Экс Премьер Правительства М.Касьянов отвечает

М. Майерс― Здравствуйте. Это программа «Особое мнение». И в этой студии политик, глава Партии народной свободы, экс-премьер-министр Михаил Касьянов. Здравствуйте.

М. Касьянов― Добрый вечер.

М. Майерс― Мы с вами без полбанки сегодня не разберемся.

М. Касьянов― Без полбанки ничего не происходит в стране.

М. Майерс― Владимир Владимирович шутит, мы тоже себе позволим. «Я же по базовому образованию тоже юрист, но это очень сложно — юристов слушать. Без полбанки не разберешься». Смешно?

М. Касьянов― Не смешно, потому что сам смысл всего, что начало происходить и будет в ближайшие месяцы, конечно, это возмутительная вещь я бы сказал.

М. Майерс― Поясните, что вас так сильно возмущает. Мне казалось кого-кого, а вас удивить сложно.

М. Касьянов― Меня возмущает лицемерие и цинизм, с которым все это происходит. И как скрывается главный смысл всех поправок. И как работает пропаганда. И все СМИ. И кремлевские политологи, пропагандисты. Конечно, установка, что что-то такое хорошее для людей будет сделано. Непонятно вообще, людям непонятно, для чего эти поправки нужно вносить и почему такая срочность. Что такое они сделают эти поправки, почему станет лучше людям жить. Что такое произошло или происходит, почему нужно срочно менять Конституцию. Делать 22 добавления, изменения в Конституцию. В этом главная проблема. И ни Путин, ни его окружение не могут объяснить, для чего это делается. Они говорят, что вроде как нужно улучшить жизнь россиян.

М. Майерс― Ну ладно. У нас есть целый Михаил Касьянов, который, конечно же, понимает, зачем это делается и в чем там суть. Вы можете как с одной стороны вы можете со стороны, извините за повтор, оценить то, что происходит. с другой стороны вы видите изнутри, как это устроено. Давайте с самого начала. Когда Путин об этом заявил – для вас стало это неожиданностью?

 

М.Касьянов: Меня возмущает лицемерие и цинизм, с которым все это происходит. И как скрывается главный смысл всех поправок

М. Касьянов― В какой-то степени неожиданностью, я ожидал…

М. Майерс― 20 лет говорил, что не будет трогать Конституцию.

М. Касьянов― Я ожидал, что-то будет происходить, в любом случае. Поэтому в ноябре-декабре все смотрели вокруг переговоров с Белоруссией. С белорусским президентом Владимир Путин совещался, наверное, раз 6 по несколько часов.

М. Майерс― Это все обсуждали белорусский сценарий. Союзное государство.

 

М. Касьянов― Именно. И такая трата времени президента на главу другого государства, не слишком важного, это же не президент США. Но важность Лукашенко за эти два месяца в глазах россиян и тех, кто следит за политикой в России, выросла очень сильно. Все поняли, что отрабатывается главный сценарий, то, что в Кремле называют транзитом. Главный сценарий – я говорю сценарий удержания власти. Он не сработал. И в январе пошло другое. Сразу же, не дожидаясь ничего, очень быстром темпе аж сразу после новогодних праздников. Вы спрашиваете, в чем смысл.

М. Майерс― Что самое главное?

М. Касьянов― Мария, посмотрите, 22 поправки. Две из них, чуть позже о них поговорим. Две – социальные так называемые. Остальные 20 связаны только с одним – с укреплением власти президента. Я утверждаю: все они направлены на укрепление власти президента. Вся болтовня о том, что укрепляется власть, передаются какие-то полномочия парламенту – это просто болтовня.

М. Майерс― Простите, можно уточнение. А президента или лично Путина?

М. Касьянов― Президентской должности.

М. Майерс― Но президент может быть не Путин. Путин может быть главой Госсовета, например.

