Кавалеры ордена Искариота. К 150-летию со дня рождения В.И.Ленина ч.1

Каждый раз, накануне определенных «красных» дат, в «демократической» и некоторой «патриотической» печати появляются статьи и «научные» изыскания, в которых Ленин объявляется главным и едва ли ни единственным виновником всех постигших Россию несчастий. Обвиняют его в победе революции, поражении России, развязывании Гражданской войны, заключении Брестского мира. Террор, пытки, расстрелы, вроде бы не знала Россия всего этого до Ленина…..

«Немецкий шпион, получающий деньги из рук Вильгельма, прибывший в Россию в «пломбированном» вагоне с целью совершить переворот и отдать империю в руки Германии». Примерно так с подачи яковлевых, волкогоновых и прочего... выглядит Ленин в головах недалеких обывателей.

И теперь когда, казалось бы, открыты все архивы, и можно публиковать все, что угодно, публикаций нет. С доказательствами у господ «демократов» что-то туго. Есть общие рассуждения, вот где-то в архивах не то французских, не-то немецких что-то обнаружено, вот «есть расписка о выдаче денег» какому-то еврею, а он знаком с другим, который встречался с Лениным. Подобные «факты» услужливо подхватываются лакейскими СМИ и тиражируются на многомиллионную аудиторию. 8 ноября 1997 года Доренко в «Аналитической программе» делает очередное «открытие»: «Считается, что Ленин не покидал Финляндию. Но вот французская разведка обнаружила документы... Вот телеграмма, где Ленин просит 2000, а еще лучше 3000,а кассир был связан с неким "N", а тот в свою очередь имел фирмы и был немецкий шпион». ( Очевидно, имеет в виду Ганецкого и Парвуса).

Что же касается немцев, в германском генштабе, в отличие от российского образца 9O-х, идиотов и предателей было мало. И, естественно, что любая подпольная организация, любая партия, любой кружок, которые можно было использовать против России наверняка немцами негласно поддерживались и финансировались. Сейчас, уже ни для кого не секрет и опубликованы документы, о участии ЦРУ в создании и финансировании польского (и не только) профсоюза "Солидарность". Не раз газеты писали о финансировании другими государствами некоторых националистических партий. Целые телевизионные каналы оказались в руках заграничных попечителей, но обывателя больше волнует и возмущает, то, что было 80 лет назад чем-то, что творится сейчас.

Но даже если допустить, что действительно партию большевиков финансировали немцы, Ленин четырежды гений.

Во-первых, потому что не только обосновал теоретически, но и на практике доказал, что можно создать общество, в котором будет исключена эксплуатация человека человеком.

Во-вторых, потому, что сделал революцию в России на немецкие деньги,

В-третьих и в-четвертых потому, что на немецкие же деньги сделал революцию в Германии и сбросил Кайзера Вильгельма. Кстати, в 1914 году Ленина арестовали в Галиции по подозрению, что он... русский шпион. И только при содействии австрийских социал-демократов, он был освобожден и выехал в Швейцарию.

Версия с "пломбированным" вагоном, в действительности имела место. Но в представлении того же обывателя выглядело это примерно так:

Кайзер вызывает Ленина, сует ему в руки пачки денег и велит отправится в Россию делать революцию. Представители немецкого генштаба для маскировки сажают Ленина в закрытый вагон, обвешивают со всех сторон пломбами. Кайзер собственноручно пишет на вагоне: «Александру Федоровичу Керенскому, до востребования, от друга Вили» и отправляет вагон в Россию. В России из-за неразберихи и беспорядков Ленин не то сбежал, не то его освободили разбойники-грабители решившие что в вагоне золото. Прибыв в Петроград, по немецким картам и планам, он и сделал революцию.

И хотя нынешние историки (в кавычках и без) говоря о «пломбированном» вагоне подробностей не приводят «вагон» имел место. В действительности дело обстояло так. После победы Февральской революции в эмигрантской среде в Швейцарии возник план проезда в Россию через Германию, путем обмена русских политэмигрантов на германских военнопленных. Почти год этот «секретный» план муссировали многие газеты.

В.И.Ленин решил воспользоваться этим планом. Через секретаря Социал-демократической партии Швейцарии Ф.Платтена удалось получить пропуск на проезд через Германию.

