Рубеж Юлия Эдельштейна

(Из заявления об отставке спикера Кнессета Юлия Эдельштейна, 25 марта 2020 г.)

Верховный суд заходит в слишком глубокую воду. В коварное болото политических взглядов и убеждений. И это опасно как для страны, так и для самого суда. Это опасно для страны, потому что усугубляет социальные разногласия. И это опасно для суда, потому что на этом пути он утрачивает принципиальную основу, на которой покоится вся его правомерность - веру в нейтралитет судебной системы в общественных разногласиях. Ведь как только суд встает на сторону одной из позиций, какой бы прогрессивной та ни являлась, он неизбежно отвергает от себя значительную часть общества. Увы, я вынужден признать, что суд способствует возникновению подобной ситуации, внедряясь в области, где ему нет места. Он вмешивается в решение вопросов,. которые должны решаться Кнессетом.

(Судья Моше Ландау, в прошлом президент Верховного суда Израиля, "Гаарец", 6 октября 2000 г.)

Негативное влияние, которое оказывает на легитимность Верховного суда вмешательство судебной системы в политику, уже начинает быть весьма заметным в Израиле. В последнее десятилетие общественный имидж Верховного суда как автономного и беспристрастного арбитра утрачивается все больше и больше по мере того, как политические договоренности и общественные позиции, получающие поддержку в широких кругах, все чаще пересматриваются враждебно настроенным к ним Верховным судом. В результате значительная часть израильского общества все чаще видит в суде и его судьях тех, кто продвигает собственную политическую повестку дня.

(пр. Ран Хиршл, "На пути к юристократии", издательство Гарвардского университета, 2004). 

Три приведенные выше цитаты, охватывающие по времени два десятилетия, чрезвычайно точно определяют расклад политической драмы, разыгравшейся меньше месяца назад. Занимавший в тот момент пост спикера Кнессета Юлий Эдельштейн отказался выполнить решение Верховного суда, вынуждавшее его созвать пленарное заседание Кнессета для собственного переизбрания, и предпочел вместо этого уйти в отставку в знак протеста против того, что счел неуместным, и более того, злонамеренным, вторжением в сферу полномочий законодательной власти.

Ярость, усугубляемая, разочарованием и завистью

Практически сразу вслед за задержкой созыва Кнессета и под влиянием давления, вызванного разрастающейся эпидемией, "Кахоль-лаван" - главный оппозиционный премьер-министру Биньямину Нетаниягу блок - развалился. Около половины его членов присоединились к коалиции, которую по плану в течение 18 месяцев будет возглавлять Нетаниягу, после чего пост премьер-министра займет прежний глава "Кахоль-лавана" Бени Ганц.

Это внезапный политический зигзаг полностью обрушил уже казалось почти осуществленные надежды множества противников Нетаниягу, буквально отягощенных недугом несовместимости с премьер-министром и полагавших, что на этот раз им, наконец, удалось вырвать скипетр власти из его железной хватки.

И вслед за рухнувшими ожиданиями пульсирующий гнев, скопившийся за долгие годы разочарований и бессильной зависти, выплеснулся наружу, в том числе и на Юлия Эдельштейна.

Недавние коллеги Бени Ганца обрушили на бывшего спикера настоящий водоворот яростной словесной пены.

Так, депутат парламента Яир Лапид, ранее занимавший второе после Ганца место в блоке "Кахоль-лаван", а ныне возглавляющий месте с депутатом Моше Яалоном оставшийся осколок блока - "Йеш атид - Телем", выразил свое разочарование следующей фразой: "Когда спикер Кнессета нарушает решение Верховного суда — это анархия. Нетаниягу подослал Эдельштейна сжечь демократию ..."

В схожем духе выразился и депутат Офер Шелах, считающийся правой (а точнее левой) рукой Лапида. "Эдельштейн унизил Верховный суд, - объявил он, - это попытка помешать Кнессету по самым низким политическим и личным мотивам".

Не каприз и не диверсия 

Депутат от партии "Авода" Мерав Михаэли также обвинила Эдельштейна в "унижении Верховного суда", заявив, что, мол, "нынешний конституционный кризис стал дном бездны, в которой мы очутились спустя десять лет стремительной деградации, вызванной коррумпированным правлением Нетаниягу".

Наконец, и депутат Эли Авидар из якобы правой партии "Наш дом Израиль", возглавляемой Авигдором Либерманом, который превратился в непримиримого врага Нетаниягу, присоединился к осуждению Эдельштейна.

