Чем живешь, брат-атеист? Часть 2. Пошто так злишься, брат?

Испытав на себе шквал атак после публикации части 1, услышав в свой адрес множество обвинений в «мракобесии», апологетике темных суеверий и невежества, порою доходящих до оскорблений и даже угроз, я, все-таки, рискну (где наша не пропадала!), если позволите, продолжить тему. Но постараюсь уже, дабы не быть в положении одного в поле воина, призвать на помощь своей скромной мысли тяжелую артиллерию в виде мысли умов недюжинных. Хотя с нашими ребятами-атеистами этот номер может и не пройти, так как авторитетов они принципиально не признают, а, наоборот, все норовят скинуть тех с их законных пьедесталов. Ну, да попытка – не пытка!

Признаюсь, что всегда был в недоумении – что же так будоражит, утонченный материалистическим шармом, ум рядового атеиста? Что приводит его в столь возбужденное состояние? Что для него, как для быка на арене, является красной тряпкой? Почему сами понятия «вера», «верующий», «Бог» доводят его до исступления, ввергают в непримиримый воинствующий раж? И какая же удивительная солидарность проявляется между ними, такими разными в остальном! Смутные догадки и предположения выросли в убеждение, что раздражителем этим является отчаяние, потеря собственного «Я» и, как сопутствующие составляющие, несущие функцию шипов защиты, – зависть, гордыня и тщеславие. Элементы эти являются неосознанными для их обладателей, ибо корни их находятся глубоко в подсознании. Но, выплескиваясь из этой глубины в сферу сознания, в сферу мысли и, таким образом, в сферу поведения, они принимают именно такие формы, о которых я упомянул выше.

Но, чтобы не быть голословным, давайте посмотрим, что по этому поводу говорит, скажем, Сьорен Кьеркегор в книге «Болезнь к смерти»:

«…отчаяние есть бессознательное состояние, то есть неосознавание человеком своего духовного предназначения… Отчаяние – это внутреннее несоответствие в синтезе, потому как человек – это синтез бесконечного и конечного, временного и вечного, свободы и необходимости…

…Превосходство человека над животным состоит в том, что мы подвержены отчаянию; превосходство христианина над естественным человеком – в том, что он это сознает, а блаженство христианина – в возможности исцеления от отчаяния».

Вот именно эта неосознанность отчаяния и терзает изнутри, ничего не знающих и даже не подозревающих об этом, людей. Но, если у человека верующего есть отдушина и надежда на помощь, на исцеление, сознает он сам это или нет, то у человека не верующего этой надежды нет, ибо он отсек ее собственноручно, в гордыне своей не желая, чтобы кто-нибудь, даже такое абсолютное совершенство, как Бог, ему помогал. Этот карамазовский бунт – «возвратить Богу билет» на спектакль под названием жизнь, не нов, как вы понимаете. Он всегда несколько жалок и комичен в своей ребячливости: помните, как в детстве хотелось умереть и посмотреть, как все будут рыдать по тебе и убиваться? Но последствия его часто печальны и трагичны для самих бунтарей!

Однако, пойдемте дальше:

«…большая часть людей живет, не особенно задумываясь над своим духовным предназначением…, отсюда и вся эта ложная беззаботность, это ложное довольство жизнью и так далее – то, что как раз и есть само отчаяние…, жизнь человека вполне может продолжаться, как это обычно и наблюдается;… подобно всем прочим, он может быть полон суетных устремлений, заботиться о семье, почестях и внимании к другим, так что, возможно, даже не будет заметно, что в более глубоком смысле этому человеку не хватает «Я». «Я», разумеется, не из тех вещей, которым мир придает большое значение, относительно него как раз бывает меньше всего любопытства; рискованно как раз показать, что оно у тебя есть. Худшая из опасностей – потеря своего «Я» - может пройти у нас совершенно незамеченной, как если бы ничего не случилось. Ничто не вызывает меньше шума, никакая другая потеря – ноги, состояния, женщины и т.п. – не замечаются столь мало» (С.Кьеркегор, там же).