М. Касьянов― Давайте я вам поясню. Две главных вещи, там много, но две главные темы, которые проходят. Первое – уменьшить полномочия исполнительной власти, а именно премьер-министра. Уже премьер-министр становится не просто главой правительства, а просто старшим министром. Он теперь может быть уволен просто решением Путина. Не все правительство идет в отставку, вся исполнительная власть и все заново начинается формирование исполнительной власти. Просто увольняется один из членов кабинета. Ничего после этого не происходит. Второе важное в этой сфере. Путин хочет в Конституции закрепить свои полномочия по назначению министров и руководителей ведомств силового блока. Не только министра обороны. В Конституции сегодня ничего нет такого. Президент сегодня не является главой исполнительной власти. Главой исполнительной власти является правительство, а именно – премьер-министр. Путин – гарант Конституции, и главнокомандующий. Там нет ничего про руководство оперативное руководство деятельностью каких-то министерств. Он вообще не имеет отношения к исполнительной власти. То есть формально сегодня существует два ключа. Любые вопросы в области оборонной и внешней политики решаются двумя ключами. Президентом и правительством. Путин это хочет ликвидировать. Он теперь сам без премьер-министра будет назначать руководителей этих ведомств. Сейчас они все назначаются в порядке общем формирования правительства. Общий порядок формирования правительства предполагает что премьер-министр вносит предложение по кандидатурам. А Путин хочет закрепить, что он руководит всем, включая полицию, то есть правоохранительные системы. не только обороной, не только внешней политикой… Даже ликвидация последствий чрезвычайных ситуаций, даже министерством юстиции. Даже полицией. Даже Росгвардией. Он все это отводит. Он делит правительство пополам. Теперь, поскольку президент, конечно, глава государства и он старше премьер-министра, теперь он становится главой исполнительной власти, а премьер-министр становится заместителем по социально-экономическим вопросам. Путин или президент становится главой исполнительной власти. Это серьезное изменение в Конституцию. Вторая вещь важнейшая – это судебная ветвь власти. Которая Путину кажется не очень встроена в вертикаль. Сегодня президент назначает судей или представляет их для назначения. Но теперь он хочет не просто назначать судей, но и определять, кто же из них будет председателем суда, кто будет заместителем председателя суда. Более того, он теперь хочет вместо судейского сообщества увольнять этих судей. Они назначаются пожизненно, а если совершил проступок – то Путин будет теперь оценивать, президент будет оценивать, что это за проступок. Является ли основанием для увольнения. Более того, записывается в поправки о том, что не только проступок, но и другие какие-то совокупность обстоятельств, которые создают невозможность исполнения судьей своих судебных полномочий. Это означает, что любой судья Верховного или Конституционного суда, прежде чем принять свое судебное решение, он будет думать: а не возникнут ли завтра какие-то обстоятельства такие, совокупность, по которым можно признать, что я не способен исполнять. То есть могу быть уволен. Поэтому я думаю, что очень скоро в судебной ветви власти приверженцев верховенства права не останется совсем.

М. Майерс― Но даже я понимаю, что на мой вопрос есть ответ более риторический и формальный. Это нарушает принцип разделения властей.

М. Касьянов― Полностью.

М. Майерс― По формальным.

М. Касьянов― Полностью нарушает. Более того, даже два глобальных изменения, они меняют вообще, скажу так – конституционную роль президента. Это вообще другая должность. Другая станет должность. Она никак не будет сравнима с той, которая сегодня есть. Я уверен, что в недалеком будущем судьи Конституционного суда, их количество уменьшается с 19 до 11, будут только все хорошие судьи Конституционного суда. И они примут однозначное решение, что это вообще другая должность, вообще никогда раньше не существовала и все, кто раньше участвовали в выборах или занимали должность президента, это была другая должность. Они могут запросто без всяких ограничений участвовать в выборах на должность президента, которая совершенно иная и новая. В этом и есть главный тайный смысл.

М. Майерс― И все-таки Путин это пишет под себя или под условного преемника?

 

М.Касьянов: Просто вопрос: как людей убедить, что он должны прийти голосовать. Люди не понимаютQТвитнуть

М. Касьянов― Если, а я вот говорю, что Конституционный суд примет такое решение, я представляю, я практически в этом уверен, что это может случиться даже через год, я думаю. То это будет так. Это значит, что он делает под себя. Просто вопрос: как людей убедить, что он должны прийти голосовать. Люди не понимают. Вот то, что мы сейчас обсуждаем – люди не понимают. Пропаганда говорит: вот теперь будет минимальный размер оплаты труда выше прожиточного минимума. Ура, пойдем голосовать. Люди говорят или пропаганда говорит: теперь пенсия будет индексироваться. Пойдем голосовать. Почему пенсии теперь будут индексироваться. Кто мешает их сегодня индексировать? Они и так индексируются.

М. Майерс― Насколько справедливо или нет, я не знаю.

