Михаил Шевчук / Драгоценный имбирь. Зачем властям «замораживать» цены на еду

На фронт борьбы с печенегами и коронавирусом вскоре могут призвать торговые сети — кабмин согласился поддержать возможность заморозки цен на продукты. Но кто кого больше пугается — ритейлеры власти или наоборот — пока неясно

Правительство России в лице премьер-министра Михаила Мишустина согласилось с тем, что в стране пора замораживать цены на продукты. Инициативу поднесла «Единая Россия» на встрече партийной фракции в Госдуме с премьером. «Мы, — сказали депутаты на этой встрече, — видим, как цены растут! И этот беспредел пора остановить».

Кто бы спорил, пора. Больше всего парламентарии напирали на лимоны и имбирь, подорожавшие кое-где в десятки раз. А это очень важные продукты для россиян — с тех пор, как хамон с пармезаном запретили, имбирем только и спасались. Впрочем, спикер Госдумы Вячеслав Володин еще и огурцы отметил. Мне, сказал, только что принесли справку — закупают по 27 рублей, а продают по 150.

Отметим позитивную деталь — о росте цен на огурцы Вячеслав Володин узнал все-таки из справки, а не убедился в нем воочию. Значит, не настолько еще плохи дела в стране, чтобы видные единороссы сами по магазинам ходили и знали, почем нынче огурец. Есть запас прочности у системы.

В общем, скоро все должно стать хорошо. Единороссы, как пояснил руководитель партийной фракции в думе Сергей Неверов, предложили правительству принять закон о ценах на продукты «по аналогии с тем, как это было уже сделано для лекарств и медицинских изделий». 

Занятная у них, конечно, механика — вместо того, чтобы составить и принять закон, депутаты предлагают принять решение правительству. Ну да ладно, это спишем на суверенные особенности отечественного законотворчества. Так уж у нас принято. Хотя, казалось бы, ничто не мешало единороссам применить эту самую «аналогию» во время принятия закона о регулировании цен на лекарства. Это всего-то в середине марта было. Вряд ли ведь кто-то не понимал, что падение рубля приведет к росту цен и на продукты тоже. 

Полезный, кстати, закон получился — теперь если кто-то захочет втридорога продавать медицинские маски, правительство может взять и пресечь безобразие. Партия гордится: добилась стабилизации ситуации с ценами на маски. В аптеках они, правда, от этого не появились, но это уже, согласитесь, детали. Что могли — сделали; как гласит анекдот, к пуговицам претензий нет.

Если ориентироваться на закон о лекарствах, то когда закон о продуктах примут, ограничивать наценку власти смогут просто в случае возникновения угрозы распространения опасных заболеваний — а не только, как предписано законом о торговле, если они выросли за месяц на 30%, только на 90 дней и только на определенный перечень из 24 видов основных товаров: муку, мясо, хлеб, масло, крупы. Вожделенного имбиря в списке, к сожалению, нет. 

Джузеппе Арчимбольдо.

Фрагмент картины «Император Рудольф II в образе Вертумна», 1591Иллюстрация: Europeana/Unsplash

Результат «заморозки», если дело до нее дойдет, слабо предсказуем. Подобные меры мы уже наблюдали и в 2007 году, и в 2015-м; оба раза власти не пользовались правом на директиву, но заключали соглашение с торговыми сетями: в первом случае — перед выборами, во втором — после того как цены рванули вверх из-за санкционных войн. Оба раза, особенно в 2015-м (тогда доллар тоже подскочил), все подавалось как «инициатива снизу», чтобы, во-первых, продемонстрировать единство власти и бизнеса перед лицом кризиса, а во-вторых, чтобы дать и ритейлерам возможность маневра. 

В реальности рост цен не останавливался — зато сокращался ассортимент, ухудшалось качество продуктов, а многие малые производители были вынуждены уйти с рынка. Кроме того, после прекращения «акции» сдерживаемые цены как правило подскакивали. 

Сама по себе демонстрация готовности прибегнуть к форс-мажорному регулированию цен говорит о многом. То, что сейчас ни о каком добровольно-принудительном соглашении речь не заводят и не слышно ни о каких переговорах, может указывать на то, что запаса прочности для компромиссов нет, и правительству остается только вести разговор с позиции силы. 

Вполне вероятно, что сейчас в кабинетах министерств уже обсуждается вариант нового соглашения, и Михаил Мишустин просто набрал дополнительных козырей в переговорах. Вряд ли сейчас, в разгар борьбы с печенегами и половцами, торговые сети осмелятся пойти на конфронтацию со свеженазначенным премьером, у которого, похоже, карт-бланш — это чревато последствиями. С другой стороны, и у правительства маневр ограничен, курс рубля — его забота, а не торговцев, и если власть ненароком уронит крупных ритейлеров и спровоцирует появление пустых полок в магазинах, последствия будут уже у нее. Проще всего тут, конечно, договориться сбросить цены хоть на что-нибудь — ну вот, например, на имбирь.

Так или иначе, ничего, кроме громкой пиар-акции под рабочим названием «лимоны — народу», из идеи и на этот раз не выйдет. Удивительно только, что выступили с ней единороссы, а не коммунисты, в свое время замордовавшие Госдуму законопроектами о государственном регулировании цен, а в такой вроде бы самый подходящий момент вдруг умолкнувшие, чтобы не мешать правительству (особенность российского законотворчества номер два, не менее занятная). Геннадия Зюганова сейчас вдруг стало волновать другое — он предложил отменить единый день голосования в сентябре, так как КПРФ-де не успеет к ним подготовиться. Но если партия не использует кризис, чтобы набрать политические очки, отменять здесь нужно не выборы, а партию.