерево привлекает нечистую силу, ребенок в такой колыбельке умрет. Применяли камыш, лубок. В Новгороде найдены лубяные зыбки XI века, что говорит о долговечности этого материала. Еще использовали сосновую дранку и кору липы.

Матери готовили полог на зыбку, что также было очень важным моментом:полог защищал не только от комаров, мух и света, но и от злых сил. Ткань подбиралась красивая или вышивалась вручную и обшивалась кружевами. В бедной семье пологом мог стать старый бабушкин сарафан.
На дно зыбки стелилась солома, покрывалась ветошью или старой одеждой. В богатых семьях изготавливалась перина для младенца, набиваемая лебяжьим пухом. К зыбке крепились различные яркие вещички — разноцветные лоскуточки ткани, расписные ложечки. Внутрь помещали маленькие иконки и кресты.

У бедных крестьян погремушкой мог послужить высушенный бычий пузырь с зерном внутри. Такая погремушка издавала мягкие звуки, не гремела. Соска делалась из рога коровы, на него натягивали коровий сосок. Еще один вариант соски: смоченный в сладкой водичке хлеб заворачивался в тряпочку.

Главным достоинством люлек, зыбок являлась возможность их подвешивания не только в доме, но и в поле и в лесу. В Сибири сохранилось выражение «детей растить на березе», что значит в подвешенной люльке. Подвешивалась зыбка за подтопком, в задней части избы. В матицу (бревно, служащее опорой для потолочных досок) крепко-накрепко вбивалось кольцо, к которому крепили качок — виток прочной толстой проволоки. На виток подвешивалась зыбка: от ее углов отходили веревки, сходившиеся на определенной высоте в петлю, которая надевалась на нижний крючок пружины. Вот такая простая система обеспечивала качание колыбельки при оттягивании вниз рукой или ногой специального ремешка.

Управлять зыбкой или «рулить», как говорили в народе, было целым искусством: при резких движениях нового качка зыбка резко подпрыгивала, и ребенок мог вылететь наружу. Качок, вынянчивший несколько поколений детей, обеспечивал ровные и спокойные движения. Состоятельные семьи для “зыбания” (укачивания) своего дитяти нанимали нянек из бедных крестьян. Это обычно были девочки семи – восьми лет, среди которых попадались «славные пестуньи» — талантливые нянечки, способные быстро угомонить заигравшегося или капризничающего ребенка.

У некоторых народов колыбелька подвешивалась на очеп — деревянную довольно длинную жердину. Чаще всего для очепа использовалась хорошо гнущаяся и пружинящая береза. Подвешивание колыбели к потолку было не случайным: у потолка скапливался самый теплый воздух, что обеспечивало обогрев малышу.

К тому же, у многих народов существовало поверье, что небесные силы охраняют приподнятого над полом ребенка, так он лучше растет и накапливает жизненную энергию. Пол воспринимался границей между миром людей и миром, где обитает нечисть: души умерших, привидения, домовые. Чтобы защитить от них ребенка, под люльку клали разные колющие предметы: ножи, ножницы или гребень.

Качать пустую зыбку строго-настрого возбранялось, считалось, что ребеночек в ней не сможет спокойно спать. Эта примета сохранилась до наших дней в отношении кроватки или коляски. В городах использовались больше кроватки-качалки по типу «ваньки-встаньки». Короб ставился на высокие ножки — полозья. Такая колыбелька качалась из стороны в сторону от легкого прикосновения, ее лишь стоило немного отклонить. Достоинством такой кроватки было экономное расположение в тесном жилище, она могла занимать укромное место в углу, а не располагаться посреди комнаты. Малышу открывался более широкий обзор. Относительно источника света, окна или лампы, качалку поворачивали ежедневно по горизонтали, чтобы у ребенка не развилось косоглазие.

Недостатком «ваньки-встаньки» была нетранспортабельность: в поле или лес ее с собой не возьмешь. Люльку же можно было загрузить на телегу, а там поставить под куст или подвесить на что-нибудь. Эта идея съемной части сохранилась и в наши дни.

С зыбками связано много поверий и обрядов, многие из которых берут свое начало в язычестве:
— Для спокойного сна чада в зыбку было принято класть полено. При этом приговаривали: «Спи так же крепко, как эта деревяшка».
— На люльке писали заговор: «Будиха, не буди мальчишку Миху». Будихой назывался злой дух, который не давал малышу спать. Чтобы Будиха не беспокоил младенца, для него оставляли угощения, а люльку вешали подле икон, под охрану святых.
— У русского народа была вера в то, что младенец, смеющийся во сне, видит райские благоухающие и волшебные сады. Поэтому колыбели старались украсить царскими птичками, причудливыми цветами и деревцами. В изголовье рисовали лучистое красно солнышко, в ногах — ясный месяц и звезды.
— Если ребенок умирал, его колыбельку оставляли в лесу под кедром, деревом мертвых, чтобы уставший в дороге умерший мог прилечь в колыбель и отдохнуть.
— Если младенец благополучно вырастал из колыбельки, то она считалась счастливой и хранилась для следующих деток. Когда же счастливая колыбелька ветшала, ее уносили в лес и подвешивали на дерево жизни — березу.

Для неспокойного малыша были свои приметы и заговоры:
— Клали в люльку полено со словами: «Расти, чадо спокойным, как это полено!»
— Выносили капризника на крыльцо на вечерней зорьке и говорили: «Заря-заряница, красна девица, забери бессонницу-неугомонницу, дай на сон-упокой».
— Бабушка брала золу на палец из печи и рисовала на лбу малыша крестики-заметинки, а сама приговаривала: «Спи, дитя, не плачь, испеку тебе калач! Спи-ка не реви, испеку тебе я три! Семечком помажу. А тебе не покажу. Будешь умничкой, засыпай и не плачь…»
— Младенца до года не принято было показывать чужим людям, поэтому колыбельку покрывали пологом.
— Колыбелька была неизменным спутником и оберегом для грудного младенца. Считалось, что без нее он беззащитен. Особенно вне родного дома и возле порога. Выносили и заносили люльку только головой вперед.
— Не следовало колыбельку с ребенком передавать через порог, оставлять в пустом доме или без присмотра на улице. Злые духи могли подменить ребенка на своего детеныша.

Колыбельный век заканчивался для малыша, как только его отнимали от груди, или когда в семье случалось новое пополнение. Кормление грудным молоком продолжалось до двух и более лет.
В крестьянских избах не было отдельных кроватей для детей, они спали рядышком на полатях. Отучить малыша от уютной зыбки было делом не простым. Для этого прибегали к разным хитростям: наряжали мужика «Букой» в вывернутый мехом наверх тулуп, приделывали мочальную бороду, в руки давали клюку. Он вбегал в горницу и, схватив люльку, уносил ее прочь. А удивленному ребенку объясняли: «Бука унес зыбку в лес свою дитятку «зыбать». Обычно такой прием действовал безотказно.