М. Касьянов― Президент настаивает, что теперь они будут регулярно индексироваться. Но что такое «регулярно»? Регулярно – раз в три года. Раз в пять лет, десять лет? Путин же не хочет записать: ежегодно индексировать по уровню инфляции. Как минимум. Он же это не хочет записать. Он пишет слово «регулярно». Профанация просто. А что такое МРоТ? Минимальный размер оплаты труда. Не меньше прожиточного минимума. Что такое прожиточный минимум? Это уровень устанавливает правительство сегодня. На основе статистики. Но мы же знаем, как они манипулируют статистикой. Только сейчас они изменили показатели прошлого квартала. Сделали на 4% ниже, чем было. Конечно, уже прошло, деньги выплачены. Но теперь будет рост, даже этого квартала. Это манипуляция. Конечно, всегда будет прожиточный минимум ниже МРоТ. Такой, какой нужен – такой и установят. Просто профанация. Обман людей. Я поэтому удивляюсь цинизму. И сегодня на рабочей группе президент говорит, что мы должны обязательно провести голосование. Люди должны одобрить. В Конституции нет никакой такой формы. В Конституции есть референдум, в Конституции есть выборы органов власти. То есть нас Путин призывает прийти на неконституционное мероприятие и на этом мероприятии одобрить эти поправки.

М. Майерс― Первая важная мысль – укрепление президентской власти. Так?

М. Касьянов― Это главное.

М. Майерс― И вторая – некое количество, не побоюсь слова, популистских идей, которую эту идею вуалируют.

М. Касьянов― Для сподвигнуть граждан, обрадовать и сподвигнуть прийти голосовать.

М. Майерс― А Путин, вот он тут недавно очень активно использовал слово «плебисцит». Как новую политическую лексику.

М. Касьянов― Такого слова нет… Плюс он использует слово даже в названии закона, использует бюрократическое название – о совершенствовании некоторых вопросов в регулировании публичной власти. У нас нет понятия публичной власти. Нет такого понятия ни в одном законе. И вводится. Почему? – потому что у нас есть в законе четкое разделение. Государственная власть, она у нас двух уровней. Федеральная и региональная. И муниципальная. Муниципальная власть так же как говорили про судебную, не встроена в вертикаль. Она защищена Конституцией. Она вообще отделена полностью от госвласти. Нет, он теперь хочет ее туда встроить. Придумал название – публичная власть. Вроде это охватывает и государственную власть двух уровней и муниципальную. И они должны координироваться. Фактически это поглощение и ликвидация еще одной важнейшей нормы Конституции. О местном самоуправлении. Которое гарантируется гражданам. Фактически все эти поправки приводят к одному – нас призывают через неконституционный способ одобрить превращение РФ из парламентско-президентской республики в государство с неограниченной властью президента.

М. Майерс― По факту мы, допустим, предполагаем, что это так. Последние несколько лет, а может быть и подольше. И теперь это нужно законодательно закрепить.

М. Касьянов― Да.

М. Майерс― А Конституция в этом смысле она вообще всё стерпит? Там про маму и папу надо в Конституцию. Про Бога. Про индексацию зарплат и пенсий. То есть это такой будет я рискну предположить, что она увеличится в объеме в несколько раз.

М. Касьянов― Она не увеличится, это немного. Даже вот эти 4 страницы, 22 поправки. Но смысл в том, что ради изменения этих важных составляющих, то есть трансформации страны фактически в другое конституционное состояние, нам рассказывают разные басни и вбрасывают разные такие штучки про, давайте впишем Бога, потом Путин скажет, что зачем, давайте серьезнее будем. Будет отбрасывать всякие глупые эти вещи.

М. Майерс― Посерьезнее Бога. Что вы говорите.

М. Касьянов― Да. Да. И так далее.

М. Майерс― Вас придадут анафеме.

М. Касьянов― Это формирование такого информационного поля, которое сейчас будет и существует в эти два месяца.

М. Майерс― И все-таки Путин – президент или схема: преемник, Госсовет, глава пожизненный.

М. Касьянов― Госсовет вообще это я отбрасываю.

М. Майерс― Почему?

М. Касьянов― Сам Путин даже сказал об этом. Мы не можем допустить двоевластия. Он же сказал недавно на одной из встреч с народом.

М. Майерс― Пропустила. Поняла.

М. Касьянов― Уже начались народные плакания, когда он был в Сочи со студентами, уже говорили, а давайте будем оценивать, как президент правильно работает, так и будем оценивать должен быть или не быть. Также сказали участники, ветераны блокады Ленинграда, когда в Питере был Путин. То же самое сказали, что зачем же так, давайте снимем эти ограничения. Поэтому я жду таких дополнительных еще просьб, которые будут очень скоро от молодых мам. От предпринимателей. Которым сейчас обещают снизить налоги или социальные платежи. Это все сейчас подготовка к тому, чтобы начать просить Путина, что он настолько эффективный президент, что не нужно такие ограничения. Но он сейчас не будет этого делать. Мы сейчас видим. Я просто говорю о том, что нет никаких проблем для конституционных судей трактовать должность президента после принятия поправок как совершенно иную. Не связанную с прошлой должностью. Не похожую, с другими полномочиями.

М. Майерс― А Путин-то тот же самый.

