Чем завершится идущее ныне перераспределение власти в мире?

Характер, содержание, ход и исход тотального перераспределения власти над человечеством и его общественным воспроизводством кратко резюмированы как завершение развития буржуазного общества и всей экономической общественной формации, а равно и как неизбежное начало пролетарской социальной революции.

Последние 3 дня чуть ли не все обозреватели и эксперты в голос закричали о том, что начался-таки то ли новый глобальный экономический кризис, то ли третья волна того глобального экономического кризиса, который начался на рубеже 2007-2008 годов, то ли очередной империалистический передел уже поделённого мира.

И из этого в том или ином виде и в той или иной формулировке делается вывод об угрозе перерастания «войны экономической» в «мировую войну» то ли «гибридную», то ли ещё какую, но непременно «войну мировую».

В действительности суть дела отнюдь не в переделе уже поделённого мира или хотя бы всего мирового рынка, да и не в кризисе перепроизводства. Всё это — лишь поверхностные явления или, иначе, формы проявления иных по своему содержанию и смыслу сущностных процессов внутри всей экономической общественной формации вообще и внутри завершающей ступени развития буржуазного общества, специфически обусловленной финансовым капиталом, в особенности.

Тотальное перераспределение власти над человечеством.

В действительности не только давно уже идёт, но и в свою кульминационную фазу вступила глобальная перестройка всех пропорций распределения и перераспределения. Она есть глобальный процесс тотального перераспределения, во-первых, всех товаров (продуктов производства), во-вторых, средств производства (орудий и предметов труда), в-третьих, работников и вообще всех людей по родам и видам общественного производства и воспроизводства, и, в-четвёртых, всех производительных сил человечества по регионам и странам мира.

Однако самая эта глобальная и тотальная одновременно перестройка всех пропорций распределения и перераспределения условий и продуктов общественного воспроизводства, осуществляемая в рамках экономической общественной формации, не может быть ничем иным, кроме как глобальным и тотальным перераспределением институциональной власти над общественным воспроизводством вообще и высшей институциональной власти над человечеством, в особенности.

Иными словами говоря, вопрос о перераспределении власти над общественным воспроизводством всего человечества не только поставлен в актуальную повестку дня всего мира, но и во всём мире этот вопрос о власти решается ныне практически на всех уровнях сверху донизу и снизу доверху.

Именно в этом глобальном и тотальном перераспределении власти над всем общественным воспроизводством человечества как раз и заключается специфическое отличие нынешней фазы развёртывания глобального системного кризиса всей экономической общественной формации вообще и развитого товарного (капиталистического) способа общественного производства, в особенности.

Так что «глобальная перестройка» началась — «процесс пошёл». Ибо «главное начать», как говорил в своё время Горбачёв — советский символ «перестройки», ставшей утренней зарёй «перестройки глобальной или всеобщей».

Самая эта всеобщая «перестройка» идёт и будет идти «волнами», но никакой мировой войны она породить в принципе не может, за исключением оставшейся теперь возможной одной-единственной формы войны — войны гражданской. А, вернее и точнее, — войны межклассовой, которая теперь может иметь только одно классовое содержание — пролетарской социальной революции.

Внутри единого общественного воспроизводственного организма, каковым примерно с полвека назад окончательно и необратимо стало уже всё человечество, никаких других войн, кроме войн гражданских, быть не может.

Характер и содержание начавшегося глобального перераспределения власти.

В силу существующих в мире общественных условий пролетарская социальная революция неизбежно будет принимать, да и практически принимает уже в целом ряде регионов и стран мира, самые разные свои начальные формы в виде движений, политических революций и «войн» национально-освободительных и народно-освободительных. А они, в свою очередь, первоначально необходимо уже носят, и далее также будут носить характер «демократически-анти-элитарных», «анти-глобалистских» и им подобных движений, политических революций и гражданских войн.

Но политика, завоевание и осуществление власти в действительности — это отнюдь не цель, но только лишь необходимое в условиях разделения общества на классы средство (орудие или инструмент) осуществления интересов той или иной конкретной социальной группы, именуемой общественным классом, в качестве интересов общих (национальных, региональных) и всеобщих (всего человечества).

Вследствие этого отмеченные как неизбежные общественный характер и содержание начального этапа пролетарской социальной революции таковы лишь в её политической части, то есть в части сугубо инструментальной.

А вот что касается идеологического и экономического содержания пролетарской социальной революции, то ключевым в определении этих её моментов является вопрос о практическом отношении к природе человека в двух измерениях самой этой природы человека — органическом и неорганическом измерении.

