Катынь: арифметическая задачка с четырьмя подсказками

На модерации Отложенный

Исчезнувших весной 1940 г. военнопленных поляков из Козельского, Старобельского и Осташковского лагерей их семьи начали разыскивать почти сразу же. Поскольку ответы на свои письма они не получали, 17 сентября 1940 г. соответствующий запрос был отправлен в Исполком СОКК и КП СССР президентом Международного Красного Креста Максом Губером.

Впоследствии запросы о пропавших военнопленных поступали к властям СССР также и через немецкое посольство в Москве.

　

После того, как 30 июля 1941 г. были установлены дипломатические отношения между СССР и польским правительством в изгнании, Указом Президиума ВС СССР от 12 августа 1941 г. все польские граждане, находящиеся в лагерях для военнопленных, в тюрьмах, ИТЛ, спецпоселках и в местах ссылки и высылки, были освобождены, и началось формирование польской армии в СССР под командованием Андерса.

　

Столкнувшийся с первых же дней с острой нехваткой командного состава, Андерс попытался добиться от советских властей ответа на вопрос о судьбе польских офицеров, содержавшихся до весны 1940 г. в Козельском и Старобельском лагерях, а когда из этого ничего не вышло, поднял вместе с Председателем Совета министров Польши В.Сикорским этот вопрос на встрече со Сталиным 3 декабря 1941 г.

　

Вручив Сталину составленный по памяти уцелевшими офицерами из этих лагерей список из 3825 офицеров, которые, несмотря на амнистию 12 августа 1941 г. так и не были освобождены, Сикорский заявил:

"Я поручил проверить, нет ли их в Польше, с которой у нас постоянная связь. Оказалось, что там нет ни одного из них; так же, как и в лагерях военнопленных в Германии. Эти люди находятся здесь. Ни один из них не вернулся.

СТАЛИН: Это невозможно. Они убежали.

АНДЕРС: Куда они могли убежать?

СТАЛИН: Ну, в Маньчжурию".

　

Версия насчет Манчжурии поляков не устроила, и они продолжали всеми доступными им способами добиваться какого-то более вменяемого ответа.

　

Из меморандума польского посольства в СССР советскому правительству от 19 мая 1942 г.:

"...Хотя советские власти располагают точными списками бывших польских военнопленных, которые, по неизвестной для польской стороны причине, не могут вернуться под боевые знамена, идя навстречу советским пожеланиям и для облегчения поисков без вести пропавших главнокомандующий и председатель Совета министров Речи Посполитой генерал Сикорский и командующий польскими вооруженными силами в СССР генерал Андерс 18 марта 1942 г. вручили советской стороне затребованные ею списки. Вышеуказанные списки с большим трудом были составлены по памяти немногочисленными бывшими военнопленными из Козельска, Старобельска и Осташкова, которым, по тем или иным причинам, удалось избежать судьбы офицеров, вывезенных из этих лагерей в 1940 году. ...Никто из этих людей не вернулся до сих пор в ряды армии, никто не дал о себе знать".

13 июня 1942 г. польское посольство направляет советскому правительству новую ноту, в которой, в частности, говорилось:

"...В ряде переговоров с высокопоставленными представителями властей СССР был затронут вопрос об освобождении военных, которые находились в лагерях Козельск, Старобельск и Осташков. Эти лагеря были ликвидированы в 1940 году, а военнопленные вывезены в неизвестном направлении в апреле и мае того же года, и всякий их след утерян. НКИД до сих пор не представил посольству никаких объяснений по этому делу. ...Посольство Речи Посполитой будет крайне обязано за по возможности скорый ответ по вопросу бывших военнопленных из лагерей Козельск, Старобельск и Осташков тем более, что со времени заключения договора от 30 июля 1941 г. прошло уже 10 месяцев..."

　

Никаких устраивающих их ответов польские власти на свои обращения не получали, так что когда в апреле 1943 г. немцы объявили о найденном ими в катынском лесу захоронении польских офицеров, никаких сомнений в том, что ответ на мучивший их три года вопрос, наконец, найден, у поляков уже не было.