"Я в бешенстве, - сообщил он. - Я считаю, что утверждение Эдельштейна о том, что Верховный суд разрушает израильскую демократию, стало последним гвоздем, забитым в гроб государственности. Эдельштейн подал в отставку, чтобы дать Нетаниягу дополнительные 48 часов. Он просто незаконно присвоил себе пленарное заседание Кнессета…"

Одним словом, если кто-либо и сумел вызвать в левых кругах больше ненависти и ярости, чем Нетаниягу, это был Эдельштейн после своей отставки.

Однако действия Эдельштейна вовсе не являлись ни этаким капризом, ни диверсией или подрывом демократии, как попытались изобразить это его противники.

Ведь поскольку правительство еще не было сформировано, выполнение решения Верховного суда должно было спровоцировать беспрецедентную и совершенно ненормальную ситуацию, в которой спикер парламента оказался бы в оппозиции к правящей правительственной коалиции. Неслучайно устав Кнессета обязывает переизбрать спикера в канун возникновения правительства, но не ранее.

Своим неповиновением спикер Эдельштейн прочертил крайне важный, буквально необходимый рубеж на пути у вторжения судебных органов в сферу законодательной власти и пресек очередную попытку узурпации судебной системой независимости и самих властных полномочий парламента.

Подрыв понятия парламентского суверенитета

Для поддержки своей позиции Эдельштейн, безусловно, вполне мог бы опереться на слова бывшего председателя Верховного суда Моше Ландау. В интервью газете "Гаарецу" Ландау осудил продолжающийся процесс узурпации политической власти юридическими структурами. "Судьи берут на себя роль, которую они не только не способны играть, но и вовсе не обучены для ее исполнения, - сказал он, - поскольку изначально судьи обучены выносить решения, но не управлять. Хуже того, мы сталкиваемся здесь с подрывом самой идеи парламентского суверенитета. Суд у нас оказывается выше парламента ..."

Аналогичное мнение было недавно высказано и обозревателем "Гаареца", доктором Гади Таубом, старшим преподавателем Еврейского университета в Иерусалиме.

"Трудно обвинять тех, - написал Тауб, - кто считает, что Верховный суд Израиля на самом деле играет на стороне левой команды. Недавнее же решение по иску против спикера Кнессета Юлия Эдельштейна, принуждающее его провести голосование по собственной замене, определенно не слишком способствовало ослаблению ощущения того, что вся игра изначально сфальсифицирована в пользу левых".

"В этом случае, - продолжил Тауб, - Верховный суд решил, что во имя "основ структуры нашей парламентской системы" и ради предотвращения ущерба "ткани демократической жизни", он, суд, вправе пренебречь принципом разделения властей и проигнорировать Основной закон о Кнессете, утверждающий, что только сам законодательный орган - т. е. Кнессет - и может устанавливать свои собственные правила. Он решил заставить спикера Эдельштейна провести голосование по поводу своей замены - хотя, согласно уставу Кнессета, тот вовсе не обязан был делать этого до принесения присяги новым правительством".

Ультимативная кувалда судейской диктатуры

Дальше Тауб указывает на методику, лежащую в основе непрекращающихся попыток судебной системы узурпировать власть в стране: "Когда суд хочет навязать свои прогрессистские судейские вкусы и ценности, но не может найти им поддержку в каком-либо из Основных законов, он апеллирует к таинственным "фундаментальным принципам системы". Принципам, которые подразумеваются, но никогда не разъясняются… Задействование этой бессмысленной фразы раз за разом становится верным признаком того, что суд собирается нарушить принцип разделения властей или попрать существующие законы. Это своего рода "абсолютное оружие" в арсенале суда, и оно предназначено для случаев, когда существует явная и существенная угроза фундаментальным интересам левых".

Слова Тауба стали подтверждением и моих неоднократно высказанных в прошлых статьях утверждений о том, что суд раз за разом нарушал закон, чтобы позволить арабскому "Общему списку" продолжать баллотироваться и избираться вопреки своей антисионистской платформе. А теперь с помощью большинства, полученного путем обмана и полагающегося на блок, откровенно призывающий "уничтожить сионистский колониализм", нам навязывают власть левых прогрессистов.

Короче говоря, Эдельштейн, вопреки негодующим воплям возмущенных его смелой и принципиальной позицией критиков, внес огромный вклад в защиту израильской демократии в целом и в сохранение основы демократического принципа разделения властей, в частности.

Его действия сорвали - буквально в самый последний момент - вопиющую попытку создать правительство меньшинства, зависящее от антисионистского арабского списка, открыто добивающегося уничтожения Израиля как национального государства евреев и сотрудничающего в этом с  самыми злобными врагами страны.

За это Эдельштейн, безусловно, заслуживает общественной похвалы и благодарности.

Мартин Шерман

Перевод Александра Непомнящего