М. Касьянов― Это другое дело. Кто может занимать его должность.

М. Майерс― Но вы в некотором смысле предвидец. Вы обладаете неким пророческим даром. Потому что я вытащила вашу цитату из Википедии от 2005 года, то есть 15 лет прошло. И вы сказали, вы говорили о замедлении экономического роста России и о том, что страна идет в неправильном направлении. К реставрации советского строя с элементами госкапитализма. Правы оказались.

М. Касьянов― Да, конечно, госкапитализм сейчас просто не госкапитализм, а госкапитализм для друзей.

М. Майерс― Соответственно, если представить себе, что вы по-прежнему также точны в ваших прогнозах, то все-таки я рискну предположить, что когда-то настанет Россия без Путина. Она какой будет на ваш взгляд?

М. Касьянов― О, так это мы сейчас можем очень много мечтать.

 

М. Майерс― Нет, не надо мечтать.

М. Касьянов― Первое, Мария, я хочу и наши партии и все наши установки политические направлены на то, чтобы заставить нынешнюю власть уважать Конституцию и чтобы были свободные выборы.

М. Майерс― Смотря, какую. Вы может и заставляли ее уважать последние годы, а ее взяли и переписали.

М. Касьянов― Главный инструмент сменяемости власти – выборы. Сейчас нам Путин даже не хочет делать референдум.

М. Майерс― Про выборы там ничего не было.

М. Касьянов― Но это в Конституции одна из форм…

М. Майерс― Пока ее не трогают.

М. Касьянов― Как народ свою власть использует. Или ее осуществляет.

М. Майерс― Я же задала вопрос не для того чтобы вы мне вашу «парнасовскую» программу политическую излагали сейчас все «Особое мнение».

М. Касьянов― Поэтому через выборы будет серьезная трансформация. Конечно, РФ не станет, если будут выборы на самом деле свободными и то, что наша партия и другие вместе взятые получат 20-30%, не означает, что будет либеральный порядок завтра. Но начнется плавное изменение ситуации. И если мы начнем уважать Конституцию и институты, которые прописаны там, будут защищены действиями всех властей. Не разрушаться, как сегодня это происходит, а будут защищены. Конституция неплохая. Там есть недостатки, в том числе…

М. Майерс― Ее можно переписать, мы с вами ровно сейчас за этим наблюдаем.

 

М.Касьянов: Половина населения сейчас верит, что Путин вносит эти две поправки именно важные про МРоТ и про индексацию пенсий

М. Касьянов― Народ же позволяет это делать. И сейчас выходной день объявят и придет, конечно, народ. Народ терпит все. Будет снова голосовать, все верят, половина населения как минимум сейчас верит, что Путин вносит эти две поправки именно важные про МРоТ и про индексацию пенсий – это и есть главное. Теперь наконец-то он заставит этих чиновников – так думает народ, — это правительство наконец-то думать о нас и нами заниматься. А про другие вещи никто им не рассказывает, никто же не рассказывает про фактическую узурпацию власти, которая готовится этими поправками.

М. Майерс― Но вы мне сейчас что говорите. Путин – молодец. Агитация работает правильно. Пропаганда работает эффективно. Народ пойдет. Половина верит, куда надо, туда и поставят галочку. Как надо – так и проголосуют. Касьянов хвалит Путина сейчас в эфире «Эхо Москвы».

 

М. Касьянов― Я не хвалю Путина, я фактически фиксирую ситуацию. Если эта фиксация является похвальбой, то это так. Он контролирует ситуацию и его бригада вокруг него или команда контролирует ситуацию. Пропаганда работает очень успешно. Половина населения по-прежнему находится в заблуждении.

М. Майерс― То есть проголосуют как надо. В апреле в рабочий день, не в рабочий.

М. Касьянов― Нарисуют как надо. Безусловно.

М. Майерс― Либо проголосуют как надо, либо нарисуют как надо. Но эффективность сто процентов.

М. Касьянов― Голосовать мало кто придет. Люди на выборы не очень ходят на президентские даже. А тут какие-то поправки непонятные.

М. Майерс― Явка же не принципиальна в этом контексте.

М. Касьянов― Да нет никакого закона. Я же говорю, это не конституционно. Какая будет явка – такая и будет. Я слышал то, что пишут сейчас в сетях. Что вроде бы установка есть администрации, чтобы явка была не меньше 50%. Конечно, для референдума нужно 50%. Путин же боится референдума.

М. Майерс― И это не референдум.

М. Касьянов― А вдруг не будет 50%. Значит, вся идея провалилась. Поэтому надо сделать вроде как референдум, но без обязательств. Значит, какая будет явка, какую сумеют нарисовать – такая и будет. Если придет 20%, ну 50 написать тяжело – напишут 35, наверное.