　

С тех пор прошло 80 лет. Давно уже и СССР признал свою ответственность за расстрел поляков и российские власти подтвердили этот факт, но поклонники отца народов никак не могут поверить в то, что их кумир, с помощью органов внесудебной расправы - "троек" и "двоек" отправивший на тот свет за два года до Катыни свыше 600 тысяч собственных "неисправимых врагов советской власти", в 1940 г. добавил к ним до кучи и ещё 15 тысяч таких же неисправимых врагов советской власти, одетых в шинели польских офицеров и полицейских.

　

　

Поскольку полностью отрицать факт расстрела поляков становилось уже сложно, популярность в последние годы приобрела версия, согласно которой перед войной некоторое количество польских военнопленных (около трех тысяч чел.), действительно, было расстреляно, но это были те, кто совершал преступления в отношении пленных красноармейцев в 1920-21 гг. или (есть и такая версия) те, кто отдавал приказы оказывать сопротивление советским войскам в 1939 г.

　

На самом деле, ни те, ни другие никого в НКВД не интересовали. В директиве Л.П.Берии по оперативно-чекистскому обслуживанию военнопленных в лагерях НКВД СССР от 8 октября 1939 г. перед особыми отделениями лагерей была поставлена задача выявления совсем других категорий лиц:

а) лиц, служивших в разведывательных, полицейских и охранных органах бывшей Польши (экспозитурах, разведпляцувках, в отделах государственной безопасности при воеводствах, посторунках полиции, делегатурах при воинских частях, рефератах при корпусных округах ("Довудство Окренгово Корпуснове"), тюремных служащих и служащих батальона КОП,

б) агентуры перечисленных выше органов (конфидентов, агентов сыска);

в) участников военно-фашистских и националистических организаций бывшей Польши (ПОВ, ППС, "Осадники", "Стрельцы", "Легион Младых", "Бискупа Кубина", "Союз унтер-офицеров запаса", "Союз офицеров запаса"1, "Союз адвокатов Польши", "Комитет защиты крестов", "Белорусский национальный комитет", "Сионисты");

г) работников суда и прокуратуры;

д) агентуры других иностранных разведок;

е) участников зарубежных белоэмигрантских террористических организаций (РОВС, БРП, НТСНП, "Зеленый дуб", "Савинковцы", "Союз русской молодежи", "Союз бывших военных", "Союз повстанцев Волыни", "Комитет помощи русским эмигрантам", УНДО, ОУН, "Комиссия для России");

ж) провокаторов бывшей царской охранки и лиц, служивших в полицейско-тюремных учреждениях дореволюционной России;

з) провокаторов охранки в братских коммунистических партиях Польши, Западной Украины и Белоруссии; и) кулацких и антисоветских элементов, бежавших из СССР в бывшую Польшу.

　

Соответственно, если лиц причастных к событиям 1920 или 1939 годов не выявляли, то и расстреливать было некого.

Чтобы понять, что же произошло с пленными поляками, нужно попробовать решить простую арифметическую задачку на уровне четвертого класса.

　

Итак, имеем:

В апреле-мае 1940 г. 15 тысяч польских офицеров и полицейских были переданы в распоряжение трех областных УНКВД.

- Свыше 4 тысяч офицеров из Козельского лагеря - в распоряжение Смоленского областного УНКВД

- Почти 4 тысячи офицеров из Старобельского лагеря - в распоряжение Харьковского областного УНКВД

- Свыше 6 тысяч полицейских из Осташковского лагеря - в распоряжение Калининского областного УНКВД

　

После этого ни по каким учетам НКВД они больше не проходили, живыми их никто не видел, писем не получал и в армию Андерса, когда она в 1941 г. начала формироваться в СССР, никто не пришёл.

　

В 1943 г. 4 с лишним тысячи офицеров из Козельского лагеря откопали немцы. Тут все понятно - кто нашёл, те и расстреляли.

