Какие территории Сталин готов был отдать Гитлеру, чтобы прекратить войну

О попытках переговоров между СССР и Германией сразу после начала войны написано немало. Их смысл якобы сводился к тому, что Сталин готов был пожертвовать частью страны в обмен на прекращение дальнейшего продвижения германских войск вглубь советских территорий.

Мир любой ценой

По разным источникам, либо в конце июня, либо в начале июля 1941 года в Кремль был срочно вызван посол Болгарии в СССР Иван Стаменов (на дипломатической работе в Советском Союзе он находился с 11 июля 1940 года по 9 сентября 1944 года). Стаменов мог считаться идеальным кандидатом на роль посредника в возможных переговорах между Москвой и Берлином: Болгария выступала в качестве союзника Германии, а с самим Стаменовым у советского руководства были налажены хорошие отношения (по слухам он был завербован советскими спецслужбами). Видимо выбор пал на Стаменова после неудачной попытки Сталина обратиться к Гитлеру через германского посла Вальтера Шуленбурга.

Согласно первой версии, встреча состоялась в одном из кремлевских кабинетов, на которой кроме Стаменова присутствовали Сталин, Молотов и Берия. По другой, болгарского посланника в ресторан грузинской кухни «Арагви», расположившийся на Советской (Тверской) площади, привез некий Павел Анатольевич Павлов, представившийся личным секретарем Берии. Высшего советского руководства на этой встрече якобы не было.

Последняя версия выглядит более убедительно, так как о ней мы узнаем от самого Стаменова. В августе 1953 года Иван Стаменов адресовал советскому представительству в Софии письмо, где описал подробности той встречи (сейчас документ хранится в Российском государственном архиве социально-политической истории). Там говорилось, что главной темой встречи была просьба руководства СССР передать в Берлин предложение о мире, взамен Сталин уступал в пользу Германии часть западных территорий Советского Союза.

Выполнил ли Стаменов поручение – неизвестно, в письме об этом ничего не сказано. Известный специалист в области новейшей истории, Анатолий Уткин, приводит на этот счет две версии. По одной, Стаменов отказался выступать в переговорах в качестве посредника, убедив советских представителей, что Германию в этой войне в любом случае ждет поражение. По другой, болгарин все же передал в Берлин просьбу Кремля, однако Гитлер решил, что новая версия Брестского мира ему не нужна.

Уже после смерти Сталина стало известно, что в роли загадочного Павла Анатольевича Павлова выступал агент НКВД Павел Судоплатов, который передал Стаменову предложение руководства страны. Об этом Судоплатов сообщил в объяснительной записке, отосланной 7 августа 1953 года в Совмин СССР (хранится в РГАСПИ). Хотя Судоплатов и представлялся поверенным Берии, историк Никита Петров не сомневается, что текст послания составлял лично Иосиф Виссарионович. По его мнению, стиль изложения с двукратными повторами одной и той же мысли был присущ только Сталину.

Записка Судоплатова

Так что же в этом документе поведал Судоплатов? Особист признался, что встречался со Стаменовым не как с послом, а как с агентом. Берия, тогда Нарком внутренних дел, перед встречей предупредил Судоплатова, чтобы все сказанное там оставалось в строжайшей тайне, иначе он не сможет гарантировать безопасность, как ему, так и его семье. По словам Судоплатова, он не стал бы выполнять этого поручения, если бы не знал, что оно от советского правительства.

Далее Судоплатов рассказывает, что Берия, зачитал ему из своей записной книжки четыре пункта, которые тот должен был озвучить Стаменову. Он их воспроизвел: «1. Почему Германия, нарушив пакт о ненападении, начала войну против СССР. 2. Что Германию устроило бы, на каких условиях Германия согласна прекратить войну, что нужно для прекращения войны. 3. Устроит ли немцев передача Германии таких советских земель, как Прибалтика, Украина, Бессарабия, Буковина, Карельский перешеек. 4. Если нет, то на какие территории Германия дополнительно претендует».

