Победа над невидимым врагом. Эпидемиология Великой Отечественной

Массовые эпидемии испокон веков были неизменными спутницами практически всех крупных военных конфликтов. Зачастую болезни, сопровождавшие войны, собирали более обильную жатву смертей, чем собственно боевые действия, по крайней мере, среди мирного населения. Во время Первой мировой однозначно было именно так: разразившаяся в 1918 году пандемия «испанки» убила людей больше, чем все пули, снаряды и мины, вместе взятые.

Тем не менее, Великая Отечественная война при всем своем колоссальном размахе и громадных разрушениях, принесенных ею на нашу землю, не была отмечена вспышками действительно массовых, повальных хворей как на фронте, так и в тылу Красной армии. Естественно, никаким везением или чем-то подобным это не было и быть не могло. За низкими показателями заболеваемости советских солдат и тружеников тыла стоял колоссальный труд медиков — военных и гражданских, а также четкая и безупречная организация их деятельности на общегосударственном уровне.

Война – это прежде всего смерть. Более того, массовая гибель людей, зачастую остающихся долгое время непогребенными должным образом. Это разрушение инфраструктуры, воцарение ужасающей антисанитарии, отсутствие нормального, а зачастую вообще какого-либо медицинского обслуживания. Война несет с собой голод, холод, отсутствие медикаментов и средств профилактики. Казалось бы, вспышки болезней во время нее просто неминуемы, и их жертв остается списать в графу «неизбежные потери». Вот только руководство Советского Союза так не считало ни перед Великой Отечественной войной, ни после ее начала, каким бы неожиданным и тяжелым оно ни было.

Тех, кто сегодня пытается представлять тогдашних руководителей партии, страны, Красной армии недалекими и бессердечными людоедами, бездумно бросавшими на смерть миллионы советских людей, нельзя назвать иначе, как лжецами, подобных которым свет не видывал. Едва оправившись от первых, самых страшных месяцев войны, отстояв Москву, за проблему предотвращения эпидемий взялись самым серьезным образом. Уже 2 февраля 1942 года в силу вступило специальное постановление Народного комиссариата здравоохранения «О мероприятиях по предупреждению эпидемических заболеваний в стране и Красной Армии».

В этом документе ставились конкретные задачи по обеспечению здоровья как красноармейцев, так и тех, кто остался в тылу. По всей стране распределялись необходимые контингенты врачей-эпидемиологов, бактериологов, санитарных врачей. Кому, куда и в каких количествах отбывать, решали исходя из того, насколько в том или ином регионе осложнилась эпидемическая ситуация. Первым делом была проведена повальная вакцинация (или, как тогда писали, иммунизация) населения против главных спутников военного лихолетья — острых кишечных инфекций. Начали с представлявших особую опасность их распространения крупных населенных пунктов, а далее уже дошли до каждого.

Огромное внимание уделялось обеспечению своевременной диагностики и немедленной госпитализации тех больных, чья хворь могла оказаться особо заразной, дать вспышку эпидемии. Для выполнения этой нелегкой в военное время задачи при каждом районном здравотделе и эпидотделе были созданы подвижные эпидемиологические отряды. Их задачей было не только выявление больных, но и самое тщательное проведение должной, а, главное, быстрой санитарной обработки оказавшихся в потенциальном очаге заражения людей, их одежды и имущества. При этом, несмотря на то, что страна денно и нощно работала в режиме «Все для фронта, все для победы!», всем необходимым оборудованием, реактивами, и, уж конечно, защитными средствами медики-бойцы этих летучих отрядов обеспечивались в самой полной мере.

Особой головной болью для военного и гражданского руководства страны были потоки людей, хлынувшие с оккупированных или грозящих оказаться под гитлеровской оккупацией регионов в эвакуацию.

Люди заболевали (случалось, и умирали) прямо в пути, при этом рискуя создать опять-таки очаги распространения инфекционных заболеваний, которые вполне могли бы аукнуться массовыми эпидемиями. Именно в связи с этим особое внимание уделялось контролю за наличием инфекционных заболеваний на всех крупных железнодорожных станциях, на различных путях и этапах массовой эвакуации.

Сказать, что предпринятые в 1942 году энергичные и всеобъемлющие меры были чрезвычайно эффективными, значило бы не сказать ничего. Бьющийся из последних сил с нашествием нацистской орды СССР демонстрировал невероятно низкие показатели инфекционной заболеваемости даже в этот тяжелейший период войны. Казалось бы, в стране вовсю должны были разгуляться холера, дизентерия, малярия, брюшной тиф. Тем не менее, регистрировались лишь редкие, единичные случаи этих заболеваний. К началу 1943 года на фронт из тыла было занесено лишь 3% зарегистрированных в рядах действующей армии инфекционных заболеваний. А в 1944 году эта цифра составила и вовсе 1,2%. Невидимый, но смертоносный враг, угрожавший советским людям, был остановлен и практически побежден.

Пожалуй, неправильно было бы в данном рассказе не упомянуть хотя бы одно имя из сотен тысяч врачей-подвижников, чьими усилиями были достигнуты столь блестящие результаты, не привести конкретный пример их героической работы. В качестве такового вполне может служить подвиг профессора Зинаиды Ермольевой, спасшей от неминуемой, казалось бы, вспышки холеры защитников и жителей героического Сталинграда. К осени 1941 года в город прибыло более 200 эшелонов с эвакуированными, более 70 эшелонов с детьми из Ленинграда и других регионов. И без того немалое население города возросло вдвое в сравнении с довоенным периодом. Госпитали, воинские части, учреждения и просто обычные жители – в городе на Волге скопилось около 800 тысяч человек.

Обеспечить для всей этой людской массы необходимые санитарно-гигиенические условия было невозможно в принципе. Казалось, эпидемия холеры или тифа (а, скорее всего, того и другого сразу) неминуема. Вопрос стоял столь остро, что на особый контроль его взял Верховный Главнокомандующий. И, как обычно, обеспечил блестящее решение проблемы, прежде всего откомандировав на место самые лучшие кадры, которые, как он знал, решают все. Сталин лично поручил Ермольевой возглавить группу брошенных на противохолерный «фронт» ученых и медиков. Главным средством недопущения эпидемии являлось, конечно же, поголовное прививание от холеры всех жителей города и скопившихся там беженцев в сочетании с проведением как можно более масштабных дезинфекционных работ. Можно не сомневаться – именно таким образом Ермольева действовать изначально и планировала.

Коррективы в план внесли гитлеровские бомбы, обрушившиеся на подходивший к городу эшелон с противохолерной сывороткой и средствами дезинфекции. Бомбить поезда с красными крестами стервятники Геринга просто обожали… Одного не учли враги – характера и работоспособности Ермольевой. Ермольева, профессор, талантливейший ученый, создатель целого ряда противоинфекционных препаратов (опыты с которыми она ставила чаще всего на себе), умудрилась организовать лабораторию по производству сыворотки прямо в подвале одного из домов сотрясавшегося от бомбежек и обстрелов города!

Ежедневно вакцинированию подвергалось по 50 тысяч человек, что было масштабами по тем временам беспрецедентными. Холера Сталинград так и не взяла. Как, впрочем, и гитлеровцы.

Полученную за героический труд по предотвращению этой и других эпидемий Сталинскую премию Зинаида Ермольева передала в Фонд обороны. Построенный на эти деньги истребитель гордо нес на борту ее имя.



Война – это всегда война. Однако не было в годы Великой Отечественной той угрозы, что не отступила бы перед стойкостью, мужеством и любовью к Родине советских людей.