Еврей, спасший шедевры Дрезденской галереи

• <abbr class="datetime">24 фев, 2020 в 12:00</abbr>

Вряд ли  кто сейчас помнит и, тем более, знает, как была спасена Дрезденская художественная галерея. В свое время об этом много говорили как о факте: «Советская Армия спасла…» Но за этими безликими словами не нашлось тогда места для признания заслуг офицера трофейной команды художника Л. Н. Рабиновича, который в разгар военных действий обнаружил в разрушенном бомбардировками Дрездене картины знаменитой галереи, считавшиеся уничтоженными.

В своей книге «Сорок пятый» командовавший в то время 2‑м Украинским фронтом маршал И. С. Конев описал события, происходившие на фронте в конце войны:

«Дрезден предстал перед нами в страшных развалинах. Под самый конец войны без всякой на то стратегической необходимости его бомбардировала англо‑американская авиация. Когда мы увидели разрушенные с особенной беспощадностью исторический центр города, нас сразу же заинтересовало, где и в каком состоянии находится знаменитая Дрезденская галерея. До меня уже дошли слухи, что сокровища ее куда‑то спрятаны, а здание, где находилась галерея, разворочено так, что даже узнать его невозможно…

Урбан Вольф. Кубок для вина. Серебро, перламутр, сапфиры.

Не буду приписывать себе какую‑то особую инициативу в розысках Дрезденской галереи, но внимание, которое я смог уделить этому делу в то горячее время, я уделил. Поинтересовался, занимаются ли розысками, кто занимается, и выяснил, что в трофейной бригаде 5‑й гвардейской армии есть художник Рабинович, проявляющий большой энтузиазм в розысках картин; он натолкнулся на множество трудностей; необходимо было оказать ему помощь: дать для розысков специальную команду, а также выделить из органов разведки опытных людей, которые могли быть ему полезны.

Надо сказать, что Л. Н. Рабинович — офицер трофейной команды по должности и художник по образованию — действительно приложил много энергии и сообразительности, разматывая запутанный клубок и все время расширяя сферу своих поисков. Я разрешил ему докладывать о ходе дел непосредственно мне. И он докладывал регулярно каждый день. К этому времени в поисках принимало участие уже немало людей, в том числе группа специалистов во главе с московским искусствоведом Натальей Соколовой, очень энергичной женщиной.

И вот однажды ко мне на командный пункт явился сияющий и до крайности взволнованный Рабинович и доложил, что сокровища Дрезденской галереи им найдены. Найдены за Эльбой, в штольнях каменоломен. Он добавил, что еше не может сейчас сказать о степени сохранности полотен, но картины там, он видел их собственными глазами.

Я тотчас же сел в машину и поехал к каменоломням.

Людвиг Рихтер. Переправа у Шреккенштейна. 1837

Как сейчас, помню открывшееся тогда перед нами зрелище. Уходившая в глубь каменоломни железнодорожная ветка, по которой вывозили камень, сохранилась, но выглядела так, будто здесь все давно уже заброшено.

У входа в штольню, наполовину прикрывая его, стояли два сломанных вагона. Кругом — запустение, словно стоишь на худом, давно покинутом деревенском дворе. Все заросло травой, крапивой.

Никому и в голову не могло прийти, что здесь спрятано что‑то ценное, тем более знаменитые полотна. Скажу как военный человек, маскировка была на высоте. Буквально никаких признаков, которые вызывали бы малейшее подозрение. А там, внутри, за всем этим камуфляжем, за всем этим видимым запустением, оказалась одна дверь, потом вторая, потом обнаружились электрический свет и даже специальные установки, предназначенные для поддержания внутри штольни определенной температуры.

Штольня представляла собой нечто вроде большой пещеры. Наверно, те, кто прятали здесь картины, предполагали, что в этой каменной выемке будет сухо. Но, увы, местами здесь сочились по трещинам грунтовые воды, температура воздуха, видимо, претерпевала большие колебания, и регулирующие установки к тому времени, когда были разысканы картины, уже не работали.

Картины (а их в этой пещере оказалось около семисот) были размещены довольно беспорядочно. Некоторые обернуты пергаментной бумагой, другие упакованы в ящики, иные же просто‑напросто прислонены к стенам. Я прошел всю эту пещеру и впервые увидел многие из тех шедевров живописи, которые теперь можно видеть в залах восстановленной Дрезденской галереи. Там была и «Сикстинская мадонна». Несколько минут стоял я перед ней, все еще не до конца веря собственным глазам, что мы действительно нашли ее.

Беспокоили сырость, грунтовые воды. Еще больше встревожился я, когда узнал, что наши саперы обнаружили в штольне мины. Правда, они были уже обезврежены, но кроме этих могли ведь оказаться и другие.

Ян Вермер ЛафтскиЙ. Девушка с письмом у окна

Я приказал немедленно произвести дополнительную проверку и вызвать батальон для охраны сокровищ искусств. Через несколько часов в штольню прибыли московские специалисты во главе с Натальей Соколовой, и под их руководством все найденное было переправлено в одну из летних резиденций саксонских королей на окраине Дрездена. В этом огромном дворце специалисты просушивали картины, делали все, что было необходимо для их спасения.

Но вскоре выяснилось, что и здесь им не место. В разрушенном городе невозможно было организовать абсолютно надежное и правильное хранение этой огромной драгоценной коллекции, и она была отправлена в Москву специальным поездом под усиленной охраной и в сопровождении специалистов».

Дальнейшая судьба Дрезденской галереи известна. Картины подверглись тщательной экспертизе, затем отреставрированы. В 1955 году в Москве была открыта выставка этих картин. Люди стояли ночи напролет в длинных очередях, чтобы взглянуть на «Сикстинскую мадонну» и другие шедевры, спасенные благодаря умелым, героическим действиям офицера Л. Рабиновича.

В том же году картины были возвращены Германской Демократической Республике, с 1956 года они экспонируются в восстановленном здании Дрезденской картинной галереи.
Израиль Ройтман