Гозман: вот если бы Украина напала на Россию или аннексировала Кубань!

2019 год стал годом глобальных поражений системы власти в России. Президент РФ Владимир Путин "очевидным образом" уступает Украине, что, в частности, показал "нормандский саммит" и газовые контракты.

Открытие лично Путиным железнодорожного движения по Крымскому мосту – дополнительное свидетельство того, что "у нас всё хр*ново". Режим в РФ пребывает в агонии, но когда и как наступит его "смерть", не знает никто. Путин не может жить без войны, но против эскалации на Донбассе играет один объективный фактор.

Об этом в новом интервью из серии "Гозман: Взгляд из Москвы", подводя итоги 2019 года, рассказал российский оппозиционный политик Леонид Гозман.

 

– Путин триумфально открыл железнодорожное движение по Крымскому мосту, лично проехавшись на поезде. По этому поводу в сети уже начали шутить: дескать, Путин сел в свой последний поезд. Считаете ли вы, что подобные шутки вполне уместны? Допускаете ли вы, что в 2020 году у Путина будет всё совсем плохо?

– Помните, как в том анекдоте? "Папа, как вы себя чувствуете?" – "Не дождетесь!" Это совершенно не очевидно – что поезд последний.

 

Но меня забавляет здесь другое. Крымский мост, конечно, очень большой, но не самый большой в мире. И то, что такому совершенно заурядному для нормальной страны действии, как открытие моста, уделяется такое большое внимание высшей власти… То Путин лично открывал не до конца достроенную дорогу между Москвой и Питером, теперь на Крымском мосту лично ездит.

 

Представить себе, что Макрон, Меркель или Трамп уделяли бы такое внимание совершенно заурядным техническим событиям – очень трудно. Это говорит о том, что у нас всё хр*ново. И меня это огорчает. Это показатель очень плохого состояния страны.

Владимир Путин открывает железнодорожное движение по Крымскому мосту в аннексированный Крым

Теперь непосредственно по Крымскому мосту. Владимир Владимирович очевидным образом уступает по украинскому направлению. У нас, в России, договоренности по газу воспринимаются как победа Украины и поражение нашей страны. Я не хочу сказать, это победа Владимира Зеленского или нет. Возможно, это было подготовлено Петром Порошенко. Ведь часто бывает, что новым лидерам достаются успехи предшественников.

Но, не персонифицируя, у нас очень многим кажется, что это победа Украины, причем очень большая победа. Нам также кажется, что большая победа Украины – это парижская встреча. Потому что Путину явно не удалось унизить Зеленского, сделать его мальчиком при больших дядях.

 

Зеленский получил от него обещание по поводу пленных, что для него важно. И для вас всех, по-видимому, важно. Он к этому относится всерьез. А Путина пленные вообще не интересуют. То есть вы получили ценную для себя вещь, а Путин получил неценную для себя вещь. И так далее.

Владимир Зеленский, Ангела Меркель, Эммануэль Макрон, Владимир Путин на "нормандском саммите" 9 декабря 2019 года

Возможно, есть и другие договоренности, о которых мы не знаем. Но из того, что известно, выглядит это для нас именно так.

Если это так, тогда для руководства России крайне важно держаться за что-то, что они как бы не сдают. В гениальном фильме "Тот самый Мюнхгаузен", когда герцог был вынужден отказаться от войны и от ареста Мюнхгаузена, потерпев политическое поражение, он сказал: "Некоторые тут позволяют себе двубортные мундиры и зауженные рукава, но этого мы никогда не позволим!"

Мне кажется, что наши вынуждены себя вести примерно так же и демонстрировать, что "Крым наш навеки", что "мы будем защищать русскоязычных" и так далее.

– Будет ли хуже?

– Я думаю, что прошедший год – это год глобальных поражений нашей политической системы. У нас в России он прошел под знаком ухудшения всего на свете. У нас ухудшается социально-экономическая ситуация, продолжается то ли стагнация, то ли рецессия.

А во внутриполитической ситуации - периодические отступления власти. Например, они отступили, когда народ не позволил в сквере в Екатеринбурге построить храм и элитное жилье.