Под конец встречи Берия добавил (это не должно было адресоваться Стаменову), что тем самым СССР хочет выяснить способно ли что-то остановить Германию, а также выиграть время для маневрирования и сосредоточения дополнительных сил.

Берии после его ареста были заданы вопросы, касающиеся переговоров с Германией. На допросе 11 августа 1953 года Лаврентий Павлович сообщил, что в конце июля 1941 года Сталин пригласил его к себе в кабинет и спросил: «В Москве ли еще Стаменов?». И узнав, что тот не уехал потребовал задать ему вопрос: «Чего добивается Гитлер, чего он хочет?». Факт передачи Стаменову послания из четырех пунктов Берия подтвердил.

Правда в своих мемуарах Судоплатов обвиняет Берию, что тот намеренно перенес упоминаемое событие на конец июля, так как это в корне меняло его смысл: это должно было выглядеть не как растерянность, а как намерение снабдить врага дезинформацией и выиграть время для концентрации сил.

По словам историка Сергея Случа, попытка инициировать переговоры с Германией была изначально провальной. Она свидетельствует о том, что Сталин не понимал сущности Гитлера-политика, который воспринимал лишь один аргумент – силу. «И те конвульсии на международной арене, которые демонстрировал Кремль весной 1941 г., в полной мере отражали эту неадекватную оценку происходящего», – заключает историк.

Пустить слух

Тем не менее некоторые факты говорят, что Сталин мог рассчитывать на то, что Гитлер захочет принять его условия и пойти на заключение мира в обмен на значительные территориальные приобретения. Речь об информации, которую в СССР поставлял источник под агентурным именем «Лицеист». Им был латышский корреспондент в Берлине Орестс Берлинкс: как позднее выяснилось – агент, работавший как на Германию, так и на СССР. В Кремле ему доверяли.

В конце мая 1941 года в Кремль поступило очередное послание Лицеиста. В нем агент сообщал о плане войны Германии с Советским Союзом, которая должна была закончиться в течение шести недель. Кроме того, он уверял советское руководство, что Гитлер удовлетворится лишь европейской частью СССР: правительство, которое отступит за Урал он не станет трогать и позволит ему сохранить социалистический строй.

Сталин продолжал надеяться на мир с Германией и после того, как Красная Армия перешла под Москвой в контрнаступление. Он полагал, что первые неудачи заставят Гитлера одуматься и принять советские условия. Однако летние и осенние победы 1941-го уже вскружили фюреру голову, и он не собирался останавливаться. По мнению писателя и фронтовика Владимира Карпова, на этот раз Сталин без сомнения блефовал: ему нужна была пауза, чтобы перегруппировать соединения для решающего удара по врагу.

По некоторым данным, эта встреча состоялась в Мценске в конце февраля 1942 года. От СССР на встречу поехал заместитель Наркома внутренних дел Всеволод Меркулов, от Германии – обергруппенфюрер СС Карл Вольф. Советский представитель тогда якобы предложил немцам с 5 мая 1942 прекратить военные действия и приступить к выработке новой стратегии, согласно которой теперь уже Германия в союзе с СССР будет вести военные действия против Англии и США.

В документе, известном как рапорт Меркулова и адресованном Сталину, содержались подробности этой встречи. Там, в частности, сказано, что Вольф якобы даже не исключал возможности передачи в пользу СССР части ранее завоеванных немцами территорий. При этом Германия бы компенсировала эти потери полным контролем Северной Африки и Ближнего Востока, кроме того, Третий рейх предъявлял права и на Южную Америку, а Японии отдавал Китай. Впрочем, часть историков считает этот рапорт фальшивкой.

Сотрудник Института всеобщей истории РАН Михаил Мягков полагает, что в СССР могли пускать слухи о переговорах с гитлеровской Германией (речь, к примеру, о встрече Молотова и Риббентропа в 1943 году) с целью воздействовать на союзников и поторопить их с открытием Второго фронта. Очевидно, что после победы под Сталинградом советское руководство ни о каком мире с Германией уже не помышляло. СССР получил стратегическое преимущество и был уверен, что не упустит его.