27 марта 1917 г. В.И.Ленин, Н.К.Крупская с группой эмигрантов выехали из Цюриха. На германской пограничной станции Готтмадинген им был предоставлен вагон, три двери которого были опломбированы, четвертая, задняя, была открыта. Около нее в купе находились два офицера германского командования, на полу коридора мелом была очерчена граница, через которую никто, кроме Ф.Платтена, сопровождавшего группу русских эмигрантов, не мог переходить.

30 марта поезд прибыл на побережье Балтийского моря, эмигранты пересели с поезда на шведский грузовой пароход, который переправил их в шведский город Треллеборг, а оттуда поездом они прибыли в Стокгольм. В Стокгольме В.И.Ленин пробыл один день, организовал там Заграничное бюро ЦК РСДРП, встретился со шведскими социал-демократами, и вечером выехал из Стокгольма.

2 апреля В.И.Ленин и его спутники переезжают на санях (финских вейках) по льду Ботнического залива от шведской границы к русской. С пограничной станции Торнео В.И.Ленин посылает телеграммы в Бюро ЦК РСДРП, в Петроград к сестрам и просит их сообщить о своем приезде в редакцию "Правды".

3 апреля на станции Белоостров, В.И.Ленина и его спутников встречает делегация петроградских и сестрорецких рабочих, члены ЦК. Вечером этого же дня петроградские рабочие, солдаты и матросы устраивают торжественную встречу В.И.Ленину на Финляндском вокзале.

Закрывая тему о шпионаже, отмечу, что Временное правительство в свое время, создало следственную комиссию по проверке версии о шпионаже Ленина в пользу Германии. Но проведя громадную работу, следователи не нашли никаких доказательств и дело закрыли.

Нет доказательств и в настоящее время. Все передачи, телефильмы, статьи основаны только на предположениях их авторов, правда поставлены очень умело, и ориентируются на, скажем мягко, простодушных доверчивых зрителей.

Скажите, ну какой нормальный генштаб будет столь ценного агента везти в вагоне через всю Германию. В вагоне, который на каждой станции окружали толпы журналистов, а затем, рискуя жизнью ценнейшего агента, переправлять его по льду залива, рискуя утопить. А не проще ли переправить в каюте первого класса или провезти в зашторенном автомобиле и затем переправить через линию фронта, которая не была сплошной.

Еще один «аргумент» - французская разведка передала временному правительству 26 томов с доказательствами шпионской работы Ленина, но 20 томов где-то затерялись.

Очевидно, автор этой версии Главный цензор Советской армии Волкогонов соизмерял интеллект французской разведки с интеллектом своим. Так и представляется картина, следователь Александров везет на тележке за собой 26 увесистых томов доказательств и теряет, теряет…

Конечно, дураки-французы повторить доказательства не сумели, ведь отдали Керенскому все оригиналы.

С легендой о «германофильстве» Ленина и его якобы шпионаже в пользу Германии связывают так называемый «Брестский мир» заключенный по настоянию Ленина.

Что же предшествовало подписанию «мирного договора», а по сути капитуляции перед Германией. Начавшись с выстрелов в Сараево, 1-я Мировая охватила практически всю Европу. Миллионы русских солдат были посланы царским правительством защищать чужие интересы.

До сих пор нам внушают, что Россия выступила в защиту братьев Сербов. Однако все было абсолютно не так. Набрав миллионные займы, объявленный нынешними демократами святым, Николай II займы банально пропил. Оказавшись в критическом положении Париж потребовал немедленной оплаты по векселям или вступлению в войну. «Святой» выбрал последнее и, абсолютно не подготовленные русские армии вступили в войну.

Двадцатого июля 1914 года царь Николай II опубликовал манифест о войне.

По военным соглашениям Николай должен был двинуть свои армии в наступление против Германии на четырнадцатый день после объявления войны.

На Западе германские корпуса неудержимо катились через Бельгию, стремительно приближаясь к Парижу. Оттуда в Петроград неслись панические требования – скорее выступить против Германии.

Тридцатого июля русский военный агент в Париже срочно доносил в Ставку:

«Французские армии перейти в наступление в ближайшем уже едва ли смогут. Я ожидаю в самом лучшем случае медленного отступления… Весь успех войны зависит всецело от наших действий в ближайшие недели и от переброски на русский фронт германских корпусов».

