Коронавирус сносит короны и выносит приговор либеральной верхушке

В чем причина успеха Китая и «азиатских тигров» в борьбе с эпидемией?

На прошлой неделе был снят карантин в Ухане, эпицентре вспышки новой болезни, ныне охватившей весь мир. Постепенно возобновляется работа местного транспорта, предприятий. Китай, кажется, преодолел эпидемию коронавируса, причем, он был первой страной, которая столкнулась с неизвестным доселе вызовом. Но на прошедшем в начале апреля совещании Постоянного комитета Политбюро ЦК КПК Генеральный секретарь Си Цзиньпин призвал не расслабляться и направить все усилия на предотвращение повторной вспышки заболевания, а также на восстановлении экономики. По всей стране люди продолжают носить маски, соблюдают дистанцию, работает электронная система слежения за гражданами, контактировавшими с больными, повсюду контролирует температура тела.

А во всем мире стали задаваться вопросом, почему Китаю удалось то, чего пока не удается сделать во многих развитых странах?

Санитарно-медицинский ответ, причем, предварительный дали международные эксперты Всемирной организации здравоохранения, которые работали в Ухане и других регионах КНР в минувшем феврале. Свои выводы они сделали в обширном докладе, который по сей день является единственным профессиональным документом на эту тему. Если кратко резюмировать, то главное, что китайские власти действовали решительно, поставив во главу угла предотвращение эпидемии, здоровье нации, абстрагировавшись от ущерба экономки. Сейчас в некоторых странах, в частности в США слышатся упреки по поводу того, что руководство КНР не ввело тотальный карантин в Ухане и в провинции Хубэй раньше. Что якобы позволило миллионам китайцев покинуть регион накануне праздника Весны. И это говорят в США, где число инфицированных в разы больше, чем в Китае, а штат Нью-Йорк, где их наибольшее количество, до сих пор не блокирован. Легко сказать, но как отрезать от внешнего мира провинцию (Хубэй) с населением 60 млн человек, крупнейший транспортный центр КНР. А Китай это сделал, причем с помощью служб безопасности и военных. К тому же посадил, по сути, под домашний арест 12-миллионный город. Сейчас мы уже можем видеть своими глазами, как снабжают всем необходимым людей, продолжающих находиться на карантине: грузовики развозят продукты первой необходимости по дворам, а добровольцы собирают наборы и разносят по квартирам, причем, в большинстве случаев бесплатно. Все два месяца карантина торговые сети Уханя бесперебойно снабжались, а цены были заморожены. Попытки спекуляции и мошенничества жестко пресекались правоохранительными органами.

Возможно, кто-то и смог уехать из Уханя до карантина, но все эти люди были отслежены и проверены на коронавирус, в результате чего остальные провинции не пострадали. Китай пожертвовал экономикой крупного региона, чтобы предотвратить расползание болезни по стране и по миру. Жертва была принесена и в масштабах экономики всего Китая, но она оказалась не напрасна. Наверное, впервые в тысячелетней истории страны китайцы отказались от празднования традиционного Нового года по Лунному календарю

И международные и китайские эпидемиологи указывают на то, что главное в борьбе с коронавирусом — не медицинские методы а санитарные, профилактические: изоляция больных и даже здоровых. Но это не просто сделать даже в такой особой стране, как Китай с его дисциплинированным населением. И все же. «Для борьбы с эпидемией широко и эффективно использовались современные технологии, включая систему социального кредита (электронного контроля). Она позволила эффективно отслеживать контакты, определять цепочки родственных, дружеских и иных связей, своевременно разыскивать лиц, имеющих повышенный риск заразиться коронавирусом, а также тех, кто уже имел контакт с инфицированными», — свидетельствуют эксперты ВОЗ.

В Китае давно работает социальная сеть WeChat, которую в своей повседневной жизни использует 1,2 млрд. китайцев. Здесь они получают информацию, общаются, платят, коммуницируют с учреждениями и организациями. Имея такую систему сбора данных и информирования, легче было наладить контроль и информирование населения в условиях эпидемии. Быстро была запущена система электронных пропусков, которая продолжает работать. Китайцы в обмен на стабильное развитие страны и повышение их личного благосостояния согласились на ограничения их личных свобод. Тем более, когда речь зашла о борьбе с новым опасным вызовом.

