"В германском государстве, каким я его вижу, не будет места паразитам".

Выдержки из интервью, которое Джордж Сильвестр Вирек  - американский поэт, писатель и публицист,  взял у молодого тогда еще  лидера партии НСДАП -   Адольфа Гитлера весной 1923 года за полгода до мюнхенского восстания. 

"Когда я встану во главе Германии, я перестану платить дань иностранным державам, и покончу с большевизмом внутри страны".

"Большевизм,  - величайшая угроза нашей стране. Прикончить большевизм в Германии - значит вернуть власть 70 миллионам людей.".

"Социализм, - это учение о том, как следует заботиться об общем благе. Коммунизм - это не социализм. Марксизм - это не социализм. Марксисты украли это понятие и исказили его смысл".

Социализм - древняя народная традиция. У наших предков  были общинные земли. Они выработали принцип общего блага. Марксисты не имеют права называться социалистами. Социалистическое учение, в отличие от марксизма, не отвергает частную собственность. Кроме того, опять же в отличие от марксизма, оно не отрицает роль личности, и значение патриотизма.

Мы выбрали название - национал-социалисты. Мы не интернационалисты. Наш социализм носит национальный характер. Мы требуем, чтобы государство выполняло требования производительных классов на основе народной  солидарности. Для нас народ и государство - одно и то же".

"Каковы главные опоры вашей политической платформы?"

"Мы верим в принцип: в здоровом теле здоровый дух. Если дух нации здоров, то и политическое "тело" будет крепким. Нравственное и физическое здоровье - это синонимы".

"Трущобы, на девять десятых виновны в человеческих пороках, а остальное довершает пьянство. Ни один здоровый человек не станет марксистом. Здоровые люди понимают значение личности. Мы боремся против сил разрушения и вырождения. Бавария - относительно здоровое место, поскольку она не полностью подверглась индустриализации. Однако вся Германия, и Бавария в том числе, обречена на интенсивную индустриализацию потому, что территория нашей страны невелика. Если мы хотим спасти Германию, нам следует позаботиться, чтобы наши крестьяне хранили верность земле".

"Но разве, Германия не может отвоевать свои позиции в мире экономическим путем, без территориальной экспансии?"

Гитлер покачал головой.

"Экономический империализм, как и военный, основан на силе. Чтобы вести масштабную международную торговлю, необходимо международное влияние.

Наш народ еще не научился мыслить категориями международного влияния и международной торговли. Однако Германия не сможет расширяться в экономическом или территориальном плане, пока она не вернет утраченное, и не найдет собственное "я".

Мы оказались в положении человека, чей дом сгорел. Для начала ему нужна крыша над головой, и только после этого он может приступить к осуществлению далекоидущих планов. Нам удалось создать что-то вроде временного убежища, защищающего от дождя. Но от урагана с градом оно уберечь не может. Сегодня на Германию обрушилась настоящая буря - национальная, нравственная и экономическая катастрофа.

Симптом катастрофы, которую мы переживаем - аморальность нашей многопартийной системы. Парламентское большинство колеблется в соответствии с настроением момента. Парламентское правление распахивает двери для большевизма'.

"Политические комбинации, на которых основывается единый фронт, - заметил он в беседе со мной, - слишком неустойчивы. Они делают проведение четкого политического курса практически невозможным. Повсюду я вижу зигзаги, компромиссы и уступки. Наши конструктивные силы сковывает по рукам и ногам тирания количественных показателей. Мы ошибочно применяем к живому организму государства арифметику и механистичность, свойственные экономике. Угроза в том, что нас становится все больше, а наши идеалы постоянно слабеют. Сами по себе количественные показатели не имеют значения".

"Но что если Франция предпримет карательные меры, снова вторгнувшись на вашу территорию? Она уже оккупировала Рур, и может сделать это снова'.

"Неважно, - взволнованно парировал Гитлер, - сколько квадратных миль оккупирует враг, если в народе пробудился национальный дух. Десять миллионов свободных немцев, готовых умереть, чтобы жила их страна, будут сильнее, чем 50 миллионов, чья воля парализована, а национальное  самосознание подорвано инородцами.

Мы хотим создать Великую Германию, объединяющую все германские народы. Но спасение страны может начаться и с крохотного пятачка. Даже если бы у нас было всего 10 акров земли, но мы готовы были бы пожертвовать жизнью, защищая их, эти 10 акров стали бы центром возрождения нашего народа. У наших рабочих две души - одна немецкая, другая марксистская. Мы должны пробудить их немецкую душу, а сорняки марксизма вырвать с корнем. Марксизм и национальный социализм - понятия взаимоисключающие.

В германском государстве, каким я его вижу, не будет места паразитам, нам не нужны ростовщики, спекулянты, и все те, кто не желает заниматься плодотворным трудом".