Не жмёт ли Собянину корона преемника: Зачем мэр рискнул жизнями москвичей

В Москве в полную силу начинают действовать электронные пропуска. Это, казалось бы, оправданный ответ на новые коронавирусные вызовы столице. Только за последние сутки число заболевших составило 1774 при общем количестве заражённых COVID-19 в Москве 14 776, или почти 2/3 от показателей всей страны (если брать с Подмосковьем — 3/4). Врачи предупреждают: дальше будет только хуже. Предстоит рост числа заболевших примерно в десять раз за десять дней — и это не будет катастрофическим ростом! Катастрофа начнётся, если заразу не остановить, не изолировать: тогда возможны испанский, итальянский и нью-йоркский варианты.

Почему же необходимые меры мэра Москвы вызывают такую удивительную ярость москвичей? Почему даже те, кто ещё недавно требовал строгой изоляции для всех и возмущался толпами на улицах, сейчас клеймит московские власти? Почему негатив против мэра захлёстывает совершенно лояльных, спокойных граждан, казалось бы, давно привыкших к всевластию власти на всех уровнях?

Чрезвычайщина

Мы вспоминали — в самые первые дни «каникул» — о том, как государство боролось с эпидемиями раньше. Как граф Орлов усмирял Москву по велению Екатерины II. Как Николай I лично останавливал бунтующую и потерявшую человеческий облик толпу.
Николаю хватило его авторитета самодержца и его личного мужества. Орлову пришлось ещё и стрелять. Самое страшное, что в условиях таких бедствий иногда приходится и стрелять. Самое пугающее, что закон о чрезвычайном положении не только временно передаёт власть военным комендантам, но и позволяет принимать меры, только от перечисления которых охватывает озноб. Например, карантинные мероприятия — не запрет на выход из домов, а насильственный вывоз в карантинные лагеря. Или того хуже — «закрытие» целых чумных районов.

У чрезвычайщины, правда, есть одна важная особенность, особенно когда в государстве действует право. Она честна. Людям честно говорят: вам будет плохо. Шаг влево, шаг вправо, будут стрелять.

Но беспредел — это не чрезвычайщина. Это беспредел. Когда людей под угрозой наказаний и штрафов заставляют выписывать себе электронные пропуска, при этом сайт лежит, а полиция, во-первых, не знает текста указа Собянина (например, требует у человека с пресс-картой пропуск, которого у него не должно быть) и имеет при этом негласную санкцию на показушный жесткач — это беспредел. Когда сначала уполовинивается коечный фонд Москвы, а потом истерически закрываются онкобольницы с отменой плановых операций (дисклеймер — смертный приговор для очень многих) — это беспредел.

А самый главный беспредел — это отсутствие режима ЧП или режима ЧС.
Да, эти режимы отнюдь не сахар. Да, там множество подводных камней. Там правила и нормы жёсткие, неудобные, иногда жестокие. Но знаете, что главное? Эти правила есть.

Если в Москве рулит военный комендант, это многим может не понравиться. Мало ли какой генерал окажется на этом месте? Но какой бы генерал ни оказался, он не даст в разгар пандемии проводить тендеры на плитку и бордюры! Не позволит владелице сети массажных салонов, похожей на родственницу высокопоставленного чиновника, в разгар карантина открывать двери своих цирюлен. Прекратит непрекращающиеся гешефты невменяемых застройщиков — хотя бы на некоторое время. Поэтому прежде всего такая чрезвычайщина не нравится той системе, которую насадил в Москве Собянин.

Беспредельщина

Скажем чудовищное. Русский холокост сталинских репрессий — миллионы схваченных, запытанных, сотни тысяч расстрелянных. Чрезвычайщина. Военные трибуналы. А главное — особые тройки (заочное списочное осуждение к расстрелам, к Магадану и Колыме). Вот весь этот ад — он весь был формализован. Жесточайшие законы были утверждены в установленном порядке. Особые тройки — созданы секретным решением. Более того, вот эти вот постановочные пыточные, открытые и закрытые процессы кодифицированы. Во-первых, даже пытки разрешались сверхсекретным циркулярным письмом. Во-вторых, чудовищные приговоры оформлялись в соответствии с дьявольскими, неправедными, но формально установленными правилами.

Подбавим жести. Гитлер пришёл к власти в результате демократических выборов (реально демократическх). Потом нацистский рейхстаг — соблюдая все конституционные нормы — отменил эти нормы и совершенно легально учредил преступное нацистское государство. И потом — решениями этого государства — была создана система концлагерей.