М. Майерс― Но мы же с вами, наверное, понимаем, что на следующий день мы проснемся и будем жить в той же самой стране. Там после этого апрельского голосования при том же самом Путине. Почему я вас и спросила, не для того чтобы про Россию после Путина, не без Путина, а после Путина. Потому что я рискну предположить, что вот тогда мы проснемся в другой стране. И какая она будет, она будет более либеральная или нет – я не знаю.

 

М. Касьянов― Это зависит от того, кого народ изберет президентом. И как будет сформирована дума, кого народ изберет в думу, как будет сформировано правительство и что это правительство будет делать. Начнет оно менять эти все неправильные вещи, которые разрушают институты демократического государства. Я имею в виду, конечно, прежде всего, разделение властей, независимость суда, свободная пресса. И местное самоуправление, безусловно. Эти важные базовые постулаты существования государства. Это основа конституционного строя. Все говорят, власть говорит: да, защищаем. Но все ее не исполняют. Основы конституционного строя. Сегодня у нас нет местного самоуправления, нет независимого суда, нет разделения властей, нет свободных выборов. Ничего нет. Все, что называется основой конституционного строя – на практике этого не существует. Есть имитация.

М. Майерс― Ну и замечательно. Раз на практике это не существует последние годы, то сейчас просто формальная сторона будет подогнана под практическую.

М. Касьянов― Именно.

М. Майерс― Они сольются в едином экстазе.

М. Касьянов― Именно так и есть. Правы, что ничего такого не изменится. Просто все будет юридически оформлено. Что все, что происходит сейчас, оказывается, все соответствует Конституции.

М. Майерс― И без полбанки не разберемся. Так я только не понимаю, я разделяю ваше возмущение. Только не понимаю, к кому оно обращено. Вы сейчас это возмущение кому вы его высказываете. В адрес народа, в адрес власти, лично к Путину сейчас обращаетесь.

М. Касьянов― Я высказываю возмущение цинизмом власти, которая сейчас это проводит.

М. Майерс― Не впервой.

 

М. Касьянов― И, пользуясь тем, что мы в эфире, это я конечно, к нашим слушателям, чтобы они задумались о том, что происходит. И почитали внимательно, что сегодня происходит, что это за поправки и к чему они ведут.

М. Майерс― Власть цинично, я «Карточный домик» смотрела сериал, мне кажется, вы не настолько циничны были, когда находились у власти.

М. Касьянов― Я циничным ни тогда, ни сейчас.

М. Майерс― Правда.

М. Касьянов― Я открыт.

М. Майерс― Михаил Касьянов открыт.

М. Касьянов― И честен.

М. Майерс― И честен. В прямом эфире в программе «Особое мнение». Начнем тему. А после перерыва к ней вернемся. Вы не только экс-премьер-министр, но вы еще экс-министр финансов. Вы не могли бы объяснить, в чем смысл того, что происходит сейчас вокруг сделки между Сбербанком, правительством и ЦБ. Когда правительство выкупает пакет акций сбербанка у ЦБ. В чем суть этой сделки, этого маневра. Этого предприятия.

М. Касьянов― Первое, конечно, в государстве с рыночной экономикой такое состояние дел, как сегодня есть, а именно – что ЦБ регулятор, а в России он еще регулятор банковской сферы и не только занимается денежной политикой и регулятор банковского дела. Что он одновременно владеет одним из коммерческих банков. И он же его регулирует. Это неправильное положение…

М. Майерс― Это не формальность разве?

М. Касьянов― Это не формальность. Формально вроде как не касается. Но это прямое противоречие. Это конфликт интересов. Такого не должно быть. Я еще в свое время, будучи главой правительства, собирался это сделать. Не сумел дожать ситуацию.

 

М. Майерс― Значит у вас талантливые последователи. Мы вернемся совсем скоро.

НОВОСТИ

М. Майерс― Мы продолжаем. Мы с вами начали говорить о сделке по Сбербанку. Когда ЦБ продает его формально правительству. И Силуанов назвал сумму, по-моему, 2,5 триллиона. Он сказал, что стоимость покупки контрольного пакета примерно 2,5 триллиона рублей. Вы начали говорить о том, что это правильная история.