Сначала, правда, объявили, что нашли 10 тыс.

трупов, но потом пришлось пятиться назад - трупов обнаружилось в два с лишним раза меньше - оказалось, что они даже не в курсе были, скольких сами же и расстреляли.

　

Еще оказалось, что они не в курсе были, какими патронами поляки были убиты.

В разгар раскопок, 8 мая 1943 г., Геббельс записывает в своем дневнике:

«К несчастью, в Катыни были найдены немецкие боеприпасы. Полагаю, это то, что мы продали Советам, еще когда дружили, и это хорошо им послужило… а может, они и сами побросали пули в могилы. Но главное, что это должно остаться в тайне. Поскольку если это всплывет на поверхность и станет известно нашим врагам, все дело о Катыни лопнет».

　

Но это всё детали...

　

Итак, вопрос:

　

Куда той же весной 1940 г. вместе с найденными немцами в Катыни польскими офицерами из Козельского лагеря исчезли и почти 4 тысячи офицеров из Старобельского лагеря и свыше 6 тысяч полицейских из Осташковского лагеря, которые, как уже было сказано, после этого ни по каким учетам НКВД больше не проходили, живыми их никто не видел, писем не получал, в армию Андерса, когда она в 1941 г. начала формироваться в СССР, никто из них не пришёл и немцы их тоже не нашли.

Где на просторах сталинского СССР бесследно, как в бермудском треугольнике, растворилась целая дивизия поляков?

　

　

Чтобы помочь найти правильный ответ на этот вопрос, предлагается несколько подсказок.

　

Подсказка первая.

Часто приходится слышать, что, поскольку польские офицеры в Катыни были расстреляны из иностранных пистолетов калибра 7.65 и при этом были использованы немецкие патроны, это является прямым доказательством непричастности НКВД к данному расстрелу.

Дескать, если бы расстреливали чекисты, то было бы использовано стандартное оружие расстрельных команд - револьверы системы Наган.

　

Однако, при расстреле больших групп людей, причем не измученных длительным заключением узников, а молодых здоровых офицеров, могли возникнуть разного рода непредвиденные ситуации, и в этих условиях простота перезарядки пистолета являлась его важным преимуществом перед револьвером.

"Но иностранные пистолеты не являлись штатным оружием в НКВД и следовательно не могли использоваться при расстреле", - могут нам возразить, и будут неправы.

Во-первых, ничто не мешало использовать в данном случае и нештатное оружие, если бы это было признано целесообразным, а во-вторых, иностранные пистолеты калибра 7.65 году являлись в 1940 г. штатным оружием НКВД.

Приказом наркома внутренних дел СССР № 093 от 3 марта 1940 г. были утверждены нормы вооружения для Главного тюремного управления НКВД СССР, тюремных управлений, отделов и отделений, тюрем НКВД-УНКВД и ГУГБ НКВД, в соответствии с которыми пистолеты калибра 7.65 были определены наряду с револьверами Наган и пистолетами ТТ как табельное оружие соответствующих подразделений.

И не только их. Например, 12 июня 1941 г. при проверке инспекторами Отдела материально-технического обеспечения АХУ НКВД СССР наличия и технического состояния оружия, находящегося в пользовании сотрудников Управления по делам военнопленных, было зафиксировано, что из проверенных шести сотрудников у трёх имеются иностранные пистолеты калибра 7.65: у двоих - маузеры, у одного - Вальтер.

　

　

Подсказка вторая.

Время расстрела. Согласно заявлениям свидетелей бурденковской комиссии, захваченные немцами в июле 1941 г. польские офицеры были расстреляны в августе-сентябре 1941 г.

Но вот что на Нюрнбергском процессе отвечал на вопросы немецкого защитника Штамера выставленный советской стороной свидетель из Болгарии Марко Марков, работавший в 1943 г. в составе созванной немцами международной комиссии экспертов:

«ШТАМЕР. Согласно вашему протоколу о вскрытии, на вскрытом вами трупе польского офицера имелась одежда. (…) Какая одежда была на этом офицере — зимняя или летняя?