Дико сравнивать Собянина со Сталиным или с Гитлером. Но факт остаётся фактом — даже формальное, для виду соблюдение законов и норм ему чуждо. Даже исполнение собственных законов, которые можно переписывать в любой момент — никто и слова не скажет — обременительно. Не «закон — тайга и прокурор — медведь». А «закон — тундра и прокурор — лишайник» (извините за намёк). Для Собянина — и так было с первых его шагов по московским, ещё не заменённым плиткой тротуарам — закон действительно «лишайник». Точнее, «бумажка».

Наверное, многие уже забыли, как весной 2016 года в Москве была устроена «ночь длинных ковшей». Под предлогом «борьбы с самостроем» была уничтожена вся «ларёчная» инфраструктура города — причём в большинстве случаев (не во всех, конечно) у пострадавших ларёчников имелись абсолютно законные права собственности. Которые мэр отменил в один щелбан — обозвав их «бумажками о собственности, приобретёнными мошенническим путём».

Наверное, многие уже привыкли к ежеполугодным перекладкам плитки и бордюров. А между тем практика «с каждых десяти сантиметров асфальта убираем один, оставшиеся девять выдержат ту же нагрузку», которую враги Лужкова вменяли ему в вину, позволяла (если это правда) наживаться на вновь построенных объектах (построил объект, нажился, строй новый). А не высасывать всё новые и новые деньги с одного и того же объекта, как утверждают враги московских плиточников.

Наверное, многие уже смирились с «урбаниной» — этим непрекращающимся пиаром перед зеркалом — и перестали замечать, что совместно с мафией застройщиков эта «урбанина» превращается в беззастенчивую «джентрификацию» — освобождение закатанного в постоянно обновляемую плитку центра от «людей второго сорта» и их выселение на окраинные территории, из которых застройщики делают резервации третьего сорта.

Мэр Москвы Сергей Собянин на строительной площадке. Фото: Komsomolskaya Pravda / Globallookpress   

И только сейчас, оказавшись перед ощерившимся мурлом беспредела, прячущегося под прикрытием катастрофы, мы вдруг поняли: для этой системы нет ничего невозможного. Одна надежда — убогой фантазии не хватит.

Но — никаких сомнений — хватит безответственности, вздора и суеты. На то, чтобы грохнуть одно из немногих общепризнанных достижений Собянина — сайт «Мосуслуги». На то, чтобы собрать со всех в авральном порядке персональные данные, а потом «утечь» их во множество недобрых рук. На то, чтобы учинить палочные побоища москвичей (мы имеем в виду «палки», спускаемые полиции, — нормы по количеству взимаемых штрафов). Чтобы поломать судьбы людям. Чтобы заставить «группу риска» ехать в больницу или на особо важную работу (можно) не на собственном автомобиле с близким родственником за рулём (нельзя), а в общественном транспорте (где можно, но проездные билеты заблокированы).

Чтобы сорвать диалог с Церковью, обрушить трудное согласие верующих на самоизоляцию от Дома Господня (с огромным трудом достигнутое Патриархом и священством) и разжечь тяжкий гнев в душах тех самых простых, лояльных, системных людей, на терпении и снисходительности которых вот уже много лет удерживается «стабильность».

Помощь и поддержка

Все эти годы — несмотря на эмоциональные всплески, жёсткую критику и информационные войны — в среднем отношение к мэру Москвы и его политике строилось по принципу «зато мы делаем ракеты». Да, плитка. Но МФЦ. Да, «урбанина». Но «Мосуслуги». Да, застройщики. Но строительство. И очень много других «да, но».
Коронакризис предоставил для «да, но» широкое поле возможностей. Потому что возможностей принести понятную пользу людям стало намного больше. И в первые же дни мэр, следуя призывам президента, объявил о мерах по поддержке бизнеса. Малого и не очень. Официально Москва выделяет на его поддержку 25 миллиардов рублей. И это неплохо.

Давайте сперва не будем задавать вопросы о принципах её распределения (их и без нас зададут бизнесмены Москвы, привычные к принципу «своим — деньги, остальным — а вы держитесь»). Вопрос в величине суммы. По скромным подсчётам, только каршеринговые компании за четыре недели простоя потеряют более 300 миллионов рублей. А ведь есть ещё общепит, многочисленные компании по оказанию услуг. И это без строительного бизнеса, который тоже теперь «заморожен».

А «заморожен» он вместе с многочисленными гастарбайтерами. Их в Москве — только легальных — 1,5 миллиона человек. Нелегальных как минимум столько же, но давайте занизим — пусть будет 500 тысяч. Итого 2 миллиона человек. Положим им среднюю зарплату ниже МРОТ — 10 тысяч рублей в месяц. И вот они останутся без денег. Каких? Ой, 20 миллиардов только за один месяц простоя — из 25? А ведь им теперь ни есть нечего будет, ни уехать по домам не получится. Может быть, следует как-то напрячь полицию? Нет, она бабушек, выносящих мусор, отлавливает.