 

Таким образом, философ утверждает, что жизнь обывателя в своей пошлой приземленности настолько закоснела, что потеря своей божественной искры – своей индивидуальности, своего «Я», этого «синтеза конечного и бесконечного», является настолько для него незначительным явлением, что проходит практически незамеченною, хотя случается это, конечно же, не в одночасье, не вдруг. Суетная и бесконечная забота о хлебе насущном ставит перед обывателем почти непреодолимый барьер, лишая его малейшей возможности для восприятия духовной составляющей человеческого естества, оставляя в удел лишь материальное. Поэтому обывательская среда, как средоточие однотипности и плоской «житейской мудрости» есть идеальный источник для рекрутского набора в ряды атеистов.

Этот внутренний надрыв человеческого естества, эта духовная неудовлетворенность и может привести к тому неосознанно-раздраженному стилю восприятия божественных духовных истин, о которых я упоминал выше…

…«Несмотря на все свое тщеславие и самолюбие, люди обыкновенно имеют весьма смутное представление или даже вовсе никакого о том, что значит быть духовным, быть тем абсолютом, каким может быть человек… Представим себе некий дом, каждый этаж которого: подвал, первый, второй этаж и т.д. – имел бы свой определенный разряд жильцов; сравним теперь нашу жизнь с таким домом: смешно и жалко, но разве большая часть людей не предпочитает в этом своем доме подвал? Все мы являемся синтезом с духовным предназначением, такова наша структура, но кто отказывается жить в подвале, в категориях чувственного? Человек не просто предпочитает жить там, ему это нравится настолько, что он гневается, когда ему предлагают этаж хозяев – всегда свободный и ожидающий его – ибо, в конце концов, ему принадлежит весь дом» (С.Кьеркегор, там же).   

Ну, не грустная ли это, а вместе с тем и трагикомическая, картина, господа, – ютиться в затхлом подвале, в то время, когда тебе «принадлежит весь дом»? Не абсурд ли? Не Кафка ли, воплощенный в нашу жизнь?

Как я и предполагал в первой части статьи (http://gidepark.ru/user/2952003190/article/300408), практически все оппоненты центр тяжести своего скепсиса и недоверия к феномену веры переносят на отсутствие ее доказательной основы.

«Полные самодовольства…, они признали добрую старую Библию незамысловатой сказкой для детей, и …объявили нелепым безумием все, что нельзя ухватить пинцетом или вывести из тройного правила» (С.Цвейг).

Крепко стуча кулаком по столу, при этом выкрикивая: «Доказательства!», они, чаще всего, не понимают, чего хотят. Ибо ВЕРА, основывающаяся на доказательствах, плавно тем самым переходит в свою противоположность – ЗНАНИЕ! Да, в основе знания лежит стройное построение, зиждущееся на кажущимся прочным фундаменте доказательств. Но, если вы будете достаточно внимательны, то не сможете не увидеть, что краеугольные камни этого фундамента – аксиомы и положения, базируются на не подлежащем сомнению (!) жизненном опыте.

А, ведь, еще А.Сент-Экзюпери говаривал: «Самое важное – это то, что невидимо»!

…Возможно, когда-то придет время и вера перейдет в разряд непреложного знания, когда основания ее будут подкреплены безусловным опытом общения человека с Богом, общения настолько живого и очевидного, что никто не сможет подвергнуть его сомнению. Но то будет уже другая глава в развитии, другая и завершающая исторический процесс земного человечества и, тем самым, открывающая дверь началу следующего этапа – развитию небесного человека! Человека – сотворца и верного помощника своему Создателю! Ведь работы по наведению порядка и гармонии во Вселенной  так много! Он ждет нашей помощи! Он зовет! Так давайте ж не будем  глухими к Его зову! Это касается и тебя, брат-атеист, хоть ты пока и не ведаешь об этом!