Давным-давно, в далёкой Галактике… ой, не то…

Формально в интернете я начал публиковаться в 2007 году.

Но ещё за девять лет до этого, в 1998 году, я написал (шариковой ручкой на бумаге, так когда-то делали, да) два рассказа про бурундука Вилбура (теперь они безнадёжно утеряны для истории).

Первый из этих рассказов представлял из себя разговор данного бурундука с тусовкой леммингов.

Лемминги были все модные, продвинутые, в пирсинге, с татуировками, в дорогих шмотках, на драйве.

И они звали бурундука тусить с собой к морю «потому что сейчас все так делают, это последний писк».

Бурундук отказался, остался в своей норке есть сыр, а лемминги все очень модно утонули.

Мораль предельно простая – всегда нужно оставаться самим собой, а не гнаться за модой.

Но это до сих пор была только присказка, сказка только начинается…

А попытка некоторых стран «идти в Европу» натолкнулась на тот факт, что Европы в том виде, который многие себе представляли, больше не существует (и остатки её стремительно исчезают).

Ни экономически, ни культурологически, ни цивилизационно. На последнем форуме в Давосе это явление называли красивым словом «Беззападность» (Westernless).

Российская Федерация в девяностых тоже, возможно впервые в своей истории, попробовала быть ведомой. И ей это не понравилось.

После чего Россия стала возвращаться к своим природным моделям поведения. Но некоторые продолжают воспринимать её неправильно, поэтому и ведут себя неадекватно.

Хрущевская модель внешней политики звучала «покупать дружбу взамен на ресурсы» и оказалась крайне невыгодной, ненадёжной и эфемерной.

Как только прекратился поток ресурсов – исчезла и «дружба».

Ельцинская модель внешней политики была ещё хуже – «делать всё, что скажут другие, лишь бы похвалили».

Ни та, ни другая модели нам не подошли. И возник вопрос, какая стратегия правильная?

Исторически модель поведения России во внешней политике прекрасно описывают две формулы.

Географически Россия – «Хартланд», Срединная Земля.

Поэтому сюда столетиями лезли беспокойные и жадные соседи. И длительное время русским приходилось маневрировать, заключать союзы, платить за поддержку и так далее.

Но со временем Россия становилась сильнее, и союзники ей нужны были всё меньше (у России только два союзника – армия и флот).

И наоборот, одиночные страны уже не могли на нас напасть, для этого приходилось создавать коалиции. И Наполеон, и Гитлер по сути приводили против нас объединённую Европу. НАТО – ещё одна такая антисоветская/антироссийская коалиция.

Однако сегодня, когда в наличии ядерная триада и действует принцип ГВУ (гарантированного взаимного уничтожения) подобные коалиции фактически лишены смысла, потому что таблички с перечислением количества тех или иных войск имеют уже второстепенное значение.

Россия не будет меряться количеством дивизий и давать генеральные сражения.

Общевойсковые группировки в современных условиях не ведут тотальную войну, а решают оперативно-тактические задачи – точечные удары, прерывание линий снабжения противника, операции воспрещения доступа (anti-access and area denial) и тому подобное.

Без подробностей и деталей – я не военный, и у меня не стоит задача писать военную доктрину.

Россия не воюет. Россия разрешает и запрещает, даёт добро или накладывает рестрикции.

Или, короче: Россия решает.

Россия определяет, останется ли Асад главой Сирии и кто победит в Ливии.

Россия воспрещает летать украинским военным самолётам на Донбассе и Эрдогану торговать нефтью с ИГИЛ*.

Россия открывает или закрывает доступ к рынкам. И так далее.

Россия больше не просит и не подкупает (от чего у некоторых местечковых «илит» форменная истерика – больше не дают!), не бегает и не суетится.

Россия милостиво, но скрупулезно рассматривает заявки и челобитные.

И, судя по тому, какие очереди периодически наблюдаются что в Москве, что в Сочи, многие в мире уже это поняли.

*организация запрещена в РФ

Александр Роджерс, специально для News Front