Органическая природа человека — это общественная природа или, иначе, сущность самого человека, в то время как его неорганическая природа — это вся присваиваемая человеком внешняя по отношению к организму человеческого индивида природа — вся вселенная или, точно по-русски, весь мiр человека.

Практическое отношение к неорганической природе человека ныне в формах и средствами буржуазной идеологии резюмируется именно тем, что квалифицируется как экологические проблемы воспроизводства человечества или, иначе, как проблемы обеспечения устойчивости развития человечества.

Практическое отношение к органической природе человека резюмируется в практическом отношении к человеку (ко всякому индивиду, народу, человечеству) как к средству или как к цели общественного развития.

В основании этого различия лежит различие в восприятии человека, идеологическом и практическом отношении к нему как к животному или как к человеку, то есть как к более высокой, нежели животное, а потому и высшей форме развития вселенной (мiра).

Практическое отношение каждого индивида к самому себе и ко всему сущему вне самого себя в первом приближении определено мерой присвоения им (данным индивидом) институтов того народа, представителем которого является данный индивид, а равно и мерой присвоения этим индивидом институтов иных народов.

Иными словами, практическое отношение каждого индивида к самому себе и ко всему сущему вне самого себя в первом приближении определяется теми институтами, которые в действительности присвоены данным индивидом.

Присвоены — значит, стали неотъемлемой частью данного индивида не только практически как формы его поведения, определяемого и регулируемого конкретными нормами и правилами, но и идеологически как формы, нормы и правила восприятия, мышления и оценивания им мiра и самого себя в нём.

В конечном итоге практическое отношение индивида к самому себе и ко всему сущему вне себя определяется материальной и духовной культурой индивида.

Иными словами, практическое отношение  индивида к самому себе и ко всему сущему вне самого себя определяется совокупностью всех тех конкретных общественных отношений во всех их формах и содержании, которые присвоены данным индивидом и вследствие такого индивидуального присвоения явили себя (явились) этой, отличающейся от всех прочих индивидов, особой личностью.

Культура народов и человечества и их буржуазное воспроизводство.

Однако отнюдь не культура индивида и даже не культура нации, но культура народа есть целое. Ибо только она (культура народа) есть наиболее полное и всесторонне выражение (проявление) в общественной жизни человечества всего того способа жития народа, которым именно этот народ воспроизводит самоё себя как себя (как данный конкретный народ), а не как какой-либо другой народ и уж, тем более, не как население некоего государства.

Отсюда — от этого единого целого — идёт далее различение культуры материальной и культуры духовной, но самоё это различение уже есть интеллектуальное «анатомирование» живой культуры, её «умерщвление».

Оба момента культуры народа — его культура материальная и культура духовная — есть не более чем моменты одного живого целого — культуры народа и каждого из его действительных органических членов (индивидов). Это даже не части, ибо часть существует как нечто самостоятельное, обособленное от целого и отличающееся от него, но именно разные моменты или разные стороны проявления (выражения) одного и того же — живой культуры живого народа.

Когда народ становится исключительно и только археологической культурой, то только тогда его культура предстаёт исключительно как материальная культура, ибо дух жизни оставил её, и поэтому она мертва. Археологи, историки, лингвисты, культурологи, антропологи, генетики и представители других наук «оживляют» эту культуру, но от этого она не перестаёт быть мёртвой.

И если элементы умершей культуры всё-таки получают новую жизнь в другой культуре, то живут теперь они уже исключительно и только как элементы этой новой культуры и в той мере, тем способом и с той ценностью, в какой, каким и с какой оценкой они интегрированы в эту новую культуру. В таком случае эти элементы уже не «живут» (не воспроизводятся) в качестве элементов своей исходной, но давно уже умершей культуры, в которой они были произведены и специфически воспроизводились как органические моменты её.

Когда речь идёт о воспроизводстве народа как такового или о воспроизводстве человека как представителя конкретного народа, то речь всегда идёт о процессе воспроизводства этого народа и его органических членов (семей, индивидов) соответственно. Процесс воспроизводства с точки зрения его общественной организации и осуществления распадается на крупные общественные подразделения производства. Наиболее крупными из них являются производство материального богатства и воспроизводство человека (общества в целом, народов, семей и индивидов, его составляющих).

