Борьба за права меньшинств маскирует упадок Запада

Целая серия скандалов вокруг прав разнообразных меньшинств и «борьбы за разнообразие» произошла в последние дни на Западе. Однако при ближайшем рассмотрении легко заметить, что их устроители озабочены вовсе не моральными проблемами. Их куда больше интересует простой шкурный интерес – а все потому, что знаменитая американская мечта перестала работать.

Решение инвестбанка Goldman Sachs отказывать в проведении IPO компаниям, в совете директоров которых представлены только «белые мужчины», наделало много шума. Заявление Дэвида Соломона, гендиректора легендарного банка, стало одним из самых ярких высказываний на форуме в Давосе.

Казалось, что уж в мире банкиров правит лишь холодный расчет. Однако и сюда прокралась политика мультикультурного «разнообразия» с ее эмоциями и сантиментами. Отныне Goldman Sachs будет сопровождать IPO только тех стартапов, в совете директоров которых представлены женщины, представители небелых рас и лица нетрадиционной сексуальной ориентации.

Инициативу банкира – и по совместительству известного ди-джея – раскритиковали даже его политкорректные коллеги. «Как можно надеяться, что тебя будут воспринимать всерьез, если понятно, что ты попала в совет директоров не благодаря своему опыту работы, а просто по квоте? – задается вопросом американская инвестбанкир Кэрол Рот. – Goldman Sachs ставит благую цель, но пытается достичь ее негодными средствами».

Очевидно, что в реальности стартапы, желающие работать с Goldman Sachs, найдут множество путей для формального выполнения этого странного требования. Нетрудно представить, как члены совета директоров перед выходом на IPO будут договариваться (или разыгрывать на спичках): кто будет изображать собой угнетенное национальное меньшинство, а кто – лицо нетрадиционной ориентации.

Однако гораздо важнее в заявлении Соломона те исключения из программы «поддержки разнообразия», которые он отметил мимоходом. Правило про «диверсификацию» советов директоров не касается компаний из Азии и Южной Америки. Оно будет применяться только по отношению к американским и европейским стартапам.

Правозащитники из стран, не охваченных инициативой банка, искренне возмутились. По их подсчетам, в китайских, японских, индийских компаниях женщины в руководстве представлены еще хуже, чем в африканских фирмах. «Они просто обязаны включить Азию в свою программу», – негодует Ферн Нгаи, CEO гонконгской организации «Бизнес-сообщество», которая ратует за инклюзивность в руководстве компаний.

На эту тему

Однако расчеты Goldman Sachs совсем другие. На словах прогрессивные банкиры озвучивают цифры, согласно которым включение женщин и расово правильных граждан в советы директоров повышает прибыли компании. На практике они расширяют сотрудничество с азиатскими и южноамериканскими компаниями, которые практикуют вызывающе традиционный подход к бизнесу. Именно эти фирмы – вопреки всем правилам политкорректности – добиваются реального роста прибыли и становятся мечтой любого инвестора.

В патриархальном Китае Goldman Sachs работает с Xiaomi Corp. и Meituan Dianping. В советах директоров этих корпораций нет ни одной женщины. Банк активно сотрудничает и с индийскими компаниями – крупнейшей из них является корпорация Лакшми Миттала ArcelorMittal. Исторически сложилось так, что в Индии от 80 до 90% компаний являются семейными предприятиями. Если женщины и появляются в их руководстве – это обычно дочери или внучки основателя фирмы. Ни о каком равенстве возможностей здесь и речь не идет.

Еще хуже для поклонников разнообразия складывается ситуация в Южной Америке, где в последние годы начался целый бум стартапов, особенно в сфере финансовых технологий. Дело в том, что более половины жителей этой части света до сих пор не пользуются банковскими услугами, предпочитая рассчитываться по старинке – наличными. Молодые и амбициозные стартаперы пытаются создавать мобильные приложения и предлагать банковские услуги в самой глуши Аргентины и Бразилии. За последний год только в этой сфере число стартапов здесь перевалило за тысячу.

Однако среди всех этих компаний разве что бразильский Nubank может похвастаться наличием женщины в руководстве.

 

Основатели других стартапов вынуждены начинать свой бизнес в атмосфере жесткой конкуренции, сталкиваясь зачастую с наездами криминальных авторитетов и рэкетом. Банальные требования безопасности не позволяют включать женщин в руководство подобных фирм.

Однако именно эти отважные предприятия способны добиться нешуточной прибыли – если выживут, конечно. Поэтому Goldman Sachs активно расширяет свое присутствие в Южной Америке – невзирая на патриархальную отсталость и очевидный сексизм тамошних бизнесменов.