Напрасно генерал Жилинский, главнокомандующий Северо-западного фронта, считал наступление в Восточную Пруссию заранее обреченным на верную неудачу, напрасно начальник штаба генерал Янушкевич отговаривал от немедленной атаки – из Парижа торопили. Французский посол Морис Палеолог обивал пороги министерств, добиваясь перехода русских армий в наступление.

И 31 июля главнокомандующий великий князь Николай Николаевич, дядя царя, по прозвищу «большой Николай», сообщил Палеологу, что Виленская и Варшавская армии начнут наступление «завтра утром, на рассвете».

Неподготовленные русские армии вторглись в Германию.

Русская армия была настолько неподготовлена для наступления, что артиллерии нечем было стрелять, а у солдат не было винтовок, многие из них были вынуждены ждать, пока убьют соседа, чтобы взять его винтовку.

Как писал монархист князь С.Трубецкой, «с русской патриотической точки зрения это [наступление] было невозможно, почти преступно. С точки зрения союзной – это было возвышенно»

Кайзер Вильгельм, не ожидавший такой быстроты от русских генералов, вынужден был замедлить поход на Париж. Германское главное командование перебросило на Восточный фронт гвардейский резервный корпус и XI стрелковый корпус со 2-й кавалерийской дивизией. Еще до прихода этих подкреплений немецкие полки перешли в наступление и опрокинули русских. Пять дивизий, переброшенных с Западного фронта, приняли позже участие в окончательном разгроме русской армии в Восточной Пруссии. Царская армия потеряла 20 тысяч убитыми и 90 тысяч пленными, лишилась всей артиллерии. Два корпуса – XIII и XV – были окружены и полностью попали в руки немцев. Однако Париж был спасен. Еще до исхода боя в Восточной Пруссии Палеолог записал в своем дневнике:

«Сражение… продолжается с ожесточением. Каков бы ни был окончательный результат, достаточно уже того, что борьба продолжается, чтобы английские и французские войска имели время переформироваться в тылу и продвинуться вперед».

«Окончательным результатом» была гибель русских армий, но царь выполнил свой договор: за французское золото он расплатился кровью и жизнью русских солдат. В день разгрома русских войск министр иностранных дел Сазонов говорил Палеологу:

«Армия Самсонова уничтожена… Мы должны были принести эту жертву Франции».

. Даже идейный вождь российской буржуазии кадет Милюков писал в эмигрантском листке:

«Я не ожидал тогда, что, так и не собравшись с силами, Россия пошлет миллионы своих сынов в окопы за чужое дело».

Бездумное выполнение «приказов» союзников продолжилось и в дальнейшем. Весной 1916 г. русская армия по требованию союзников предпринимает сразу два наступления – в марте на германском, а в мае – на австрийском фронте. «Почти без подготовки, - пишет О.Платонов, - в неблагоприятных погодных условиях марта месяца русскими войсками проводится операция по спасению союзников… Однако вскоре эта операция, стоившая русской армии 78 тыс. человек, была отменена. Тем не менее, положение французов улучшилось, так как германское командование было вынуждено собрать к месту русского прорыва около шести корпусов.

Следующее наступление русской армии, - продолжает историк, - предпринимается также по просьбе союзников. В начале мая австрийцы разгромили итальянскую армию в Трентино. Союзники требуют от русской Ставки спасти положение: - с личным посланием к царю обращается итальянский король»

Это майское наступление русской армии – Брусиловский прорыв – тоже вскоре захлебнулось, но стоило огромных сил.

Сам Брусилов писал: «Никаких стратегических результатов эта операция не дала, да и дать не могла, ибо решение военного совета 1 апреля ни в какой мере выполнено не было.

Западный фронт главного удара так и не нанес, а Северный фронт имел своим девизом знакомое нам с японской войны «терпение, терпение и терпение». Ставка, по моему убеждению, ни в какой мере не выполнила своего назначения управлять всей русской вооруженной силой.

Грандиозная победоносная операция, которая могла осуществиться при надлежащем образе действий нашего верховного главнокомандования в 1916 году, была непростительно упущена».

Вообще, 1916 год стал для страны переломным, в экономике стремительно нарастали хаос и анархия, на фронте началось массовое дезертирство, ширились социальные протесты.