Они отступили с Иваном Голуновым – парнем, которому подбросили наркотики.

Очень сильно обнажилась неспособность власти предложить хоть что-то. Наше начальство ничего не предлагает, кроме пресловутого пересмотра истории. Например, сейчас, в 2019 году, подробно обсуждается, что было в 1939-м, как себя вела Польша, "поляки во всем виноваты" и так далее. Но, ребята, прошло 80 лет! Сколько можно тревожить тени прошлого?

– И все же, несмотря на очевидное ухудшение ситуации, на существенное падение рейтинга первого лица, о смене власти в 2020 году в России речь не пойдет?

– Кто-то сказал, что единственное, что мы знаем о революциях – это то, что мы не знаем, когда они происходят. Мне кажется, у нас ситуация такая, что это может случиться в любую секунду. Просто в любую секунду.

Наша система не имеет внутри себя механизмов для самоподдержания. Она не имеет механизма ответов на вызовы.

– А инерция, привычка к одному и тому же первому лицу – разве это не механизм для самоподдержания?

– Привычка в данном случае уже не работает. Мне кажется, Путин достаточно многих уже утомил. Но не в этом дело. А дело в том, что, если ничего не случится, то это может стоять еще очень долго.

Но на кризис эта система ответить уже не может. У нее просто нет ответов. Например, если, не дай бог, происходит какое-то сильное обострение у вас, военная эскалация, которая затронет и вас, и нас. Груз-200 к нам. Или техногенная катастрофа – очередной Чернобыль, не дай бог. Или катастрофическое падение мировых цен на нефть. Или еще что-то. Система не сможет ответить.

– Подобное потрясения сможет привести к смене власти в стране?

– Оно может привести к чему угодно. И на самом деле вопрос не в том, сменится ли у нас власть. Она сменится. Но этого никогда нельзя предсказать.

Понятно, что это агония. Понятно, что у системы не осталось никакого будущего, никакого потенциала развития. Она будет как-то тихо доживать. Но реальная проблема, которая беспокоит всех нас – как это произойдет? С кровью или без крови.

- Система в агонии, и чтобы устоять, она нуждается в поддержке. Допускаете ли вы, что система использует ситуацию войны на Донбассе, чтобы укрепиться? Если да, каким образом?

- У властей не осталось понятного людям обоснования, почему они до сих пор у власти, поскольку легитимность нашей власти стоит не на выборах. Это не выборная власть. Это другая легитимность. Николай I мог сказать, что он у власти, потому что он сын Павла I. Трамп у власти, потому что за него голосовали. И так далее. У нас этого нет.

У нас разные обоснования, почему Владимир Владимирович у власти. Но сейчас, как мне кажется, у него осталось только одно: "Мы окружены врагами". "Нас все ненавидят, нас хотели уничтожить, нас и сейчас хотят уничтожить, война против нас продолжается".

И в этом смысле режим не просто нуждается в войне. Он не может жить без войны. Он не может жить без напряжения и без околовоенной ситуации.

Леонид Гозман

Ситуацию в Украине невозможно предсказать, потому что наверняка в Кремле разрабатываются разные сценарии. А вот с Беларусью у них явно ничего не получается. Александр Григорьевич (Лукашенко.) в своем последнем интервью практически открыто говорит о том, что белорусы будут сопротивляться. Дескать, вы даже не надейтесь.

То есть там не получается. А куда еще кидаться?

С другой стороны, что работает на вас – это усталость нашего общества от проблемы Украины. Нашим гражданам надоело слушать по телевизору каждый день слово "Украина". У них своих проблем хватает. Такого энтузиазма – "сейчас мы соединимся с братьями, всех этих бандеровцев выгоним" и так далее – уже нет. Это всё куда-то ушло.

Вот если бы вы на нас напали, если бы военные части Вооруженных Сил Украины вторглись в Ростовскую область…

– Или аннексировали Кубань…

– Да-да. Вот это была бы мечта! Тогда бы все как один поднялись на защиту отечества.

Но я боюсь, что такой услуги президент Зеленский нам не окажет.