Однако воспроизводство культуры отнюдь не есть часть или момент одного крупного общественного подразделения производства, каковым является производство человека. Воспроизводство культуры не есть также и момент или часть производства материального богатства. Оно (воспроизводство культуры) есть наиболее полное и всестороннее выражение (проявление) всего, непрерывно возобновляемого (отсюда и воспроизводство), процесса общественного производства в его целом и как целого.

Это совсем не отменяет и не изменяет того факта, что те или иные конкретные материальные и духовные элементы этой культуры преимущественно производятся в каком-либо одном конкретном подразделении общественного воспроизводства.

Однако воспроизводится отнюдь не культура народа сама по себе. Воспроизводится народ как таковой (народ воспроизводит самоё себя) со всеми атрибутами своей народной жизни. И наиболее полным и всесторонним выражением народа как такового во всей полноте, разнообразии, богатстве и целостности его жизни как раз и является культура этого народа или, иначе, его народная культура.

Только народ есть то, что развивается, а культура народа — это то, что проявляется, демонстрируя состояние и уровень (качественный и количественный уровень) развития народа и для него самого, и для всех окружающих его народов, и для всего человечества в целом, неотъемлемой органической частью которого как раз и является всякий, каждый народ.

Нация всегда есть не что иное, кроме как идеологически, политически, институционально и экономически превращённая форма общественного бытия народов. Она создана господствующим в данной нации классом, хотя и происходящим, но в действительности вышедшим из тех конкретных народов, которые этой, обособившейся в отдельную нацию, частью общемировой буржуазии объединены в данную нацию как таковую. Ибо она (эта конкретная нация) как раз и есть форма организации этого конкретного национально-обособившегося отряда буржуазии в «класс для себя» (= в господствующий в данной нации класс), а равно и в нацию.

Невозможно развивать культуру народа, если сам народ не развивается, ибо развитие культуры народа есть не более чем выражение (проявление) развития самого народа. Будет свободно вне кем бы то ни было извне полагаемых пределов развиваться (расцветать = всесторонне раскрывать для самого себя, прежде всего, а не для кого-то ещё, всё богатство своей народной души и духа) конкретный народ, расцветёт и его (народа) культура — это одно и то же.

Нация является не только формой организации обособившейся части всемирной буржуазии в «класс для себя», господствующий в данной стране над всем её населением, но и формой исторического бытия буржуазного общества. Вследствие этого конкретная нация, в состав которой интегрирован данный народ, по существу есть существенное ограничение, которое извне полагает (определяет) пределы развитию каждого из народов, интегрированных в эту конкретную нацию.

Отсюда неизбежно и необходимо вытекает существенное общественное следствие — часть народа, превратившись в национально-обособившийся отряд всемирной буржуазии, господствующий над населением данной страны, и став вследствие этого органической частью всемирного общественного класса буржуазии, этим самым перестала быть частью того народа, из которого она произошла.

«Они вышли от нас, но не были наши; ибо если бы они были наши, то остались бы с нами, но они вышли, и через это открылось, что не все наши» (1 Ин. 2:19).

Буржуазия, эта некогда бывшая часть разных народов, отделила самоё себя от бывших некогда своими народов, из которых она вышла, противопоставив самую себя этим некогда своим народам как «по природе» чуждому и чужому самой себе.

Народы, из которых вышла всемирная буржуазия, обособившись во всемирно господствующий над ними общественный класс, уже одним только этим социально-классовым разделением превращены исключительно и только в средство, экспроприация и эксплуатация которого есть абсолютно необходимое условие общественного бытия буржуазии как таковой — в качестве самоё себя.

Буржуазное  разделение человечества на совокупность всех эксплуатируемых народов, с одной стороны, и всемирно господствующий над ними инородный им по своей общественной природе общественный класс, необходимо разделяющийся в самом себе на национально-обособленные отряды эксплуататоров, с другой стороны, идеологически и политически должно подменяться иными, прежде всего национальными, разделениями, иначе господство буржуазии невозможно.

Как следствие сказанного выявляется ещё одно — чрезвычайно важное не только для народов вообще, но и, в особенности, для так называемых деятелей культуры — различие внутри процесса воспроизводства культуры каждого из народов и всего человечества в его целом.

Это различие заключается в различии между собственно производством, понимаемым как первоначальное создание продукта культуры (изобретение, сочинение, написание и т.д.), и воспроизводством этого продукта культуры, понимаемым как его более или менее точное воспроизведение (тиражирование, копирование, исполнение и т.д.) во все последующие времена, доколе этот продукт остаётся элементом живой культуры.

