Этот рассказ я уже размещал, но здесь он отредактированный. Стал ли он лучше?

КАПРИЗУЛЯ

Сложная штука наша жизнь. Иногда подкидывает такие «дежавю», что впору писать шекспировские пьесы. Но это, конечно, в шутку. Шекспир, он вечен на все времена.

А наша жизнь скоротечна, но полна кульбитами и странными повторами.

Порой случается так, что судьба подкидывает встречу с человеком, женщиной, в которую был влюблён в юности до безумия. Хотели женитьбы, но вам по какой-то причине отказали. И снова спустя десятилетия встреча. Очень неоднозначная.

Вот и моему знакомому такая встреча была уготована судьбой. Человек он, мягко говоря, не бедный, поэтому для него открыты многие двери в столице. В том числе престижных ресторанов. Назовём его, например, Василием Петровичем.

Есть один такой ресторанчик, очень дорогой, на малой Грузинской, рядом с кафедральным костелом. Как раз напротив дома, где жил Владимир Высоцкий. Это для его фанатов знаковое место. Как и театр на Таганке.

Цены там заоблачные даже для Москвы. За двадцать тысяч рублей можно себе позволить разве что бульон с пирожками. Но, как говорится, «понты дороже денег».

Есть люди, которые там постоянно обедают и у которых даже свой постоянный столик есть. И не дай Бог, кто-то его займёт не вовремя.

И у моего знакомого есть «свой» столик. В углу зала, откуда он всех видит, а на него мало обращают внимания. Да зачем обращать внимание на, мягко говоря, немолодого мужчину, занятого поглощением пищи, а отнюдь не прикормом Амуров.

Щец похлебает или там ушицы, картошечки с осетринкой на второе. Винцом запьёт. Что необычного или интересного?

Но Василий Петрович ходит сюда пообедать, а в рабочее время он не пьёт, ни-ни. Только морсы или сок. Вот и сегодня, уже вечер настал, а он только выбрался пообедать, а потом опять на работу. Василий Петрович помнит, как он был правой рукой шефа. И как его раздражало, когда начальник задерживался на работе. Тогда приходилось задерживаться всему коллективу. А уж Василию Петровичу и подавно. Шеф, несмотря на начальственную должность, был абсолютно беспомощным. Не знал даже, в какой папке искать нужный документ. И всё знал и умел Василий Петрович. Жаль, зарплата у него была отнюдь не шефская. Что тут говорить – личная жизнь с таким гибким графиком летела под откос. Отменялись свидания, встречи, посиделки с друзьями. Но был в этом и жирный плюс. После ухода босса на пенсию руководство фирмой доверили – правильно! – Василию Петровичу. Дальше – лучше. Приватизация позволила сделать фирму своей собственностью, что повысило самооценку Василия Петровича окончательно раз и навсегда. Но внутреннее чувство раздражения на начальника, лишившего радостей жизни, осталось. Поэтому, чтобы не быть таким же в глазах своих сотрудников, он в конце рабочего дня уходил сюда. Пусть подчинённые думают, что их шеф ушел домой, и тоже расходятся. Их дома ждут: дети, жены, домашние дела, а работать надо в рабочее время.

И вот сидит Василий Петрович, как обычно, откушивает супчик. Разве нельзя отведать супчик в любом другом заведении попроще, спросите вы? Никак нет. Этот ресторан столь любим Василием Петровичем вовсе не из-за его крутизны. Всё гораздо проще. Здесь готовят блюда из продуктов самого высшего качества и свежести. Рыба – живая. Мясо – парное. Трюфеля вообще ещё два часа назад находились в Париже! Поставщики все проверенные, никаких генно-модифицированных продуктов и антибиотиков. Словом, гарантия качества!

А в это время в залу заходит троица клиентов. Двое молодых людей и дама, годящаяся по возрасту им в матери. Явно не завсегдатаи, а случайные гости, уж очень придирчиво выбирали они столик, где им устроиться.

Но внимание на себя обратили сразу. Поведением дамы. Вызывающе бесцеремонно она капризничает. И то ей не так и это не эдак. И вино прокисшее требует заменить, и салат несвежий, и уточка плохо прожарена и чесноком пахнет.

Суетятся вокруг официанты и уж не знают, чем еще угодить такой разборчивой клиентке.

Поневоле и Василий Петрович обратил на неё внимание. Присмотрелся…

Ба! И вспомнил, что в своей жизни этот спектакль уже видел. Да это же его первая любовь! Элина Вальц. Недосягаемая аристократка. В которую он влюбился еще в институте и делал ей предложение. Отвергла она его. Простого парня без родословной. Как абсолютную «неровню».

Была она невероятной красавицей, и редкий однокурсник втайне не мечтал о ней.

