Опубликовал Алексей Чадаев Пн
Патриарх, конечно, нынешним языком выражаясь, попросту хайпанул. Но тема слишком серьезная, чтоб на ней просто хайповать. И она не про наши нынешние конституционно-переписывательские усилия. Тут дело в ином.
Если совсем большими мазками, то конституция как жанр – продукт эпохи Просвещения, политический смысл ее был в вытеснении институтом Государства института Церкви с большинства общественных «полян». На то, чем раньше занималась исключительно религия, стало претендовать государство. Это было неизбежно вследствие развития абсолютизма, который и уничтожал единственно реальное разделение властей – на светскую и духовную, обнуляя последнюю.
Но даже после этого разгрома у Церкви оставалось важное преимущество: корпус священных текстов. Соответственно в какой-то момент неизбежно возникла идея – и то, и другое, и «разделение властей», и «священный текст» завести уже и в государстве. И вот в конце XVIII века начинают появляться конституции – американская, польская, французская. Их роль – это буквально «светская библия»: основополагающий текст, на котором базируется и из которого проистекает вся правовая система.
Библия – священный текст, полученный в форме религиозного откровения. Конституция – тоже священный текст, полученный в результате некого общенационального ритуала (будь то учредительное собрание или референдум). Главное отличие – в модели первоисточника власти: в старой парадигме «власть – от Бога», в новой парадигме «источник власти – народ».
Рассуждая цинично и безбожно, можно сказать, что это примерно одно и то же: что совой об пень, что пнём об сову. И «бог», и «народ» – очевидно воображаемые сущности, наделять которые столь «тяжёлой» субъектностью как первоисточник власти в обоих случаяхесть вопрос веры и только. Просто в более ранней (средневековой) картине мира Бог очевидно существует, а «народа» никакого не было, было просто люди, никоим образом ни в какую коллективную сущность не объединенные. Но вот эпоха Просвещения повернула все прямо наоборот: «народ» очевидно существует, а вот есть ли Бог или нет – это пусть ещё «наука докажет».
Интересно кстати, что ни отцам-просветителям, ни кому-либо из их последователей не пришло в голову поставить той же науке задачу доказать существование «народа». И, кажется, первой эту крамольную мысль высказала вообще чуть ли не бабушка Тетчер: «общества не существует». Но даже её, похоже, не услышали.
В этом смысле, возвращаясь к идее Кирилла, пытаться «упомянуть Бога в Конституции» (протащить его контрабандой, на полях и т.д.) – это примерно то же самое, что попытаться записать туда рецепт бабушкиного пирога с черникой. Задача любой конституции, вне зависимости от того, упомянут там бог или нет – по определению антирелигиозная. Она именно что конституирует: государство – оно ни от какого не от «бога», а просто вот «народ собрался и решил – будет вот так». А под этим еще лежит даже не просветительская, а ренессансная идея, что историю творит не бог, а человек, люди. Которые, конечно, могут верить во что хотят, в одно и то же или каждый в своё – это отныне их сугубо личное дело.
Абсолютистские монархи – от Людовиков до наших Петра и Екатерины – радостно догрызая церковь, низводя её на уровень «психотерапевтической службы в составе органов власти», не понимали, что тем самым неизбежно копают и под свои собственные троны. Потому что пока монархия сакральна – никакой бунт против неё не сможет стать полноценной революцией. Но как только ты «опускаешь» источник власти на землю, «в народ» – жди беды: обязательно найдутся те, кто попытается опрокинув трон от имени и по поручению «народа».
Что касается «разделения властей» по Монтескье, которым сейчас у нас размахивают как флагом при обсуждении правок в конституцию – гиблая от начала и до конца затея, если исходить из того, что «источник» власти во всех случаях один и тот же. Все эти юридические сдержки – вот тут парламент, тут правительство, а тут суд – работают, если только каждую из «ветвей» седлает группа аристократии, бдительно следящая за балансом и не допускающая усиления других. При этом капитал у этих групп должен быть разной природы: у кого-то финансовый, у кого-то земельный, у кого-то производственный, а у кого-то и «человеческий».
В нашем же колхозе единственный капитал, который можно действительно считать таковым – это капитал «силовой». А любое другое – это вообще не капитал: это «активы», которые можно легко «отжать». Поэтому любые попытки завести у нас по-модному «ветви», будь то «правительство», «парламент», «суд» и т.п., заканчиваются одним – они все превращаются в то, чем только и могут быть при нашей социальной структуре: в выносные департаменты Администрации президента. Изо всех сил изображающие, что они тут действительно парламент с партиями, правительство, суд и т.д., но периодически забывая партитуры – и тогда айда к начальству за свежей методичкой.
В этом смысле правильным было бы предложение не Бога в Конституцию вписывать, а, наоборот, Путина в Библию. Образно говоря.
➡ Источник: https://publizist.ru/blogs/111891/34898/-
Комментарии