В то же время производство, обмен, распределение и потребление — это четыре диалектических момента одного и того же процесса воспроизводства, но, мало этого, каждый из них есть также и все три другие, только взятые в ином отношении. Но ведь и самоё воспроизводство в единстве и целостности всех этих регулярно возобновляемых четырёх его моментов есть также и присвоение, и собственность, точно также присвоение есть и воспроизводство, и собственность.

Однако в условиях экономической общественной формации любое частное  воспроизводство по своему существу и содержанию является общественным воспроизводством, в то время как присвоение — частным по своему характеру присвоением. Здесь-то и начинается самоё «интересное» для деятелей культуры, то есть для тех, кто частным порядком кормится с культуры, — частное присвоение результатов общественного по своему содержанию и существу потребления, а равно и производства, и воспроизводства культуры.

Именно частное присвоение (приватизация) культуры конкретными «деятелями культуры» только и даёт каждому из них хлеб насущный, а равно и славу от людей в том или ином желаемом ими количестве и качестве, либо не даёт. Но оно же (частное присвоение культуры) обусловливает также и тотальное подчинение всего процесса воспроизводства культуры интересам господствующего класса, каковым в течение последних веков является всемирная буржуазия.

Практическая неизбежность пролетарской социальной революции.

Все прогрессивные эпохи экономической общественной формации — эпохи практического отношения к человеку как к средству вообще и как к средству производства, в особенности. Это — во-первых. Во-вторых, до сих пор человек, за архи-редким исключением, воспринимался, мыслился и оценивался исключительно и только как животное. Во всяком случае, это не только получило всеобщее идеологическое закрепление, но и насаждалось, и насаждается доднесь всей господствующей над человечеством материальной и духовной культурой.

Вследствие этого, в-третьих, к эксплуатируемому человеку, то есть к человеку, не являющемуся действительным членом господствующего общественного класса, в рамках экономической общественной формации было возможно и действительно имело, и имеет место только одно и единственное практическое отношение — как к рабочей скотине, говорящему орудию производства.

Утверждение и воспроизводство финансовым капиталом глобального мирового порядка по образу и по подобию Нового Рима неизбежно и необходимо привело, в том числе, и к следующему результату. Всякий вновь возникающий национальный отряд буржуазии очень быстро начинает восприниматься и оцениваться теми народами, из которых выходит этот новый национально-обособляющийся отряд буржуазии, не как иначе, кроме как отрядом компрадоров и коллаборантов.

То есть проблема социальной враждебности народам выходящих из них национально обособляющихся новых отрядов всемирной буржуазии сразу же становится очевидной для таких народов и потому идеологически и политически неразрешимой для буржуазии. Этим самым дальнейшее развитие освободительного движения соответствующих народов в форме национально-освободительного движения и национальной революции идеологически и политически заблокировано.

Одновременно с этим дальнейшее сохранение существующего положения тождественно дальнейшему ухудшению уровня и качества жизни этих народов, живущим на территориях «неразвитых стран» мира, сужению их собственного воспроизводства как таковых вплоть до полного прекращения, то есть вымиранию и исчезновению этих народов из истории как таковых.

Вследствие этого народы так называемых неразвитых стран мира вынуждены искать иную, нежели национальная революция, форму своего социального освобождения, дабы просто выжить, не говоря уже о возможности свободного расширенного воспроизводства самих себя в качестве самих себя.

Но и в так называемых развитых нациях абсолютное большинство их населения, как свидетельствует фактически проявляющаяся посредством общественно-политической динамики социология, всё более не удовлетворено не только системой распределения жизненных средств и экологическими условиями жизни, но и существующей политико-экономической системой в целом.

Существующая национальная политико-экономическая система, не способная удовлетворительно снимать актуальные общественные проблемы в интересах большинства населения, к тому же отказывает этому большинству в реальном участии в определении политических, экономических и прочих управляющих, которые фактически управляют экономическими и всеми иными общественными подразделениями нации и развитием нации в целом.

Более того, попытки большинства населения посредством массовых протестов политически принудить «правящий класс» к решению актуальных для народных масс проблем в интересах самих этих народных масс в так называемых «развитых демократиях» сталкиваются со всё более нарастающим силовым подавлением со стороны национального государства.

Это неизбежно и необходимо ставит перед народными массами «развитых наций» вопрос о поиске иных, нежели дозволяются в рамках буржуазной демократии, эффективных форм самоорганизации в «народные массы для себя». Иными словами, этим ставится вопрос о производстве (изобретении, создании) народными массами таких форм самоорганизации своей общественной практики, которые на практике освобождают народные массы от подчинения «правящему классу», не только не способному, но и не желающему практически решать актуальные проблемы жизни народных масс.

