Неизвестная героиня: медсестра Галя Род спасает больных от коронавируса

12-часовые смены, строжайшая стерильность и полная анонимность: "Больные впервые видят наши лица только при выписке". Старшая медсестра отделения коронавируса больницы "Сорока" - в откровенном интервью "Вестям"

Ноа Лави

В Израиле все знают в лицо руководителей минздрава, но подлинные герои войны с коронавирусом до сих пор мало известны широкой публике. "Вести" впервые взяли интервью у человека, который физически соприкасается с больными - купает, раздает лекарства, меняет постель, кормит, а если надо - утешает.

Старшая медсестра отделения коронавируса больницы "Сорока" Галя Родраскрыла самые скрытые подробности своей работы.

Старшая медсестра Галя Род. Фото: пресс-служба больницы "Сорока"

По эпидемиологическим меркам Галя Род сама входит в группу риска: ей 62 года. Репатриировалась в Израиль из Молдавии. Стаж работы медсестрой - 31 год. Умеет работать в условиях терактов, обстрелов, военных операций. И когда в марте 2020 года ее "родное" терапевтическое отделение решили переоборудовать в коронавирусное, вызвалась туда добровольцем.

"Наше отделение в больнице "Сорока" рассчитано на 46 больных. В нем задействованы 22 сотрудника, включая медицинский и обслуживающий персонал. Сама я работаю 4 дня в неделю, каждая смена длится 12 часов, - рассказала Галя Род в интервью "Вестям". - Каждый вход на зараженную территорию, к больным, требует облачения в защитный костюм.

За день таких входов может быть от четырех и больше. В среднем при каждом входе медсестра проводит внутри около двух часов. За это время нужно раздать лекарства, помочь больным принять душ, накормить, сменить постельное белье, выполнить назначенные процедуры. Поговорить с больными, наконец, - ведь они находятся в полной изоляции.

Работать не просто - в защитных костюмах жарко, душно и тяжело двигаться. Кроме того, очень хочется пить, а нельзя. Костюм можно снять только после выхода из зараженной зоны в чистую.

Кроме того, мы участвуем в плановом обходе больных вместе с врачами. Все задачи записываем на специальной доске, после выполнения я отмечаю сделанное. Но если больному становится хуже, то мы осуществляем внеплановый визит. Буквально за минуты переодеваемся – и мы уже внутри".

- Что тяжелее всего для вас при общении с этими больными?

- Я привыкла уделять каждому больному максимум внимания, но в защитном обмундировании все становится гораздо сложнее. Через маску нас хуже слышно, и больному приходится напрягаться. Особенно нелегко это пожилым больным, а ведь именно они больше всего страдают от одиночества в изоляции.

Медперсонал отделения коронавируса в больнице "Сорока". Фото: пресс-служба

- В самом начале пандемии в соцсетях было много фотографий китайских медсестер с рубцами от масок на лице из-за многочасовой работы. Вы тоже страдаете от этого?

- Да, маски оставляют следы, так как очень плотно прилегают к лицу. Но это цена защиты от заражения. Со временем рубцы проходят.

- Как производится дезинфекция после посещения больных?

- Мы заходим к больным в полном защитном костюме. Когда выходим, снимаем его в специальной комнате, выбрасываем в особые контейнеры и переходим в другую комнату. Там мы принимаем душ, переодеваемся в обычную форму, несколько раз моем руки - и лишь потом выходим в чистую зону.

Когда возвращаемся домой - раздеваемся на входе, сразу идем в душ и только потом можно пообщаться с близкими.

- Боитесь заразиться?

- Нет. В некотором смысле работники коронавирусного отделения чувствуют более защищенными, чем в других отделениях. Ведь мы точно знаем, с какой опасностью работаем, и имеем для этого все необходимые инструменты. Знаете, ко всему привыкаешь – даже к такой странной реальности... В любом случае - страха нет. Мы работаем с больными, и их выздоровление - это все, что нас сейчас заботит. Мы не забываем об этом ни на минуту.

- А как больные реагируют на медперсонал в костюмах химзащиты? Ведь это выглядит довольно устрашающе.

- Мы объясняем пациентам каждый свой шаг, каждое действие. В том числе - почему и зачем нужны маски и спецкостюмы. Во-первых, таково требование израильского закона о правах пациентов. А во-вторых, мы хотим дать больным чувство уверенности и спокойствия. Мы делаем все, чтобы они не ощущали себя в одиночестве. Даже когда я не в отделении, больной всегда может обратиться ко мне по средствам связи.

Мы стараемся также, чтобы больные не скучали. Они могут общаться друг с другом. Наше отделение расположено на нижнем этаже, поэтому мы организовали уголок на воздухе, где больные могут сидеть, разговаривать. У них есть телевизоры, интернет, книги, настольные игры - все, чем можно себя занять.

- Получается, больные даже свободнее здоровых "на воле"? Им не запрещены контакты друг с другом, не приходится соблюдать 2-метровую дистанцию?

