О песне Цоя "Странная сказка". Пророческие песни Цоя
На модерации
Отложенный
О песне Цоя "Странная сказка"
За словами Сергея Бодрова: "Человек, слушающий Цоя, он не похож на других и во что-то верит. Я думаю, что в этом есть такой настоящий порыв к свободе внутренней. К прямой и ясной картине мира. К чистоте и стройности... Мир замутнен, стёрты его признаки, которые хочется восстановить. Когда очень хочется увидеть мир в его чистоте" - скрывается новое отношение истинной Веры к окружающей жизни.
Верующий Богу и Законам Его человек, согласно Бодрову и Цою, не может мириться с ложью безбожной цивилизации. Обладающий такой глубокой Верой человек весь мир почитает своим, а себя самого - ответственным за него. Из раба "божьего" верующий человек преображается в сына Божия и принимает на свои слабые плечи ответственность за ближних своих. Так начинается противостояние "миру, что во зле лежит".
Снова новый начинается день,
Снова утро прожектором бьет из окна,
И молчит телефон: отключен...
Снова солнца на небе нет,
Снова бой, каждый сам за себя,
И, мне кажется, солнце -
Не больше, чем сон.
На экране окна
Сказка с несчастливым концом.
Странная сказка...
И стучит пулеметом дождь,
И по улицам осень идет,
И стена из кирпичей-облаков крепка.
А деревья заболели чумой,
Заболели еще весной,
И слетят с ладони листья,
Махавшие нам свысока.
Там за окном
Сказка с несчастливым концом.
Странная сказка...
А потом придет она.
Собирайся, - скажет, - пошли,
Отдай земле тело...
Ну, а тело не допело чуть-чуть,
Ну, а телу недодали любви.
Странное дело...
Там за окном
Сказка с несчастливым концом.
Странная сказка... (1989 г.)
Цой говорит о "странной сказке" в которую превращена действительность и в которой нет места Законам естества: "Утро прожектором бьёт из окна", а само окно стало "экраном" противоестественной жизни, где люди перестали жить искренне - "молчит телефон - Отключён." Не о чем говорить и не с кем общаться. Не стало ближних.
"Снова Солнца на небе нет" - т.е. нет Высокой Цели и смысла жизни. "Каждый бьётся сам за себя" и из-за вот этого людского эгоизма "кажется, Солнце не больше, чем сон".
"И стучит пулемётом дождь". - Вода,- то ,что соединяет мироздание воедино, превратилась в ритм пулемётных очередей когда-то ближних людей, теперь активно противостоящих друг другу.
"И по улицам осень идёт" - идёт эпоха разделения между людьми и тотального недоверия.
"И стена из кирпичей-облаков крепка" - Над людьми остаётся крепкая стена из предустановлений, предубеждений лицемерной, удобной земной власти "веры", где пастыри, как одинаковые по форме своих взглядов мёртвые кирпичи "стоят в вере" плотно прислонившись друг к другу.
Природа не может пережить предательства по отношению к ней рода человеческого в Едином мироздании и умирает:
"А деревья заболели чумой.
Заболели ещё весной.
Вниз летят ладони-листья,
Махавшие нам свысока".
Ветви на несвободных деревьях уже не смеют стремиться к Солнцу, а листья перестали быть просящими ладонями, махавшими людям вольно с высоты. Чума тут, скорее не Чернобыльский апрель, хотя и это прочтение может иметь место, но более серьёзно о том, что чума христианской цивилизации перешла на Мир Божий ещё в незапамятные времена.
А конец песни вообще страшный:
"А потом придёт она,
"Собирайся, - скажет, - пошли.
Отдай земле тело".
Ну, а тело не допело чуть-чуть.
Ну а телу недодали любви.
Странное дело"
Виктор уверен, что забрать у него могут только тело, стало быть у него нет сомнений в загробной жизни. Вот только телу его недодали любви. Это говорит о том, что Виктор не был аскетом, потому что любые извращения естества были ему чужды. Виктор знал, что ему не дадут допеть, но "дошёл до конца".
