Зулейха вешает лапшу

В разгар самоизоляции и «сидидома» народу сделали поистине царский «подарок». На телеканале «Россия» транслируют сериал по одноименной книге писательницы Гузель Яхиной «Зулейха открывает глаза».

Пять лет назад дебютная книга начинающей писательницы Яхиной получила все мыслимые и немыслимые награды, так что Леонид Ильич Брежнев утерся. Роман о раскулачивании одной татарской деревни моментально перевели аж на 30 языков, а Людмила Улицкая сравнивала автора, что уж стесняться, с Чингизом Айтматовым. Да, многие удивлялись, однако посчитали, что неумеренные бонусы беллетристке выдали авансом. Мол, чинуши хотели таким образом возродить национальную литературу.

Когда-то в СССР была литература узбекская, чукотская и прочая. Почему бы не появиться снова литературе татарской. Конечно, возникал вопрос, почему на роль татарского Льва Толстого выбрали банковскую операционистку Гузель Яхину, мало ли в Татарстане хороших авторов. Но особо на этом не зацикливались. Дали и дали, не жалко.

Несмотря на то что в сериале мы не можем насладиться чудесным языком романа, где дневной свет ударяет в лицо, как лопата, где зеленеют сугробы зелени и вспучиваются груди берегов, кино умудрилось превзойти книгу.

— Зулейха! Зулейха! Зулейха! — с противного крика татарской бабки начинается первая серия «долгожданного» сериала. Слепая старуха-свекруха страшна, как смертный грех. Глаза у нее похожи на пластмассовые ложки из недавнего отечественного сериала «Эпидемия». Бабка от всей души дует в горшок, который ей расторопно подносит бедолага Зулейха.

Перед нами классическое «ТЖД» — произведение о тяжелой женской доле. Причем режиссер Егор Анашкин решил сработать на два лагеря: татарских нациков и феминисток. Зулейху надо жалеть, назойливо сообщают нам каждые три секунды. Несчастная татарская женщина страдает от всех: от злобного мужа, от советской власти, от тупых русских красноармейцев, раскулачивших их татарское село.

Жизнь молодой татарки незавидна. Вынести горшок, накормить мужа, задать корм скотине. Помыть злобную и загорелую, как после солярия, бабку. Стерпеть побои Муртазы, когда свекруха нажалуется сыну, что Зулейха ее бьет. Помыть пол. Ублажить мужа.

Секс показан оригинально. Зулейха моет полы в доме. На весь кадр — жопа в стиле «повернулась к солнцу задом, солнца не видать». Жопа назойливо вращает полушариями перед лицом Муртазы, пока тот наконец не делает то, чего от него ждали. Процесс занимает секунд десять. Затем Зулейха, поправив ночнушку, деловито берет тряпку и доделывает начатое. «Продолжает мыть. Наверное, еще хочет», — озабоченно комментируют зрители в онлайн-чате.

Хуже, чем муж, Зулейху насилует советская власть. До прихода красноордынцев татары жили себе вполне богато (в кадре мелькают мешки с пшеницей, куры и прочая птица). Но новая власть и комиссары, которым, по выражению Муртазы, «топтать некого», делают свое черное дело.

Озверевший от бесчинств крепкий хозяйственник Муртаза едет на кладбище прятать зерно в гробах умерших дочерей. Не спрашивайте, откуда на мусульманском кладбище гробы. Этим вопросом задавались многие критики книги, но ответа не получили. Не спрашивайте, почему мешок с остатками зерна оставляется в телеге, видимо, специально, чтобы нашли упыри-красноордынцы. Они же убивают Муртазу, когда тот с топором делает попытку напасть на вооруженный отряд.

Как куркульку, Зулейху отправляют по этапу, где ее сопровождает убивший мужа красноордынец Игнатов.

— Зулейха! — кричит оставленная в доме, как старый Фирс, бабка-упыриха. Что-что, а кричать актрисе Розе Хайруллиной удается действительно противным голосом. В нем слышится ненависть к режиссеру, заставившему ее играть в этакой мути.

«Вы все заплачете»

Я все понимаю про античный театр, где на главные роли брали самых достойных граждан города. Но роль Зулейхи для Хаматовой подходит мало, и дело даже не в том, что у героини книги — зеленые глаза, а у Чулпан вовсе даже карие. Актриса маловато смахивает на умственно альтернативную Зулейху, не знающую толком, сколько ей лет, не умеющую читать и с трудом говорящую по-русски. Чулпан переигрывает, изображая одинаковое дебильноватое выражение лица, какое бывало у нее 20 лет назад в «Стране глухих».

Впрочем, может быть, в этом был какой-то иной высокий смысл. Ведь если 20-летняя татарка выглядит на 50, то сразу видно, какая у нее плохая жизнь.

Клюква и манипуляции вывалились на зрителей фильма, как щедроты из ночного горшка, от души наваленные бабкой-упырихой. Тупые русские занимаются сексом на соломе в мечети. Стреляют в кулацких детей. Жрут мясо с гречкой, пока остальной народ голодает в вагонах. Несчастный контингент на протяжении трех месяцев везут в эшелоне на поселение. По дороге контингент мрет и картинно, точь-в-точь как в «Титанике», тонет в Ангаре. Те, кому не повезло сдохнуть, попадают в Сибирь, на вспучивающиеся груди берегов.

Кстати, режиссер обещал, что изменил финал фильма, он будет не таким, как в книге.

— Гарантирую, вы все заплачете, — говорили нам во время летнего показа нарезки из «Зулейхи».

Да я уже плачу. Я плачу от того, что, как сказал писатель Амирам Григоров, страшно обидно, что первое настоящее, с приличным бюджетом кино, снятое по татарской прозе и на татарской почве, оказалось именно таким.

Давайте уж начистоту. Татары наряду с русскими, белорусами, украинцами — одна из титульных наций нашей необъятной родины. Так что не одна я считаю, что изображать татар в виде бесправных гастарбайтеров, как это сделано в душещипательном кино, — это бред и провокация.

Спору нет, многие понимают дичь сценария. Когда в фильме затурканная татарская женщина, да еще деревенская, рассказывает в вагоне ребенку сказку такими словами, как «красота ее (птицы!) была божественной, а внутренность — как бескрайняя степь», а потом еще вспоминает про «павлинов с попугаями» — это край. Дальше можно сочинять что угодно, треш останется трешем.

Но много ли пандемийствующим бабаям надо. Они уже взялись в Сети припоминать обиды, нанесенные им «проклятущими русскими», и сравнивать нынешнюю самоизоляцию дома с переселением малых народов в вагонах (ну вы поняли: самоизоляцию тоже русские придумали, чтобы продолжить политику угнетения нацменьшинств).

— А что ж вам так не нравится? Хочется забыть, видимо, выселение татар и других народов. Подождите, еще чеченцы с ингушами фильм об этом снимут! — написали мне в Facebook то ли ингуши, то ли чеченцы.

Каким образом я, у которой бабушка как раз из Татарстана, выселяла татар — не уточняется. Равно как не уточняется, в чем был смысл разжигать рознь и усиленно лепить из недалекой Яхиной лидера национального татарского движения, вторую Алексиевич.