Заявление Соломона в Давосе, таким образом, стало сигналом для американских и европейских стартапов, что для них денег нет и пока не будет. Банк вынужден концентрироваться на работе с азиатскими и южноамериканскими компаниями, потому что только в этих регионах мира наблюдается кое-какой экономический рост, а начинающие фирмы имеют реальный шанс на раскрутку. Глухо стагнирующая экономика Запада, огромные налоги и постоянно снижающийся спрос таких возможностей не дают.

Так что в основе политкорректных заявлений о диверсификации – все тот же холодный расчет. По итогам последнего квартала 2019 года прибыль Goldman Sachs сократилась почти на четверть. В такой ситуации естественно переключаться с неперспективного Запада на развивающиеся страны, пускай там пока и не дозрели до идеи приглашать трансгендеров в советы директоров. Все чаще и чаще риторика о необходимости диверсификации и мультикультурализма скрывает под собой плачевную истину о том, что состояние дел в целом становится все хуже и никаких перспектив не просматривается.

В январе, когда были объявлены номинации на «Оскар», в США вспыхнул традиционный уже спор о недопредставленности меньшинств на кинопремии. Вновь всплыл в соцсетях хештег «чисто белый Оскар», вновь появились дежурные обличения того, что среди режиссеров не выдвинуто ни одной женщины, опять раздались сетования на то, что чернокожие актеры обречены играть роли «рабов, слуг и нянек», вызывая в зрителях такое неполиткорректное чувство, как «белая жалость».

Однако даже самым ярым борцам за права меньшинств очевидно, что знаменитая кинопремия просто стремительно выходит из моды. Трансляцию «Оскара» смотрит все меньше зрителей. Роль ведущего церемонии перестала быть мечтой для актеров. В этом году от нее отказалось так много человек, что церемонию придется проводить без ведущего. И все крики о разнообразии и о «белой жалости» просто слегка маскируют тот факт, что еще один памятник былой американской культурной гегемонии рушится на наших глазах. Единственным утешением для свидетелей этого краха становится борьба за права разнообразных меньшинств. Это то, к чему постепенно и сводится вся их культурная жизнь.

За последние полвека под давлением левого истеблишмента и ухудшающихся экономических условий американская мечта переродилась в свою противоположность.

 

Раньше любой житель США верил в возможность для каждого возвыситься, разбогатеть, добиться успеха. Сейчас индивидуальный успех полностью вытеснен сословным. Если ты родился в правильной семье, принадлежащей к одному проценту богатейших жителей страны, тебя ждет блестящая карьера, богатство и счастье. Если ты принадлежишь к 99 процентам населения, то путь наверх практически закрыт.

Поэтому на смену американской мечте пришла уравниловка политкорректности. Теперь все мечты пробиться наверх связаны с принадлежностью к угнетенному меньшинству – а лучше к нескольким сразу. Шансы, конечно, и здесь призрачны. Однако активное участие в культурных войнах против белого патриархата дает люмпенизированной интеллигенции хоть какую-то отдушину.

Особенно приятно бывает затравить живого классика на основе того, что он является «старым белым мужчиной».

 

Накануне «Оскара» под раздачу попал автор лучших американских романов последнего полувека Стивен Кинг, неосторожно высказавшийся в своем Twitter, что «никогда не учитывал «разнообразие» в вопросах искусства, только качество». Кинга спешно пристыдили феминистки, ЛГБТ-активисты и представители цветных меньшинств, его выходку осудили газеты и телеканалы.

Кингу не помогло даже то, что он все последние годы активно заигрывал со стремительно радикализирующейся голливудской политкорректностью – писатель с энтузиазмом согласился на экранизацию «Темной башни» с чернокожим Идрисом Эльбой в главной роли, без проблем одобрил гейскую любовную линию в экранизации «Оно». Но одно простое соображение автора о том, что фильмы на «Оскар» надо отбирать по качеству, а не по полу или расе режиссера, вызвало бурю возмущения в соцсетях.

Пока Кинг извиняется перед поклонниками, все более очевидным становится то, что виртуальной борьбой за права меньшинств на Западе прикрывается полное отсутствие равных возможностей для людей в реальной жизни. И выходов из этого застоя – культурного, экономического, социального – не просматривается совсем. Осознавать это неприятно. Приходится прятать свой страх и разочарование за все более яркими фразами и все более дикими идеями насчет мультикультурного «разнообразия».