Россия, Путин, Гаага: за что боролись — на то и напоролись

Решение международного суда по «делу ЮКОСа» в очередной раз показало, что инфантильная политика российских властей подвела страну к опасной черте.

<hr/>Нежелание вести конструктивный диалог с внешним миром обходится дорого.© Коллаж ИА «Росбалт»

 

Дмитрий Травин

Кандидат экономических наук, научный руководитель Центра исследований модернизации Европейского университета в Санкт-Петербурге

 

Апелляционный суд Гааги постановил, что Россия должна выплатить акционерам ЮКОСа $50 млрд. Стоит напомнить, что это дело тянется уже 15 лет, и по нему в Гааге принимались разные решения. В 2014-м третейский суд вступился за ЮКОС, но затем окружной суд высказался в пользу России. Теперь чаша весов вновь склонилась на сторону ЮКОСа. А впереди, судя по всему, очередная апелляция российской стороны — на этот раз в Верховный суд Нидерландов.

При иных обстоятельствах Гаага, наверное, могла бы войти в положение России. Но надо признать, что наша страна сделала все возможное для ухудшения своей репутации в международной сфере.

Иногда говорят, что нам, мол, на Запад плевать — мы можем жить по своим законам, руководствуясь собственными ценностями. Имеем право…

Безусловно, имеем. И действительно можем. Только следует принимать во внимание, что в тех случаях, когда Россия хочет получить от стран Запада какие-то блага (пусть даже нематериальные — типа судебного решения, вынесенного в ее интересах), заведомое игнорирование европейских ценностей и норм западного правосудия этому не поспособствует. Нам вряд ли станут симпатизировать те, кого мы игнорируем. И, скорее всего, любой вопрос будут решать не в нашу пользу.

 Можно, конечно, сказать, что они там необъективны, что у них двойные стандарты, русофобия и все такое… Подобный подход тоже имеет право на существование, если хочется не решить проблему, а найти виновных. Но это — инфантилизм. Ребенок далеко не всегда способен выполнять стоящие перед ним задачи и пытается обвинить в своих неудачах злых родителей, несправедливых учителей или соседского мальчишку, который «первым начал». 

В отношениях России с зарубежными странами сейчас доминирует как раз такой инфантильный подход. Причем исходит он от Кремля и Министерства иностранных дел. Вместо того, чтобы решать конкретные проблемы, возникшие из-за проколов в их политике, власти объясняют нам, как несправедливо к России относятся американцы, англичане, поляки, украинцы и многие другие народы.

Ребенок может позволить себе инфантильное поведение, поскольку серьезные вопросы за него решают родители. Но если инфантильность сохраняется во взрослом возрасте, человек начинает деградировать. Не находя способов нормально контактировать с другими людьми, он сначала прожигает папино наследство (примерно так, как мы сегодня живем на доходы с нефтедолларов), а затем теряет все имущество и отправляется бомжевать.

Инфантильная политика началась в России как раз с «дела ЮКОСа». Мало кто поверил тогда в справедливость российского правосудия. Но Кремль не сильно из-за этого беспокоился. Вместо того, чтобы представить серьезные аргументы виновности Ходорковского или отступиться, наши власти упекли обвиняемого на много лет в колонию, а собственность «Юганскнфтегаза» (самого лакомого куска ЮКОСа) отдали государственной компании «Роснефть», которой бесконтрольно правит Игорь Сечин — близкий друг Путина.

 А потом российский Минюст удивляется, почему Гаага не принимает во внимание наши аргументы. Может быть, потому, что с самого начала они были весомыми только для российской юстиции, и та палец о палец не ударила для отстаивания своей позиции на международном уровне? 

В дальнейшем репутация России ухудшалась во время войны с Грузией, присоединения Крыма, сепаратистских действий на Донбассе, манипулирования отечественными выборами и т. д. Каждый раз российские власти пренебрегали международным мнением. Находили порой небольшие страны, типа Венесуэлы или Никарагуа, стоящие на их стороне. Но вот беда: арбитраж по таким вопросам, как иск ЮКОСа, находится не в Никарагуа, а в Нидерландах. И пророссийские настроения некоторых латиноамериканцев вряд ли помогут решить конкретные проблемы, возникающие в России.

Сейчас российское государство может просто отказаться выполнять решение, принятое в Гааге. Потратит вместо этого $50 млрд на укрепление армии — и пусть другие попробуют что-то у него забрать. Право на подобное решение наши власти имеют. Но как бы за рубежом не начали конфисковывать российскую собственность для получения средств, присужденных по иску ЮКОСа.

Если ограничатся конфискацией зданий диппредставительств (их уже забирали в 2014-м), то мы это переживем. Пострадают в основном дипломаты, которые сами приложили руку к резкому ухудшению репутации России. Будут теперь сидеть в Москве, а не в Париже, Риме или Вене.

 Но есть более серьезная проблема. Мы ведь по всему миру продаем нефть и газ. Что будет, если конфискации затронут имущество, связанное с торговлей? Не обернется ли затянувшийся российский инфантилизм очередными проблемами? 

Конечно, нефть с газом нужны покупателям на Западе не меньше, чем нам нужны их деньги. Поэтому обострять кризис в отношениях до предела зарубежные политики вряд ли станут. Но в странах, где господствуют европейские ценности, многое делается по решению суда, на которое даже правительства повлиять не могут.

Поэтому инфантилизм наших властей становится все более опасным. Мы постепенно подходим к черте, когда жаловаться на то, что нас по всему миру не любят, будет некому. И «родителей», которые помогут все исправить, у нас нет.

Дмитрий Травин