Ну что с того, что я там был..

https://www.youtube.com/watch?v=tzAdLGHE_vk

Виктор Берковский - Ну что с того что я там был


    Юрий Левитанский — весьма нестандартный поэт-фронтовик. В итоговом собрании его стихов (Юрий Левитанский, «Черно-белое кино». М.: «Время», 2014) практически ничего нет о войне, за исключением, может быть, одного замечательного стихотворения, хорошо известного слушателям по песне Виктора Берковского. И эти стихи были написаны через тридцать-тридцать пять лет после войны. Но иногда, чтобы состояться в какой-нибудь ипостаси, много писать не обязательно. Юрий Левитанский, без сомнения, своё личное слово в военной теме сказал. И это его стихотворение, без сомнения, произвело фурор в военной лирике послевоенного периода. Это была, ни много ни мало, революция в трафаретном советском мышлении.

    Ну что с того, что я там был.
    Я был давно. Я все забыл.
    Не помню дней. Не помню дат.
    Ни тех форсированных рек.

    (Я неопознанный солдат.
    Я рядовой. Я имярек.
    Я меткой пули недолет.
    Я лед кровавый в январе.
    Я прочно впаян в этот лед —
    я в нем, как мушка в янтаре.)

    Но что с того, что я там был.
    Я все избыл. Я все забыл.
    Не помню дат. Не помню дней.
    Названий вспомнить не могу.

    (Я топот загнанных коней.
    Я хриплый окрик на бегу.
    Я миг непрожитого дня.
    Я бой на дальнем рубеже.
    Я пламя Вечного огня
    и пламя гильзы в блиндаже.)

    Но что с того, что я там был,
    в том грозном быть или не быть.
    Я это все почти забыл.
    Я это все хочу забыть.
    Я не участвую в войне —
    она участвует во мне.
    И отблеск Вечного огня
    дрожит на скулах у меня.

    (Уже меня не исключить
    из этих лет, из той войны.
    Уже меня не излечить
    от той зимы, от тех снегов.
    И с той землей, и с той зимой
    уже меня не разлучить,
    до тех снегов, где вам уже
    моих следов не различить.)

    Но что с того, что я там был!..

    Левитанский впервые в военной лирике выступил с позиций паритета памяти и забвения, и это было сделано столь искусно, что никто не посмел заикнуться о несоответствии такой платформы канонам советского военного патриотизма. «Никто не забыт. Ничто не забыто!» — разве не эти слова серпом и молотом вбивались в сознание советских людей? Однако лет через двадцать-тридцать после участия в военных событиях остается больше ТРАДИЦИЯ ВСПОМИНАТЬ павших, нежели собственно ПАМЯТЬ О ВОЙНЕ. Скажу больше, словами великого философа Мераба Мамардашвили: «Забыть — естественно. Помнить — искусственно». То есть стихи Левитанского возвращают нас к естественному состоянию, из которого нас (с благими целями!) все время пытались вытолкнуть ради общественного блага.

    В какой-то момент память и забвение в человеке почти равновелики, и это особенно заметно, когда речь заходит о такой важной вехе в жизни любого человека, как война. И вот что странно. Несмотря на спасительно-разрушительное воздействие силы забвения, память не даёт ничего забыть, мгновенно перевоплощаясь в сознание других людей и даже предметов.

Стихотворение Левитанского очень необычное для советской поэзии. Но важно понимать, что оно написано спустя десятки лет после начала той войны. Когда уже, наверное, можно было говорить вслух и такие вещи. В сущности, поэт в этом стихотворении выступает с пацифистских позиций. Свою приверженность решению спорных вопросов мирным путём он подтвердил десятилетием позже, выступив в Кремле против войны в Чечне.

    Чем дальше отстоит человек от своей войны, тем меньше в нём остаётся личной памяти и тем больше – общественной, обезличенной. Важная стилистическая особенность стихотворения Юрия Левитанского – оно написано скупым, «телеграфным» стилем. Пожалуй, единственная бросающаяся в глаза метафора – про «мушку в янтаре». Но война как таковая вообще «избегает» метафорического языка. Из дат и названий память убегает у поэта в ощущения (я – топот загнанных коней, вообще всё, что взято в скобки и идёт от имени «я»). Даже пустота – «я миг непрожитого дня». В результате получается панорамное видение войны, со всеми оговорками и противоречиями, исключениями, которые подтверждают правило.

    Скажем, такой воин и поэт, как Николай Гумилёв ничего подобного написать бы не смог, даже если бы дожил до Великой Отечественной и поучаствовал в ней. Потому что для Гумилёва война была актом положительным, очищающим от мирской скверны.

    …Все, что бессонными ночами
    Из тьмы души я вынес к свету;
    Все, что даровано богами
    Мне, воину, и мне, поэту…

    Юрий Левитанский — человек совсем иного склада. Иронический аналитик. И, конечно, правда о войне у него — своя. И нам очень был нужен именно такой человек, который смог бы взглянуть на свой воинский опыт с высоты прожитых лет. И что же мы видим? Герой Левитанского уже «всё избыл и всё забыл», но, тем не менее, «я не участвую в войне — она участвует во мне». Когда ругают какую-нибудь «локальную» войну, понятно, исходят из её «несправедливости». Но когда «Отечественная» война вызывает отчаянное желание её забыть, впору, как минимум, задуматься. Какова цена массового героизма? Можно ли оправдать впоследствии убийство людей защитой своей территории? Всё вроде бы правильно, только остаётся некий «осадок» после всего пройденного. Осадок, ничуть не противоречащий величию Победы. Поэт монументально-личностно подходит к теме войны…

    Стихотворение «Ну что с того, что я там был» продемонстрировало всем недорослям от поэзии, что такое глагольные рифмы в руках Мастера. «Перед русской поэзией ХХ века у Левитанского есть две бесспорные заслуги, — пишет о нём в послесловии к книге "Чёрно-белое кино" Ефим Бершин, — во-первых, он реанимировал глагол, а во-вторых, доказал, что строка может длиться целую вечность, не теряя при этом своей естественности, органичности». Я бы не осмелился назвать стихи Левитанского экспериментальными, однако он подчас демонстрирует удивительную независимость от рифмы, вплоть до отказа от неё. Левитанский виртуозно владеет рифмой — но — парадокс! — рифма не играет в его произведениях главенствующей роли. Он словно бы всё время что-то проговаривает, внимательно вслушиваясь в то, что нашептывает ему его опалённая войной муза. Левитанский часто уходит от рифмы ради свободы выражения. Вот и в заключительной строфе стихотворения "Ну что с того..." рифмуются уже только глаголы. Остальное - постепенно уходит в белую вечность.
    Tags: поэзия Юрия Левитанского