Эксперты ВОЗ подчеркивают, что Китай смог создать эффективную систему не только установления носителей COVID-19, но и идентификации контакта, в результате которого человек заболел. Например, в Ухане в феврале текущего года одновременно действовали более чем 1800 команд численностью как минимум пять человек каждая, включая минимум двух эпидемиологов, лаборанта-расчетчика и минимум одного представителя полиции.

Эти команды визуально и через систему мобильного наблюдения отслеживали в Ухане десятки тысяч контактов ежедневно. После того, как определялось наличие коронавируса у того или иного гражданина, система видеонаблюдения в городе в считанные минуты устанавливала перемещения и контакты больного. После установления контактных лиц члены команд, обычно представители полиции, используя базы данных, выясняли место проживания, а также телефоны контактировавших с больным граждан и предупреждали о необходимости самоизоляции с посещением при необходимости врача.

Для анализа ситуации и выработки решений впервые в истории человечества в Китае использовались технологии «больших данных» и искусственного интеллекта. Эти же технологии применяются сейчас для предотвращения завоза COVID-19. Опыт Китая показал, что справиться с эпидемией можно только путем жесткого карантина, полного запрета передвижения многомиллионных масс населения. «Для быстрой победы над COVID-19 Китай пошел на «шокирующие и никогда ранее не использовавшиеся меры, потенциально кардинально меняющие образ жизни для населения», — считают эксперты ВОЗ. Главный вывод миссии ВОЗ — жёсткий мобилизационный, сочетающий организационные и медицинские меры подход Китая является единственно возможным для сдерживания, а затем и подавления COVID-19. И главный китайский урок (актуальный и для России): лучше преувеличить, чем приуменьшить опасность COVID-19.

Теперь что касается медицины. Как густонаселенной стране с почти полуторамиллиардным населением удалось минимизировать число жертв, вылечить большинство заболевших?

Во-первых, лечение больных COVID-19 происходит бесплатно за счет бюджета страны и региональных бюджетов. Следует учесть, что становление современной системы здравоохранения в Китае еще не полностью закончено. Немалая часть населения, особенно в слаборазвитых сельских регионах не имеет медицинской страховки. Но это не помешало лечить всех. Как отмечают эксперты ВОЗ, КНР удалось буквально за считанные дни организовать производство необходимого оборудования и медицинских принадлежностей, переоборудовать больницы под инфекционные, построить и оснастить новые. Лишь в Ухане таких было больше двух десятков. По всей стране была организована и продолжает действовать система поголовной проверки температуры тела. На первое место была поставлена безопасность медицинского персонала, который обеспечен средствами защиты. «Совместная миссия полагает, что Китай стал первой и единственной страной в мире, которая имеет опыт практически молниеносного успешного реагирования на эпидемиологический кризис. В этом плане миссии представляется предельно важным, чтобы в других странах, куда дойдет COVID-19 был, по возможности, использован китайский опыт, тем более, что Китай готов им безвозмездно и щедро делиться».