Самая общественная практика «развитых» наций необходимо и неизбежно ставит вопрос о создании таких общественных форм самоорганизации самых широких народных масс, которые не только освобождают эти массы от их подчинения «правящему классу», но и освобождают живое творчество народных масс для их всестороннего развития. Речь идёт о создании такой общественной формы воспроизводства жизни, которая обеспечивает свободу для всестороннего развития широких народных масс вне кем бы то ни было извне полагаемых пределов.

Нужды практики необходимо и неизбежно обусловят революционную критику всей предшествующей и существующей науки об обществе, создание новой, подлинно революционной и всё более адекватно отображающей действительность, науки, а равно и упразднение всякой идеологии и идеологии вообще как таковой.

Таким образом, в действительности речь идёт о необходимом и неизбежном преображении всей духовной и материальной культуры каждого из народов и всего человечества в его целом вследствие потребностей общественной практики и её (общественной практики) развития, остановить которое никому не дано. Притормозить на какое-то время можно, но остановить — никому не дано.

Более того, всякое торможение развития общества неизбежно оборачивается последующим закономерным ускорением — чем дольше пытаются сдержать возведением различных плотин всё время прибывающую воду истории, тем мощнее и более разрушителен последующий прорыв всех таких плотин.

Но что есть совокупность общественных отношений, в основе которых лежат отношения производственные?

Совокупность производственных отношений как раз и есть та общественная форма, в рамках которой воспроизводится жизнь человека, всё общество в его целом.

Совокупность всех общественных отношений, которые не только основаны на производственных отношениях как на своём материальном базисе, но и органически включают их (его) в себя, есть не что иное, кроме как общественная природа или сущность человека.

Какое практическое отношение к человеку и его природе лежит в основе производственных отношений, присущих всем прогрессивным эпохам экономической общественной формации?

Отношение к человеку как к говорящему (цивилизованному, культурному и т.д.) животному, а равно и как к живому (говорящему) средству производства: либо как к скотине господствующей, либо как к скотине рабочей, и ничего иного не дано.

Этим практическим отношением к человеку по существу определено то, что вся предшествующая история человека не есть подлинная история человека, но есть не более чем предыстория человека.

Именно это практическое отношение к человеку является неразрешимой средствами экономической общественной формации её имманентной (внутренне присущей ей по самой её общественной природе) причиной нынешнего глобального системного кризиса всей этой общественной формации.

Против именно этого практического отношения к себе всё более настойчиво и всё более массово выступает, и с каждым следующим годом будет ещё более массово и упорно выступать нарастающее большинство большей части народов мира.

Но какое практическое отношение к человеку только и является диалектическим отрицанием практического отношения к человеку, присущего всей экономической общественной формации?

Только одно практическое отношение может быть и действительно станет таковым диалектическим отрицанием — практическое отношение к человеку как к подлинной практической цели всего общественного воспроизводства, то есть как к человеку, а не как к говорящему средству производства (скоту). Однако в рамках экономической общественной формации такое практическое отношение к человеку невозможно.

Таким образом, вся предшествующая история человечества практически уже поставила перед человечеством очередную историческую задачу — задачу свершения пролетаркой социальной революции. Ибо финансовый капитал не оставил перед абсолютным большинством ныне исторически сущих народов иной возможности воспроизводства ими собственной жизни (самих себя как таковых) вообще и самой их жизни как жизни человеческой, а не скотской, в особенности.

Начать и совершить переход от предыстории человека к подлинной истории человека, посредством которого (перехода) человек впервые действительно станет практической целью всего общественного воспроизводства, — это и есть главная, все другие задачи определяющая, исключительная задача пролетарской социальной революции.

Решением именно этой исторической задачи определяется и ограничивается пролетарская социальная революция как таковая — это и есть весь переходный период от завершающей — финансово-капиталистической — ступени развития капиталистической прогрессивной эпохи экономической общественной формации к первой фазе (социализм) коммунистической общественной формации.

Василиев Владимир, 10 марта 2020 года.

Данная статья является логическим продолжением статей автора: К чему ведут мировую экономику? ; Нужда в учении Маркса: в чём она и чем определяется? Часть 3. и  других более ранних по дате публикации статей.

Первичная публикация статьи осуществлена по адресу: http://www.dal.by/news/178/11-03-20-1/