Любимица Венедиктова Орлова облаяла силовиков, но брань повисла на ней

Кажется, Карине Орловой уже не отмыться от клейма оборзевшей мещаночки. Она сочла возможным грубо, в жанре заборных граффити, обозвать полицейских и их начальников, хотя у журналистки нет такого права, если она не записалась в отморозки (гонзо или ещё ужаснее).

В этом деле журналистки «Эха Москвы» можно было бы найти только дурновкусицу, если бы не возникло подозрение, что «героиня» у начальника (Венедиктова) в приятном фаворе, не возникла бы уверенность, что ей не просто много позволено, но ещё и многое поручено конкретно любвеобильным шефом «Эха».

Всё дело в том, что Карина Орлова и прежде частенько грубила и привирала, переставляя акценты, а от разбирательств с исками за ущерб достоинству Венедиктов услал подопечную спецкором в Штаты.

В итоге скандальная фаза эховской (или венедиктовской) игры в «жертвы гноблений» только выглядит гамбитом с принесением Орловой как бы в жертву, а на самом деле Венедиктов готовил почву для цугцванга, в который должна были попасть правоохранители.

Орлова ему подпела, а чуши собачьей начитался в результате и наслушался ни в чём не повинный читатель в сетях и слушатель радио.

Судите сами: в США спецкор «Эха» может оставаться до морковкина заговенья, не реагируя на иски в суды о защите достоинства тех, кого Орлова оскорбила, «украсив» словечками из лексикона бухой торговки на плохом базаре.

Что ни сделай власть, а будет только хуже: не ответишь, так эховидные орловоподобные решат, что можно опять обзывать полицию. Ответишь, наказать не сможешь, даже если суд примет твою сторону, только поможешь выдвиженке Венедиктова получить лёгкий путь в заслуженные американки.

Вывод и рецепт: собака лает, а караван идёт себе. В конкретном случае лаяла Орлова, оскорблённым ею силовикам лучше бы уважать себя и самозачислиться в статус каравана. И делать, что положено, не реагируя ни на вопли, ни на лай, ни на ругань.