Но любой ли опыт Китая применим в других странах? Ведь санитарно-эпидемиологическая служба в этой стране строилась по советским лекалам. В этом контексте нередко вспоминают беспрецедентный опыт локализации страшных болезней в СССР. Например, вспышки оспы в Москве в 1960 году. Тогда болезнь в столицу завез из Индии известный художник Кокорекин. Сам он скончался через несколько дней в Боткинской больнице. Мгновенно была приведена в действие советская противоэпидемиологическая система. К борьбе с болезнью, летальность от которой может достигать 100 процентов, были привлечены госаппарат, Академия наук, все медики столицы (которые тогда не обладали имеющимися сегодня средствами защиты и лечения), правоохранительные органы, включая Комитет госбезопасности. Все делалось в условиях строжайшей секретности, чтобы не вызвать панику. Без мобильных телефонов и часто вообще телефонной связи были выявлены контакты Кокорекина, а также все линии распространения болезни, изолировано около 9 тыс. человек. Для того, чтобы понять, как работала система и какие меры предпринимались, достаточно двух примеров. Для изоляции одного из контактеров в воздухе был развернут самолет Аэрофлота, летевший в Париж. Был закрыт на карантин целый вуз, в котором училась дочь художника. В течение месяца прививки от оспы были сделаны свыше 6 млн москвичей (почти всему населению столицы) и еще 4 млн жителей Московской области. В результате эпидемия была остановлена за месяц. Заболели всего несколько десятков, а умерли три (3) человека. Аналогии с Китаем очевидны. Особенности общества, построенного на коллективизме и дисциплине, четкая государственная система управления — вот, видимо, то, что лежит в основе успеха в борьбе с эпидемией. Как и в СССР, так и в современном Китае работает система здравоохранения, а не медицины, как платной услуги, предоставляемой тем, у кого есть деньги на лечение. «По состоянию на 6 апреля расходы на лечение в стационаре одного пациента с подтверждённым диагнозом CoViD-19 в среднем уже достигли 21,5 тысяч юаней. Расходы на лечение одного тяжелобольного пациента с коронавирусом превышают 150 тысяч юаней, в редких случаях расходы на лечение пациентов в критическом состоянии достигали нескольких сотен тысяч юаней, иногда и более одного миллиона юаней (10 млн рублей)», — сообщил глава департамента по вопросам управления медицинскими услугами Управления медицинского обеспечения КНР Сюн Сяньцзюнь.

Но как объяснить успехи других стран Азии в борьбе с эпидемией? Вероятно, и особенностями общественных систем этих стран. В Японии, Корее, Китае, Тайване и Сингапуре сохраняется авторитарный тип мышления, который непосредственно связан с культурной традицией. Не только в Китае, но также в Корее и Японии повседневная жизнь подчиняется более жестким правилам, чем в Европе. Либеральный индивидуализм не приветствуется, люди более законопослушны, чем в Европе, склонны больше доверять государству, которое, как правило, не обманывает их ожиданий. Ныне широко стал известен так называемый азиатский феномен «цифровой бдительности» (digital vigilance). Поголовно имеющие гаджеты граждане доверяют цифровой системе взаимодействия, которая на этот раз помогла в борьбе с пандемией. Можно сказать, что в Азии с коронавирусом боролись не только вирусологи и эпидемиологи, но и специалисты по информатике и государственные структуры связи. Вероятно, это новый цифровой мир, соединенный с обществом, построенным на коллективистских принципах, на некоей солидарности. Показателен и пример относительно демократичной капиталистической Южной Кореи, которая не вводила жесткий карантин и не блокировала города. Зато, опираясь на дисциплину и мощную систему эпидемиологической службы, быстро справилась с инфекцией. Например, сигнал тревоги по специальному мобильному приложению передавался человеку, который приближался к инфицированному больному. На мобильной карте были помечены адреса инфицированных лиц. Специальные госструктуры отслеживали действия зараженных коронавирусом.

Азиатские «драконы», ранее продемонстрировавшие миру экономическое чудо возрождения, ныне показали, как они могут отвечать на новые вызовы, которые испытывают их общественные системы. Там коллективизм и общественная солидарность не подвержены разрушительному действию безудержного накопления и потребления, общие интересы с нужный момент преобладают над частными. В авангарде — Китай, который сочетает в себе традиционный азиатский общественный уклад, в основе которого конфуцианские принципы, а также «социализм с китайской спецификой». Определяющую роль играет управленческая функция ответственного государства в сочетании с надгосударственной руководящей ролью партии, формирующей элиту общества и определяющей стратегию развития. Эти преимущества проявят себя и в ходе преодоления коронавирусного кризиса в экономике и обеспечения дальнейшего развития.

Судя по всему, по мере выхода из кризиса мир вынужден будет осмыслить эти вещи. А кто не сделает должных выводов, будет отброшен на обочину истории. Человечество, чтобы выжить в условиях изменения климата, пандемий и других смертельных вызовов должно будет сделать выбор в пользу формирования новых общественных устройств и изменения парадигмы развития.