А в это время, в феврале и марте, когда уже были известны масштабы эпидемии коронавируса в мире, московские чиновники объявили тендеры на укладку газонов, замену плитки, бордюров, асфальта на 12 миллиардов рублей. А уже после того, как в столице был объявлен режим строгой самоизоляции, мэрия разместила ещё несколько тендеров на благоустройство на общую сумму 5,3 миллиарда рублей. 1 апреля мэрия объявила тендер на благоустройство парка Северного речного вокзала в 1,8 млрд рублей. Там планируется уложить 38 кв. км гранитной плитки и 4,5 км гранитных бордюров, сделать новую подсветку, поставить скамейки. При этом согласно документации подрядчик может начать работы во время карантина. Также на первой неделе карантина мэрия объявила тендеры на благоустройство улиц в районе шоссе Энтузиастов (609 млн рублей), парков в Юго-Восточном округе (533 млн рублей), пешеходных зон в Юго-Западном округе (1,4 млрд рублей), переулков рядом с Садовнической улицей (415 млн рублей) и общественных пространств в Западном округе (581 млн рублей). Почти во всех случаях речь идёт о замене асфальта на плитку либо старой плитки на новую.

Ну, вроде как притормозили с этим делом — после нескольких напоминаний сверху. Подумаешь, 12 миллиардов — на фоне бюджета Москвы на 2020 год в 3,1 триллиона рублей и помощь в 25 миллиардов выглядит смешно. Тем более что в бюджете запланирован рост расходов на самые важные цели.

Во время эпидемии московские чиновники объявили тендеры на благоустройство. Фото: Андрей Никеричев / АГН "Москва"  

На 13 миллиардов выросли затраты на благоустройство, на 20 миллиардов —на связь и информатику. Почти в два раза вырастут расходы на спорт высоких достижений, с 28 до 47 миллиардов. Ну и расходы на СМИ и рекламу вырастут на миллиард: с 12,8 до 13,8 миллиарда — то есть всего в 1,8 раза меньше, чем на помощь обедневшим людям, оставшимся без работы, и рухнувшим предприятиям.

Впереди транзита

Впрочем, расходы на СМИ и рекламу нужны. Чем же ещё заняться во дни тяжёлых испытаний, как не пиаром исподтишка? И вот телеграм-каналы погрузились в перемывание косточек, и главный вопрос — об одном: так преемник у нас Собянин или не преемник? То есть что преемник, никто не спорит. Спор об одном — удачливый или нет? Будем справедливы — пургу против Собянина телеграфисты несут очень активно. Правда, обсуждают они (критики) не реальные провалы, а вымышленные аппаратные прогибы. Но то, что происходит в позитивном сегменте обсуждения московского мэра, — это ярко. Тут и слабость Мишустина, и Путин как «хромая утка», и плохой Медведев, ну и, конечно, блестящий мэр Москвы, который выйдет из коронавируса в короне полного и окончательного преемника. Нет, это, конечно, не заказная кампания. То есть у нас нет никаких данных об этом.

Просто она похожа на заказную кампанию, причём исключительно тупую. Может быть, она вообще заказана врагами мэра — как и статья на сайте главного информагентства страны, РИА Новости. В которой рассказывается, кто нападает на мэра. И дается ответ: конечно же, враги Путина.

И это, конечно, предельно топорная работа, за неё надо не платить, а штрафовать. Зато полезно — потому что, как говорится, все смыслы наружу. Это ведь типичное «уникальное торговое предложение»! Для кого? Ну, для всей элиты, в первую очередь для той её части, которую любой кризис прежде всего заставляет искать пути к отступлению, бегству или предательству. Давайте с нами, чуваки! Мы работоголики. Мы не на Путина работаем, а на страну! И вам предлагаем как-то работать вместе с нами… Не на Путина…

Проблема только в том, что, помимо элиты — и нормальной, и ненормальной, и порядочной, и предательской, — есть ещё и люди. Огромное большинство москвичей, петербуржцев, сахалинцев, урюпинцев и обнинцев. Граждан нашей огромной страны. Пока что держащихся вместе и держащих себя в руках. Несмотря ни на какие «пусть едят пирожные» — ну или «держите себя в руках».

История показывает, что — хорошо это или плохо — наши люди терпеливы. Иногда чрезмерно. Они терпят власть — даже грубую и жестокую. Они мирятся с властью слабой и ненадёжной. Но вот с беспределом, наглостью и издевательством они… как бы это сказать… примиряются недолго. Зачем же и кому нужно, чтобы пожар негодования выплеснулся на всю Россию в тяжкие дни морового поветрия? Пожар, зажжённый самоуверенностью, нравственной тупостью, неспособностью и нежеланием по-человечески относиться к людям.