 

М.Касьянов: Сегодня у нас нет местного самоуправления, нет независимого суда, нет разделения властей, нет свободных выборов

М. Касьянов― Правильная история в том, что ЦБ не должен владеть никакими коммерческими банками. Он регулятор, а не участник рынка. Он отвечает за то, чтобы они исполняли требования, которые он сам, в том числе устанавливает. Помимо требований закона ЦБ обладает серьезными полномочиями, требования, которые он выставляет, обязательны для исполнения всеми банками. Поэтому эта мера сама по себе постановка ее правильная. Вопрос – сейчас ли это нужно делать. Сейчас ли лишние деньги у правительства. Триллионы для того, чтобы это делать. Ради чего. Что такое сегодня случилось, что нужно именно сегодня это сделать. Когда мы знаем, что шесть лет подряд падают реальные доходы населения, это включая не растущие зарплаты, не увеличивающиеся или даже неправильно индексируемые пенсии. Пенсионеры нищают, люди нищают, уровень бедности достиг уже 20 миллионов. Это по официальной статистике. И сейчас мы тратим 2.5 или сколько триллионов на то, чтобы оформить, перевести… Мера правильная. ЦБ не должен владеть коммерческими банками. Но нужно ли правительству эти деньги платить.

М. Майерс― Так насколько я прочитала некоторое количество материалов, это объясняется тем, что это единственный способ соблюсти формальности, чтобы вытащить эти деньги из ФНБ.

 

М. Касьянов― Нет, не из ФНБ, это как раз будет за счет плюс дополнительных доходов, если они будут выше 50 долларов за баррель, 52-х, тогда это позволит министерству финансов, правительству в течение этого года выкупить всю эту долю больше 50%, которая сейчас у ЦБ. Зависит от цены на нефть. Поэтому как раз правительство и хочет, чтобы не трогать непосредственно ФНБ. А часть доходов, которые идут от высокой цены на нефть, не зачислять туда. А зачислять в бюджет для того, чтобы непосредственно… Техника она… Очень интересно, смысл в другом, что деньги можно было потратить на другие цели.

М. Майерс― Но я так поняла, что эти деньги, которые получит ЦБ, он в каком-то чуть ли ни две трети или три четверти должен передать в бюджет. Таким образом бюджет пополнится и эти же деньги пойдут на финансирование социальных проектов Владимира Путина. По крайней мере, формально объясняется…

М. Касьянов― … и из доходов бюджета будут финансировать те расходы, которые есть в законе о бюджете. Они могут быть и социальные, и инвестиционные, и оборонные. И правоохранительные. Какие угодно. Они не привязаны, не окрашены. Деньги не окрашиваются в цвета, откуда они пришли и куда они идут. Они попадают в общий котел. Это я, слава богу, добился в свое время, когда еще был министром финансов, чтобы прекратить окрашенные доходы с окрашенными расходами. Чтобы люди не говорили, что отсюда идет сюда, а отсюда туда.

М. Майерс― Но просто Путин говорил, сначала последние сколько лет мы исполняем майские указы, теперь получили еще некоторое время в январских указов, давайте условно назовем. Я имею в виду те выплаты, которые он анонсировал в послании федеральному собранию. Соответственно из этого общего котла теперь хватит… Оттуда можно будет черпать.

М. Касьянов― Прежде всего, надо сказать, что с указов 16-18-го года, ничего не исполняется. Два года все дополнительные доходы идут на создание резервов. Ничего, никакого увеличения ни зарплат, один год даже не индексировались пенсии. Поэтому цель бюджета прошлого и этого года одна – увеличение резервов правительства. И они сильно увеличиваются. В феврале они сейчас достигнут уже 10% ВВП. В конце декабря они были 7% ВВП. И Путин об этом с гордостью говорил. Но при этом майские же его указы, которые красиво звучат – не исполняются. Почему сейчас начнут исполняться. Вот, возвращаясь к первой части, к конституционным поправкам и несменяемости власти и то, что Путин вновь будет признано, что новая должность, и он может участвовать в новых выборах. Нужно популярность его поднять. В следующем году, в этом, следующем и последующем году перед 24-м годом как раз будет трата этих резервов. Будет увеличение зарплат, пособий…

 

М. Майерс― Маткапитал.

М. Касьянов― В том числе денежное содержание военных и спецслужб. Все должны будут быть довольны. Сейчас будет возможность снижения социальных платежей. С тем, чтобы заинтересовать бизнес. И побудить их инвестировать в расширение производства. В рост экономики. Путину нужна еще и статистика. Поэтому будет манипуляция статистикой для того, чтобы показать, что рост пошел у нас и инфляция низкая. И рост вверх идет. Для того чтобы создать имидж, что наконец-то после этих поправок ситуация улучшилась. Не зря мы их принимали. Оставайтесь, пожалуйста, дорогой, еще на один срок, а может быть и на два. Мы уже решим, оценим эффективность вашей работы. Примерно такая конструкция, как я ее вижу, она сейчас выстраивается. На предстоящие 2-3 года.