- Это действительно очень необычная ситуация. Медики вынуждены ограждать себя от опасности заражения, а пациенты имеют полную свободу внутри своей части отделения.

Болеющие в легкой форме даже вызываются нам помогать: приносят поднос с едой лежачему пациенту, например. Они делают это с радостью, это их занимает, что тоже важно.

Пожилым пациентам нужна в основном физическая помощь, а вот молодежи тяжело сидеть без дела, они нуждаются в общении и активности - даже когда болеют.

- В отделении много камер – не ощущают ли себя пациенты подневольными участниками реалити-шоу, как в израильском "Большом брате"?

- Мы очень следим за сохранением приватности больных. В коридорах тоже есть камеры, но каждое наше подключение к экранам у кровати больных производится с их ведома и разрешения. Все средства связи используются исключительно для оказания помощи.

- Есть больные, которые вам особенно запомнились?

- У нас была пациентка-художница. Она рисовала на доске и показывала нам свои работы через камеры, писала трогательные и остроумные сообщения. У нас установились очень дружеские отношения.

Еще у нас была пациентка, которая обожает наводить порядок. Она попросила разрешения похозяйничать в прачечной комнате и навела там такую красоту, что просто не узнать.

Еще одна женщина придумала разные способы заниматься спортом. Мы просто поражались ее активности.

Были четверо братьев - туристов из Туниса. Они наладили общение с другими пациентами, и всем было весело.

Больные до самой выписки узнают врачей и медсестер по наклейкам с именами. Фото: пресс-служба больницы "Сорока"

- Сколько времени длится госпитализация больных с коронавирусом?

- Около двух недель. Дольше всех лечился один больной - 20 дней, он болел тяжело.

Но когда приходит время выписки – это ни с чем не сравнимое чувство. И мы, и пациенты ощущаем себя победителями. Над страшным, незнакомым вирусом, над эпидемией, от которой страдает весь мир.

А самый трогательный момент - когда больные впервые видят нас без защитного костюма. И узнают не по наклейке с именем "Галя, медсестра", или "Леонид, врач" - а по живому лицу, которого никогда раньше не видели. Некоторые прямо вскрикивают в этот момент: "Ой, Галя, а я представлял тебя совсем другой!"

В такие минуты и у нас увлажняются глаза... Ведь мы вспоминаем больных, которые не дожили до этой минуты. В нашем отделении было несколько летальных исходов. Это очень, очень тяжелые воспоминания...

- Как персоналу удается справляться с эмоциями?

- Вы знаете, в этом смысле коронавирус действительно страшная, коварная штука. Ведь последний человек, которого видит умирающий от этой болезни, - не родственник, а врач или медсестра в защитном костюме.

Проводить больного достойно, облегчить ему последние минуты - это тоже наша задача.

"Очень скучаю по внукам, но важнее всего - не заразить коллег"

Галя Род вместе с завотделением коронавируса д-ром Леонидом Барским. Фото: пресс-служба больницы "Сорока"

Галя Род родилась в Молдавии. Репатриировалась в Израиль с родителями в 1973 году. Она мама 3 детей и бабушка 7 внуков.

- Не боитесь заразиться?

- Я боюсь не заразиться, а заразить. Ведь если это произойдет, все мои сотрудники тоже выйдут из строя. И кто тогда будет лечить больных? Поэтому моя жизнь сейчас проходит между работой и домом. Никуда не хожу, ни с кем, кроме мужа, не встречаюсь. Очень скучаю по своим внукам, я их уже больше месяца не видела!

- Ваши близкие не отговаривали от работы в отделении "короны"?

- Нет, они меня хорошо знают. Муж сказал: "Если ты так решила, и тебе это по душе – конечно, иди и работай". Кто отговаривал - так это некоторые коллеги. Говорили: "Да ты с ума сошла". Но ведь кто-то должен это делать - почему же не я?

- Что вы мечтаете сделать сразу же по окончании эпидемии?

- Прежде всего – обнять любимых внуков. А потом - пойти на прогулку.

А еще у меня есть профессиональная мечта. 2020-й - это год медсестры, и жизнь самым неожиданным образом преподнесла нам своеобразный подарок, выдвинув нас на передний план. Труд медработников сегодня получил признание, нас поддерживают все, от начальства до простых граждан. Нам в больницу присылают цветы, письма, пироги, и нас это трогает до слез.

Некоторые говорят про нас: это подвиг. Я отвечаю: нет, это наш долг. Но в глубине души мне хочется, чтобы и после эпидемии нашу профессию не перестали ценить. Мы, медсестры, работаем на износ не только в период коронавируса, а всегда. Как бы ни были переполнены отделения, мы стараемся уделить внимание каждому больному. Если это не всегда удается, поверьте - это не по нашей вине. Моя мечта – чтобы медсестер стали больше ценить, проявлять терпение, если нужно подождать. Не оскорблять нас и не проявлять агрессии. Мы делаем все, что в наших силах, а часто даже больше.