Но не её полёта это были птенцы.

И вот где то после третьего курса института, где они учились. Элина вышла замуж. Но не просто, а за иностранца. И, благодаря связям своего отца, уехала за границу с мужем.

И долгое время ни Василий Петрович, ни его однокашники о ней не слышали.

А тут вот она! Сидит напротив в ресторане. Да ещё с молодыми людьми. По возрасту в сыновья годящимися.

Как же она изменилась за эти тридцать лет! От былой красоты не осталось и следа. Время явно её не пощадило. Некогда свежие, цвета персика, щёчки обвисли и напоминали брыли бульдога. Шелковистые локоны превратились в жалкие кудельки. Все жизненные бури отразились на лице былой красотки. Увы, лицо нуждалось в хорошем пластическом хирурге, но финансы у мадам явно пели романсы.

Только характер у неё, похоже, не изменился, остался прежним. Называли её в молодости за глаза «капризуля». Потому, что всё ей было не так, постоянно капризничала. Но молоденькой и, к тому же, прехорошенькой всё прощалось. Считали это изюминкой, неким шармом.

Но всё хорошо в меру и в своём возрасте. Что допустимо барышне, вызывает, по меньшей мере, недоумение в исполнении возрастной дамы.

Василий Петрович кивком подозвал метрдотеля.

- А кто эти люди, я что-то не помню, чтобы раньше их здесь видел?

- Молодые люди - это сотрудники одной весьма влиятельной фирмы. Частенько бронируют у нас столики для руководства и организовывают банкеты. Вы их не видели потому, что к столу их не приглашают. Да и банкеты в то время, когда вы нас не посещаете.

- А кто дама? – спросил Василий Петрович.

- Это их матушка. У неё юбилей. Вот в порядке исключения им разрешили отметить торжество у нас в заведении. Да ещё и за счёт их фирмы. Но, Василий Петрович, если они доставляют вам неудобство, то мы их немедленно выпроводим.

- Нет, нет. Ни в коем случае. Пусть отмечают. И вот ещё что, отнесите-ка им бутылочку шампанского и хорошую порцию чёрной икры. Какое у вас сейчас есть самое лучшее шампанское?

- Krug Clos d’Ambonnay* с вашего позволения. Брют, разумеется.

- Годится, да икорки паюсной не жалейте. От души вазочку наполните.

Официант подал презент. Метрдотель указал на Василия Петровича.

Дама благосклонно приняла подношение, встала из-за столика и подошла к Василию Петровичу. Тот встал.

- Мы разве с вами знакомы? - задала вопрос дама.

- Элина, неужели я так изменился, что ты меня не узнаешь?

Василий Петрович пригласил её присесть и сел сам.

- Ты совершенно не изменилась, только стала еще красивее, годы пошли тебе на пользу. Ладно, ладно, не буду больше нагонять туман. Помнишь Большой театр, оперу «Аида» и признание в любви?

- Так это ты, Василий? А мне сыновья сказали, что это очень дорогой ресторан и здесь бывают только очень богатые люди. Ты разбогател?

- Ну что ты, нет, конечно. Я работаю шофёром у очень богатого человека, он здесь обедает, ну и мне немного перепадает за его счёт. Щи вот, картошечка с котлеткой, ну и морс. Алкоголь нельзя, я за рулём.

- А как же шампанское и икра?

- Шампанское дешёвое, икра палтуса, тоже недорогая. Как у тебя-то жизнь сложилась, Элина?

Было видно, что вопрос тяготит мадам, но всё-таки она ответила:

- Три раза была замужем. Самый удачный последний, но муж был намного старше меня, и я вот овдовела. Зато с сыновьями мне повезло, они у меня крутые бизнесмены. Видишь, в каком ресторане они могут позволить себе отметить мой день рождения.

- Даааа… - протянул Василий Петрович.

- А ты знаешь, я ведь иногда жалела, что тогда не согласилась стать твоей женой, ведь ты мне тоже очень нравился и любил ты меня по-настоящему. Но так захотелось вырваться из Союза, что ради этого согласилась выйти замуж за иностранца. А это хорошо, что мы с тобой сегодня встретились, ты меня успокоил. Быть женою простого шофёра мне никогда не хотелось. Извини, сын меня зовет.

- Да и мне пора, шеф только что вышел. Сама понимаешь, я не могу заставлять его ждать. Ну, давай прощаться, пока! Может лет эдак через тридцать, мы опять с тобой встретимся, чем чёрт не шутит?

Дама ушла к своему столику, за которым отчаянно жестикулировал один из молодых людей. Показывая Элине то на бутылку шампанского, то на экран смартфона…

* Krug Clos d’Ambonnay 1995 цена бутылки примерно 3 500$