Тяжёлые скорбные аккорды и строгий медленный ритм в этой воистину трагической песне. Это прямой и пристальный взгляд человека с возвышенными чувствами на окружающую его никчемную жизнь. Никаких иллюзий. Но и никакого приспособленчества - толерантности к "окружающей" действительности. И ведание о том, что так жить нельзя, и эта "сказка с несчастливым концом" всё же кончится когда-то, потому как "странная" она и неугодная людям и Богу.
Вот ещё три песни Виктора Цоя, написанные четверть века назад, но ставшие ещё актуальнее в наше скорбное время.
https://www.youtube.com/watch?v=xwlW-wQTag0
https://ok.ru/music/playlist/15033230227 - ТАМ, ЗА ОКНОМ
Комментарии
Потому все школьные "поэты" СССР графоманы.
Даже Твардовский.
В одиночестве
В синем небе кружит
Одинокая хищная птица,
А под нею – две чайки
Плывут по реке не спеша.
Хищник может легко
За добычею вниз устремиться,
Но не знает тревоги
Беспечная чаек душа.
Надвигается вечер,
Росой покрывается поле,
А паук на ветвях
Паутину плетет и плетет.
И законы природы
Близки человеческой доле –
Одиноко стою
Среди тысячи дел и забот.
758 г.
на душе, когда я из столицы направлялся в Фэнсян
В Дулине
Человек в пеньковом платье,
Хоть постарел –
А недалек умом:
Как мог такую глупость
Совершать я,
Чтоб с Цзи и Се
Равнять себя тайком?
А просто
Во дворце я непригоден.
И надо мне
Безропотно уйти.
Умру – поймут,
Что о простом народе
Всегда я думал,
До конца пути.
И сердца жар,
Бредя тропой земною,
Я отдавал народу
Всей душой.
Пусть господа
Смеются надо мною,
Но в громких песнях
Слышен голос мой.
Не то, чтоб не хотел
Уйти от шума,
И жить, не зная
Горя и тревог, –
Но с государем,
Что подобен Шуню,
Расстаться добровольно
Я не мог.
Не смею утверждать,
Что ныне нету
Людей, способных
Управлять страной,
Но, как подсолнечник
Стремится к свету,
Так я стремился
Верным быть слугой.
О стае муравьиной,
Что прячется
В тиши спокойных нор.
А я хотел,
Как истинный мужчина,
На океанский
Вырваться простор.
Для этого
И жить на свете стоит.
А не искать вниманья
У вельмож.
Пусть пыль забвения
Меня покроет.
Но на льстецов
Не буду я похож.
Сюй Ю и Чао Фу
Не так страдали,
Стыжусь –
А измениться не могу.
Вином пытаюсь
Разогнать печали.
И песнями –
Гнетущую тоску.
Теперь зима,
И листья облетели,
От ветра
Треснут, кажется, холмы.
Ночные небеса
Грозят метелью,
И я бреду
Среди угрюмой тьмы.
Окоченели пальцы –
Силы нету,
А пояс развязался,
Как на грех.
Но до Лишани
Доберусь к рассвету,
Где государь
Пирует без помех.
Колышутся знамена,
Как в столице,
В дозоре гвардия –
На склонах гор.
Горячий пар клубится,
И блеск оружья
Ослепляет взор.
Здесь государь
Проводит дни с гостями,
Я слышу –
Музыка звучит опять.
Те, кто в халатах
С длинными кистями,
Купаться могут здесь
И пировать.
Но шелк, сияющий
В дворцовом зале –
Плод женского
Бессонного труда.
Потом мужчин
Кнутами избивали –
И подати
Доставили сюда.
И если
Государь наш милостивый,
Тот дивный шелк
Сановникам даря,
Хотел, чтоб власти
Были справедливы –
То не бросал ли он
Подарки зря?
Да, здесь чиновников
Полно повсюду,
А патриотам –
Не открыть сердца.
К тому ж, я слышал,
Золотые блюда
Увезены
Из алого дворца.
И три небесных феи
В тронном зале,
Окутав плечи
Нежной кисеей,
Под звуки флейт,
Исполненных печали,
С гостями веселятся
День-деньской,
...........