М. Майерс― А вы можете мне объяснить чисто экономически, как сдерживается инфляция при таком вливании наличности.

М. Касьянов― Нет никакого огромного вливания наличности. Ничего такого нет.

М. Майерс― Вот вы говорите, что пенсии проиндексируют, военнослужащим, маткапитал.

М. Касьянов― Объемы, которые пойдут на индексацию – незначительные. Они не влияют.

М. Майерс― То есть с инфляцией у нас сейчас все хорошо и никаких проблем.

М. Касьянов― Несколько лет назад Путин наконец-то прислушался к высказываниям разным, в том числе моим. О том, что нужно выбрать одну цель. И нужно выбрать цель или экономический рост или сдерживание инфляции, которая стимулирует, в том числе инвестклимат, экономический рост. И расширение производства, и рост услуг и общий рост ВВП. Это две разных модели. Он не послушал. Помните, такой Глазьев есть. Первый вице-премьер Белоусов, которые сторонники экономического роста. Пусть инфляция будет высокая. Но главное, чтобы экономический рост был. Такая немножко левоцентристская политика. Если не сказать левого фланга. А политика скажу так, правоцентристская, которую мое правительство либеральное, это как раз снижение инфляции. Путин выбрал эту линию. И он добился с помощью жестких мер ЦБ снижения инфляции и сдерживания расходов. У нас шесть лет подряд расходы падают у населения. Ну вот вместо роста, к которому такая политика должна привести, поскольку у нас ужаснейший инвестиционный климат, у нас все скукоживается. Поэтому инфляция низкая. Люди нищают и нет никакого экономического роста. Поэтому эта модель получилась, Путин попал в ловушку. Он не очень себе понимает, как зависит действия силовиков, как они действуют на экономический рост. Поэтому он говорит своим министрам, что вы не занимайтесь экономическим ростом. Инфляцию снижайте. Не жалуйтесь, что там кого-то посадили. Они там знают, они сажают, правильно они все понимают. Воры они все предприниматели. Он не понимает этой взаимосвязи. Или понимает, но очень слабо. Поэтому инвестклимат ужасный и все меры все болтовня, улучшим это, усилим там. Не будем сажать предпринимателей по подозрению в мошенничестве или чем-то еще. Люди все сидят в тюрьмах.

 

М. Майерс― Многие.

М. Касьянов― 70% сидящих в СИЗО – это предприниматели. Просто по подозрению в том, что они что-то неправильно сделали. А в представлении следователей они все воры. Они должны сидеть. Или должны платить, платить, платить.

М. Майерс― А у нас аэропорт Шереметьево стал частным. Понимаете.

М. Касьянов― Он не стал частным.

 

М.Касьянов: ЦБ не должен владеть никакими коммерческими банками. Он регулятор, а не участник рынкаQТвитнуть

М. Майерс― Это ваша любимая тема.

М. Касьянов― О Шереметьеве и ЦБ я скажу. Я подозреваю, пока у меня нет оснований сказать, что я верю в это, но подозреваю, что через год Сбербанк будет поставлен на приватизацию. Сейчас он перейдет полностью в собственность правительства. Что даже с точки зрения общей макроэкономической или логики рыночной регулируемой экономики это правильно. Но потом правительство поставит его на приватизацию. У нас есть «Газпром», который государственный, но приватизированный. У нас есть «Роснефть», которая государственная, но приватизированная. Также у нас Сбербанк. Последние годы Сбербанк стал не просто банком, а стал таким просто, скажем так, такой собственной страной. Как у «Газпрома» есть и колхозы, совхозы, гостиницы, чего-то там самолеты, вертолеты. Также есть у «Роснефти» и теперь будет также Сбербанк, теперь половина Интернета скупил. Поэтому это тоже такая большая многопрофильная корпорация. Не просто банк коммерческий, помимо собственного правильного бизнеса, которым должен заниматься Сбербанк, тем более там более 50% вкладов населения находится. Теперь они еще занимаются разными другими сферами. И это будет такая огромная страна. И она будет приватизирована. Кто-то из правильных людей станет владеть этим делом.

М. Майерс― А как вы думаете, Греф сохранит свой пост при переходе от ЦБ к правительству.

 

М. Касьянов― Я думаю, сохранит. Но потом, я думаю, он его утратит после уже приватизации.

М. Майерс― Он слишком либерален? Он слишком много знал.

М. Касьянов― Там другие причины. Я сейчас не хочу.

М. Майерс― Самое интересное не рассказываете.

М. Касьянов― А Шереметьево тоже, 30% осталось государственных. Ну чего их держать. Рассуждает правительство. Пусть уже частники владеют, правильные люди уже так сидят в Шереметьево. Ну, поэтому судьба Шереметьево уже предрешена. Следующая будет судьба Сбербанка.