Все бoльшая уступчивость русского правительства по отношению к союзникам вызывала все бoльшую их наглость и все новые требования. Например, президент Франции Пуанкаре, направляя французскую миссию в Россию в апреле 1916 г., письменно просил Николая II к ней отнестись «благосклонно» и сообщал, что одна из целей миссии – «настаивать на посылке 400 000 человек [русских солдат] во Францию, партиями по 40 000 человек…»

Не менее нагло вели себя итальянцы. Генерал-адъютант Алексеев в докладе царю в мае 1916 г. даже пожаловался, что их просьбы о «немедленном наступлении нашей армии» по своему тону больше напоминают требования. А член британского правительства виконт Мильнер в своем письме Николаю II в феврале 1917 г. писал о том, что русские солдаты сражаются с «поразительной храбростью и выносливостью», а Россия обладает «большим количеством человеческого материала» и поэтому должна помогать союзникам.

Голод и холод, тиф и холера сотнями тысяч косили крестьян, составлявших основу армии.

А в это время либеральная интеллигенция, между балами и шампанским, призывала царя вести войну до победного конца и водрузить крест над Святой Софией. Русский, да и немецкий, мужик не понимал, ради чего он проливает кровь, мерзнет в окопах, кормит вшей.

На начало войны русская армия имела 1,1 млн. человек, а к 1916 году из армии дезертировало уже 1.2 млн. Едва ли не в первых рядах бежало или сдавалось в плен «доблестное» русское офицерство. Генерал-лейтенант Деникин в книге «Очерки русской смуты» писал:

«Знаю размеры дезертирства и уклонения от военной службы, в чем повинна наша интеллигенция едва ли не больше, чем темный народ».

На 13914 убитых офицеров и военных чиновников, 14328 сдались в плен. «Организация, возвращающая русских из плена, имела в 1918 году списки на 3,9 миллиона пленных в лагерях Германии, Австрии, Турции и Болгарии»

Секретариат ЦК в письме от 8 января 1918 года отмечал:

«На фронте, как и вообще у нас на севере и в центре России, плохо дело с продовольствием и фуражом. Война немыслима уже по одному этому. У немцев дело обстоит не лучше... На фронте идет сплошной торг: наши несут хлеб, а немцы всякую всячину: бритвы, ножницы, электрические батареи, коньяк и т.д».

Вот что писал о положении на австрийском фронте бывший солдат царской армии П. А. Карнаухов:

«На фронте зимой 1916 года было спокойно. На передовой линии случалось, что солдаты, видя противника, уже не стреляли. Тем же отвечали и австрийцы. Иногда австрийцы кричали: «Пане! Кончайте войну!» И звали к себе русских, а русские — австрийцев. У нас еще с октября 1916 года на нашем участке началось братание с неприятелем, за что, конечно, немало влетало от офицерства, а в январе братание у нас уже стало обычным явлением. Доходило до того, что наши солдаты обменивались разными вещами, давая хлеб, сахар и получая ножичек, бритву».

Придя к власти, большевики стали перед дилеммой, продолжать войну и тем самым обречь на смерть сотни тысяч солдат, или заключить мир с Германией, признавая унизительную капитуляцию.

Воевать хотела лишь Антанта. На чужой территории, до победного конца, до последнего солдата. Естественно, до последнего... русского солдата.

Главковерх Крыленко докладывал:

«англичане предлагают по сто рублей в месяц, за каждого нашего солдата в случае продолжения войны».

Подкуп и уговоры Антанта подкрепляла угрозами.

Так Англия требовала продолжения войны Советской России с Германией, в противном случае она угрожала усилением нашествия Японии. Не ограничившись этим «союзнички» подталкивали к войне и Германию. На заседании военной секции РКП(б) отмечалось:

«Имеются в этом направлении определенные сведения, что Антанта не желая использовать свои силы - французские и английские войска, двигают германские и польские части против нас, пугая Германию, что советское правительство займет Восточную Пруссию и тем самым усилит движение коммунизма в Германии».

Далёкий от симпатий к большевикам английский посол в России Д. Бьюкенен. В ноябре 1917 года на Парижской конференции государств Антанты предостерёг руководителей коалиции от стремления путём грубого давления заставить Россию воевать:

«Моим единственным стремлением и целью всегда было удержать Россию в войне, но невозможно принудить истощённую нацию сражаться вопреки её собственной воле».

Ленин и большевики считали войну империалистической, захватнической и предрекали, что она закончится революцией и поражением обеих сторон, что, в конце концов, и случилось.