МАРКОВ. Это была зимняя одежда, шинель и шерстяной галстук на шее".

На теплую зимнюю одежду на трупах обратили внимание и иностранные корреспонденты, которых в январе 1944 г. пригласили в Катынь для демонстрации результатов работы комиссии Бурденко.

　

　

Подсказка третья..

В апреле-мае 1940 г. 15 тысяч пленных польских офицеров и полицейских были переданы в распоряжение УНКВД Калининской, Смоленской и Харьковской областей, после чего их живыми никто уже больше не видел. А 26 октября 1940 г. под номером 001365 был издан сов. секретный приказ Л.П.Берии о премировании "за успешное выполнение специальных заданий" работников НКВД СССР и УНКВД Калининской, Смоленской и Харьковской областей.

Из перечисленных в приказе 125 человек, 44 были премированы месячным окладом, остальные 81 человек получили по 800 руб.

　

Само по себе премирование обычных работников УНКВД приказом с грифом "сов. секретно" не имеет прецедентов в наградной практике НКВД. Но ситуация проясняется, если взглянуть на фамилии премированных работников центрального аппарата НКВД, выполнявших вместе с чекистами из Калининской, Смоленской и Харьковской областей некие "специальные задания".

Шестой в списке значится фамилия всем сегодня известного главного расстрельщика страны начальника Комендантского отдела АХУ НКВД СССР В.М.Блохина, а следом фамилии ещё девятерых членов его расстрельной команды из Комендантского отдела и других подразделений НКВД (Окунев А.В., Шигалёв В.И., Яковлев П.А., Антонов И.И., Фельдман И.И., Шигалев. И.И., Семенихин Д.Э., Дмитриев А.Д., Емельянов А.М.).

Возможно, именно присутствии спецгруппы Блохина в списке работников трех областных УНКВД и побудило присвоить приказу о премировании необычный для такого рода распоряжений гриф. Чем меньше людей заинтересуются вопросом, какие такие "специальные задания" калининские, смоленские и харьковские чекисты выполняли совместно с расстрельной командой из Москвы, тем лучше...

　

　

Подсказка четвертая.

Статистика НКВД скрупулезно отслеживала ситуацию с польскими военнопленными на протяжении всего периода их пребывания в СССР, и в многочисленных служебных записках все связанные с ними события зафиксированы с точностью до одного человека.

События военного времени нашли свое отражение в справке УПВИ от 3 декабря 1941 г. (подготовленной к встрече в тот день Сталина с Сикорским и Андерсом), и в "Справке о военнопленных поляках, содержавшихся в лагерях НКВД в 1939-1941 гг", составленной 5 декабря 1943 г. начальником 2-го отдела УПВИ майором И.С.Денисовым.

Как следует из справки, единственные потери при эвакуации в начале войны лагерей с польскими военнопленными были в приграничном Львовском лагере, когда из 14 135 человек, занятых на строительстве дороги Ровно-Львов не удалось вывезти 1834 человек.

Больше никаких потерь при эвакуации лагерей с военнопленными статистика НКВД не зафиксировала.

Ну а интересующие нас поляки проходят в справке как "переданные через 1-й спецотдел НКВД в распоряжение УНКВД областей, на территории которых были расположены лагеря, 15 131 чел., в т.ч. 8348 офицеров. Передача офицеров производилась их Старобельского, Козельского и Осташковского лагерей".

　

В справке от 3 декабря 1941 г. об этом сказано ещё короче:

"Отправлено в распоряжение УНКВД в апреле-мае 1940 г. через 1-й спецотдел 15 131 чел."

　

Так и остались они навсегда с этой последней записью в своей биографии.

　

На самом деле, подсказок гораздо больше, но ради экономии места придется, ограничиться этими четырьмя. В принципе, этого должно хватить для того, чтобы решить сравнительно несложную арифметическую задачку, которую весь остальной мир успешно решил уже много лет назад...