М. Майерс― Как все банально.

М. Касьянов― Очень просто.

М. Майерс― Слишком, я бы даже сказала. А вот информация о том, что Яшин написал в твиттере, что 29 февраля пройдет, по крайней мере подана заявка на проведение марша памяти Бориса Немцова. Я так понимаю, вы один из подписантов.

М. Касьянов― Да, я вчера подписал уведомление. Теперь я не один, первые два марша был только я один. Последние уже несколько лет у нас такой комитет, человек по-моему 10-12. Мы подписали это и официально подана заявка в соответствии с требованиями закона по срокам. Даже не заявка, это уведомление называется. Уведомление о нашем намерении провести марш. Рассчитываем, что все будет как в прошлые годы нормально. И власти обеспечат безопасность. У нас уже отработаны бригады наших активистов, которые обеспечивают безопасность, все, что положено по закону – все это уже важное мероприятие, которое раз в году проводим. Это, конечно, мемориальное мероприятие памяти Бориса Немцова. Но мы считаем, что помимо того, что это мемориальное мероприятие, а оно должно быть, конечно, политическими. Сейчас очень много политических вещей в стране накопилось. Мы только что с вами детально обсуждали поправки в Конституцию. Это глобальная вещь. Самая большая, что может быть. Это попытка узурпации власти. Она и так идет. А легализация уже этого процесса. Поэтому те ценности, за которые боролся Борис, в которые он верил и боролся и за что он и погиб, за свободу российского народа. За то, чтобы была сменяемость власти. За свободные выборы и так далее. И так далее. И, конечно, это очень будет уместно эти политические требования к власти, они будут в память Бориса очень уместно звучать.

 

М. Майерс― Но в предыдущие годы вы также выступали с политическими требованиями. И это не вызывало. То есть, у вас претензий к московским властям нет. По организации.

М. Касьянов― По прошлым годам нет.

М. Майерс― Что там звучало и что могло прозвучать. То есть в этом смысле вы не ожидаете никаких преград.

М. Касьянов― Я не вижу никаких…

М. Майерс― А решение будет в понедельник.

М. Касьянов― Я так понимаю, что реакция первая будет в понедельник. Или решение или какие-то уточнения.

М. Майерс― Я вопросы почитаю. Потому что тут достаточно много к вам обращается слушателей. Андрей спрашивает: так ходить или нет на голосование по поправкам?

М. Касьянов― У Андрея прекрасный вопрос. Я пояснил, что означают поправки. Это фактически изменение конституционного, роли президента и фактически изменение Конституции и ее конструкции страны. Я считаю, что честный человек, ответственный гражданин России не должен участвовать в этом фарсе. В этом беззаконии. Я участвовать в этом не буду.

М. Майерс― То есть три варианта действия. Как обычно. Пойти сказать «да», «нет» или не пойти вообще. И если мы объединяем два последних пункта – тогда получается, что вы считаете не ходить вообще это более эффективно?

М. Касьянов― Во-первых, это незаконное мероприятие. Куда власть нас заводит. Поэтому я не хочу участвовать в неконституционных мероприятиях. И считаю неправильным, это безответственное поведение, это нечестное поведение человека.

 

М.Касьянов: Последние годы Сбербанк стал не просто банком, а стал таким просто, скажем так, такой собственной странойQТвитнуть

М. Майерс― Очень много с нашего сайта вопросов по делу «Сети», за которым вы наверняка следили. Вот Илья спрашивает: жесткий приговор – это акт устрашения и кого? И сразу я второй вопрос прочитаю: а действительно, почему системные и не системные оппозиционеры, извините за выражение, засунули языки по поводу чудовищных приговоров. Прекрасная возможность проиллюстрировать всю прелесть режима.

М. Касьянов― Это так. Первое надо сказать, что власть сделала все, чтобы информация об этом процессе было минимальна. Мы знали это урывками. Понятно, что и то, что мы слышим от адвокатов, что признательные показания, на которых строится обвинительное заключение и судебный приговор – эти признания были выбиты под пытками.

 

М. Майерс― Вы призываете сейчас к чему?

М. Касьянов― К отмене этого, я считаю, что это неправосудное решение. Если мы верим адвокатам, адвокаты не должны врать, они не должны обманывать. Они защищают права человека. Права этих осужденных людей. То мы должны верить им. Это означает, что неправосудный приговор, и он должен быть отменен.

М. Майерс― Спасибо огромное. Это было «Особое мнение» политика, главы Партии народной свободы Михаила Касьянова.

https://www.youtube.com/watch?v=9QOr1roOpJ4