Сейчас по разному трактуют высказывания Ленина по этому поводу. Подробно свою позицию Ленин изложил в письме к московским большевикам. Письмо, к сожалению, в архивах не найдено, но сохранилось ответное письмо Бухарина Ленину отправленное из Лозанны в январе 1915года, где он пишет:

«Мы написали письмо, рассеивающее легенду о «германофильстве». Но, с другой стороны, очевидно, что «поражение России» толкуется как практический лозунг партии и вводит многих в заблуждение...

«поражение России» для нас - и это нужно со всей силой подчеркивать - не является лозунгом, т.е. партийной директивой, влекущей за собой определенные практические действия, способствующие поражению... «поражение России» есть положение, выражающее лишь объективный прогноз - и не более».

Как же принималось решение о заключении мира, что этому предшествовало? Представление об этом дают стенограммы заседаний и письма секретариата ЦК РСДРП(б), выступления и работы Ленина:

«Сейчас все спасение не в открытом разрыве Брестского договора, а в умении лавировать среди сложившихся сложных международных ситуаций, благодаря противоположности интересов отдельных империалистических стран...»

(В.И.Ленин)

«. можем ли мы вести войну? На этот вопрос приходится ответить отрицательно, так как армии у нас нет, она дезорганизована, наступления немцев она не выдержит, а, отступая, мы отдадим в руки немцев всю нашу артиллерию (за отсутствием фуража мы не сможем увезти артиллерию). Сдавая её, мы открываем путь на Ревель и губим Петроград, а с ним вместе и социалистическую Российскую республику».

(Письмо Секретариата ЦК 11 января 1918г.)

«..Условия, которые предложили нам представители германского империализма, неслыханно тяжелы, безмерно угнетательские, условия хищнические. Германские империалисты, пользуясь слабостью России, наступают нам коленом на грудь. И при таком положении мне приходится, чтобы не скрывать от вас горькой правды, которая является моим глубоким убеждением, сказать вам, что иного выхода, как подписать эти условия, у нас нет».

(В.И.Ленин на заседании ЦК 24 января 1918г.)

Необходимо отметить, что в ЦК по поводу заключения мира не было полного единодушия. На заседании ЦК 21 января, за тезисы Ленина, о заключении сепаративного мира проголосовало всего 15 человек, 32 поддержало позицию «левых коммунистов» во главе с Бухариным (отказ от мира, ведение революционной войны), 16 голосовали за позицию Троцкого (объявление войны прекращенной, отказ от подписания мира и демобилизация армии).

Но дальнейшие события показали, что война невозможна, народ устал и жаждет мира.

Советник президента США Вильсона, эксперт по внешней политике, А.Кулидж в докладе Госдепартаменту писал: «Нельзя закрывать глаза на тот факт, что народные массы России жаждут установления мира почти любой ценой».

Об этом же говорилось в письме секретариата ЦК от 3 марта:

«По тем сведениям, которые имеются в нашем распоряжении, ясно, что большинство рабочих крупных центров и крестьянство стоят за мир, а мелкие города - за революционную войну».

1918 год - февраль. Совещание с представителями воинских частей подтвердило - армия развалилась, продолжение войны привело бы не только к падению Советской власти, но и России. 25 февраля Совнарком направил запрос всем местным Советам, проведя своего рода референдум. Из 500-Советов всех уровней, большинство высказалось за мир.

8 марта VII экстренный съезд 30 голосами против 12 принял резолюцию:

«Съезд признаёт необходимым, - утвердить подписанный Советской властью, тягчайший, унизительнейший мирный договор с Германией».

Бездоказательно обвиняя большевиков в пособничестве немцам, почему-то умалчивают о сотрудничестве с иностранными державами белых. Эти «патриоты» России готовы были сотрудничать с кем угодно: с Антантой (Деникин), с японцами и чехами (Колчак), с поляками и румынами (Врангель), с эстонцами (Юденич).

А так любимый современными, бряцающими шпорами и трясущими эполетами, ряженными, генерал Краснов просил помощи у немцев на условии отторжения Донской Области от России в пользу Германии, за это презираем был теми же белыми офицерами. В эмиграции ему руки никто не подавал. Во время Великой Отечественной войны этот «Рыцарь Русской Правды» воевал вместе с эсэсовцами против советского народа, за что был справедливо наказан...