Демографическая и экологическая катастрофа или политика планирования семьи

Главная, а по сути единственная проблема человечества – рост численности людей. Именно отсюда вырастают экологические и социальные проблемы. Именно перенаселенность стала сегодня главной причиной всех войн.

Тем временем современные технологии вполне могут обеспечить благополучную жизнь человеческому обществу с количеством, вероятно, не более 1 млрд населения, где трудовой день самым естественным образом не превышал бы 4 часов.

Нарожали лишних 6,5 млрд и еще грозят нарожать 5 млрд ненужных людей. Выход для такой ситуации давно известен это – всемирная программа планирования семьи с планомерной агитацией за семью с не более чем двумя детьми за исключением стран, где уже происходит снижение численности населения (Россия, например). Агитацию, разумеется, необходимо подкрепить экономическими мерами.

Однако международным организациям не хватает воли к этому. Это понятно, ибо осознающий все бедствия от перенаселенности с легкостью может быть обвинен в ненависти к человечеству. Инерция традиционного мышления, как всегда, очень сильна.

Защита природной среды, сохранение чистоты воды и воздуха – важнейших ресурсов всего живого, проигрывает борьбу под натиском растущего потребления, расширения площадей обитания и усиления мобильности людей. Однако сохранить то, что еще не уничтожено, прекратить дальнейшее уничтожение природы, возможно. Возможно только при одном условии – при контроле роста численности человечества.

Рост населения, как предсказывают демографы, должен остановиться на рубеже следующего столетия. Однако еще 80-100 лет наблюдать как человечество уничтожает природу и ничего не предпринимать – полнейшее безумие.

Несмотря на снижение темпов рождаемости население достигнет к 100 году 11-12 млрд человек.

Прогноз численность населения мира согласно данным ООН:

2050 год             9,8млрд чел

2100 год           11,2млрд чел    

Уже сейчас крайне необходимо принятие международного Лесного Кодекса и Кодекса Целинных Земель, согласно которым дикий, не посаженный руками человека лес и целинные земли должны считаться достоянием человечества под гарантией его сохранности со стороны мирового сообщества. Кроме того, для особо вопиющих случаев необходимо введение в международное право понятия экологический геноцид с соответствующими уголовными последствиями для тех, кто допустил массированное уничтожение и загрязнение нашей среды обитания.

Отказаться от рождения четвертого и пятого ребенка является очень разумным шагом и не только потому, что природа целее будет, а также потому что появляется больше возможностей дать первому и второму ребенку качественное образование, да и элементарно в наследство им больше достанется. Понятно, что на претворение политики планирования семьи в глобальном масштабе нужны деньги. Но понимание и воля для работы в этом направлении еще нужнее, ибо все остальные мировые проблемы (ну или почти все) являются следствием перенаселения.

Человечество уже имеет ценный опыт по ограничению роста населения в Китае. Этот опыт крайне необходим таким странам, как Бангладеш, где уже состоялась демографическая катастрофа – на территории 144 000 кв.км проживает сегодня 170 млн чел.; или странам, стоящим на грани катастрофы как Нигерия, где проживает около 200 млн, но к концу века, если не принять кардинальные меры, численность населения может достичь страшной цифры в 700 млн особей.

Политика ограничения рождаемости - "одна семья - один ребенок" - была введена в КНР в 1979 году, когда государство оказалась перед угрозой демографического взрыва. В период с 1949 по 1976 годы население Китая увеличилось с 540 млн до 940 млн человек. Запретительные меры были вызваны дефицитом земельных, водных и энергетических ресурсов, а также невозможностью государства обеспечить населению широкий доступ к образованию и медицинским услугам. Цель политики "одна семья - один ребенок" – не больше 1,2 млрд особей к 2000 году. Власти ввели запрет семейным парам в городах иметь более одного ребенка (исключая случаи многоплодной беременности). Второго ребенка разрешалось иметь лишь представителям национальных меньшинств и сельским жителям, если первенцем была девочка. В стране агитировали за поздние браки и поздние роды, была введена система штрафов и поощрений, применялись меры принудительной стерилизации. Результатом ограничительных мер стало снижение среднего количества детей, рожденных одной женщин, с 5,8 до 1,8.

В 2000-е годы ограничительные меры были несколько ослаблены. В 2007 году разрешение на второго ребенка получили родители, которые сами были единственными детьми в семье. Кроме того, национальным меньшинствам было разрешено иметь двух детей в городе и трех в сельской местности, а для народов численностью меньше 100 тыс. были сняты все ограничения по количеству детей. Новые правила вводились поэтапно, по регионам.

В 2013 году китайская Национальная комиссия по здоровью и планированию семьи заявила, что политика "одна семья-один ребенок" "предотвратила" рождение примерно 400 млн человек. Сейчас численность населения страны составляет 1,3 млрд человек, а к 2050 году вплотную приблизится к 1,5 млрд. Средние размеры семьи уменьшились с 4,8 человека в 1971 году до 3,44 человека в 2000 году. В условиях отсталой экономики в сравнительно короткие сроки произошел исторический переход к новому типу воспроизводства населения – с умеренной рождаемостью, низкой смертностью и низким приростом населения.

По мнению китайских ученых, оптимальная численность населения для Китая с территорией 9,6 млн.кв.км не должна превышать 700 млн.

человек.

Однако проявились и негативные последствия политики "одного ребенка": в 2013 году было впервые зафиксировано сокращение трудоспособного населения. Конечно, для Китая одно негативное последствие неважно на фоне остальных состоявшихся и назревших проблем в стране.

Но, например в Германии, с населением около 85 млн чел. проводится политика накачивания в страну мигрантов. Объясняется это нехваткой квалифицированной рабочей силы, в значительно меньшей степени неквалифицированной и общим снижением трудоспособного населения, а точнее ростом количества пенсионеров, ибо немецких пенсионеров далеко не всех назовешь нетрудоспособными. Если повышать пенсионный возраст или снижать пенсионные выплаты, то, понятно это вызовет среди германских избирателей недовольство, что скажется на количестве голосов в пользу сегодняшних властей Германии. Поэтому в Германии весьма осторожно относятся к пенсионной политике, предпочитая впускать в страну географически ближайшие волны мигрантов с Ближнего Востока – сначала турков, потом афганцев, сирийцев и т.д. и тем самым откладывая проблему сокращения трудоспособного населения (не имеющих право на пенсию) на политиков следующего поколения. Но это не просто откладывание проблемы. Миграционная политика Меркель мало интересуется тем, кто приезжает в страну и зачастую без документов. Большинство мигрантов не имеет работу годами и просто сидит на дотациях, что не удивительно – немногие из них являются той самой квалифицированной рабочей силой и более того – часть мигрантов, и вероятно не малая, вполне устраивает такая беззаботная паразитическая жизнь. Приток мигрантов в страну, в последние годы существенно снизился, но до сих пор не просматривается продуманная и понятная для немецкого населения политика по привлечению именно квалифицированных кадров. Создается впечатление, что стихийная миграция была нужна немецким бюрократам для получения финансовых потоков, которыми они неясно как распоряжаются, и для привлечения будущих голосов за партию Меркель и ее союзников.

Демографическая политика Германии должна служить примером того как не надо подходить к демографической проблеме. Многие страны Европы, США и Канада сочетают в себе как положительные, так и отрицательные методы управления миграционными процессами. Однако политика Планирования Семьи продолжает оставаться слабо востребованной. К сожалению, мировое сообщество делает акцент совсем не на те проблемы. Например – потепление климата. Нет научных доказательств, что в потеплении виновато человечество (или, во всяком случае, в основном виновато). Более того, нет доказательств, что увеличение парниковых газов приводит к потеплению в глобальном масштабе. И самое главное – климатическое потепление уже сейчас приводит только к положительным изменениям – увеличивается интенсивность роста лесов и травяного покрова, а заявленная проблема повышения уровня мирового океана почти не заметна. Что скажут фанатики борьбы с парниковыми газами, важнейшим из которых является очень полезный для планеты углекислый газ, если уровень морей станет понижаться? Запишут себе в заслугу свою экологическую политику, основанную на предположениях некоторого количества ученых? А ведь нет никаких научно обоснованных корреляций между концентрацией углекислого газа и уровнем океана. Уровень океана зависит и от геологической деятельности, но и здесь нет четких научных корреляций. Правда, положительным следствием в этой шумной борьбы с парниковыми газами является перенаправление средств на развитие альтернативной энергетики. Ну, хоть так.

Есть еще один возможный отрицательный экономический аспект при снижении количества людей, а точнее – потребителей товаров. Производители этих самых товаров могут потерять рынки, что повлечет за собой свертывание производства. По этой проблеме мне не попадались научные труды, но выскажу свои соображения.

Во-первых: в тех странах, где уже идет естественная убыль народонаселения или рост остановился, (это кроме России и Японии, почти вся Европа, кроме Британии, Ирландии, Франции, Испании, Скандинавии, Австрии и Албании) не слышно, что бы поднимали вопрос именно об остановке производства.

Во-вторых на наших глазах прекратились или сильно сокращаются производства с устаревшими технологиями, но обеспечивающих работой многих – например, производство звуко- и видео-записывающих носителей, газет, книжной продукции и я как-то не слышал чтобы возникали из-за этого какие-то существенные проблемы. Наоборот научно-технический прогресс в Европе и Японии только ускоряется, открываются новые высоко-технологичные предприятия, а у работников появляется больше свободного времени – увеличение продолжительности отпусков, сокращение рабочего дня, а сейчас уже в некоторых странах проводят эксперименты с введением 4- и 3-дневной рабочей неделей. И эксперименты показали, что 4-дневная неделя эффективнее 5-дневной, но не 3-дневная.

Конечно, в 22 веке прогресс не остановится и не наступит никакой промышленной катастрофы. Невозможно представить себе, чтобы человечество за 80-100 лет не справилось с этой экономической, хотя и сложной, но не самой существенной проблемой. Мне так и вовсе представляется, что эта проблема даже не возникнет, или возникнет, но далеко не в тех широких масштабах как экологические проблемы, причиной которых является почти всегда рост популяции людей. Да и назвать экологические проблемы проблемой слишком мягко выразится – ибо все в больших районах происходят уже настоящие экологические катастрофы, в том числе и войны.

Декабрь 2019