Интервью - Николай Ковбас, Сценарист: "Пара голых девок не повредит!"

Зачем создателям нового "Служебного романа" потребовался оригинал Рязанова, какую сверхзадачу они преследовали, и почему Сергей Сельянов отказался от фотосессии журнала Playboy, GZT .RU рассказал сценарист ремейка ставшей классикой комедии Николай Ковбас.

Идею сделать ремейк "народной" комедии "Служебный роман" Эльдара Рязанова сетевые скептики подвергли критике изначально. Тем не менее, ремейк выходит в широкий российский прокат, намериваясь завоевать сердца миллионов кинозрителей. Сценарист фильма "Служебный роман. Наше время" Николай Ковбас рассказал GZT .RU, зачем такие фильмы нужны в нынешнее время и почему подобным лентам нужны продюсеры артхауса.

По поводу вашего ремейка многие возмущаются: мол, как вы посмели замахнуться на святое. При этом в новом "Служебном романе" от старого остались по сути только музыка и имена героев. Зачем вы делали зрительское кино, зная изначально, что связь с Рязановым только разозлит аудиторию?

История была такая. Сначала было принято решение сделать— во всяком случае, подумать, как можно сделать – такой ремейк. Мы не знали, с чего начать. Обсуждались разные варианты, вплоть до полного восстановления атмосферы Москвы 1970-х годов. Но было ли это нужно? Когда продюсеры предложили мне над этим подумать, я перебрал все варианты и в процессе и понял: "Зачем браться за легкие задачи?" Ведь силами кинокомпании ["Леополис".— GZT .RU] мы могли сделать любое зрительское кино. Могли бы сделать еще одну комедию "Любовь в большом городе" или какую-нибудь "Переполох в офисе". Но захотелось сложного. Я понимаю, что у людей, которые собирались продавать этот фильм— а это все-таки бизнес— были свои соображения, связанные с информационным поводом и обсуждаемостью.

Но подумайте, стоило назвать ваш фильм "Переполох в офисе", и вы избавили бы себя как минимум от половины скептиков.

Конечно, я все это понимаю. Но надо набираться смелости: либо быть серостью, либо совершать поступки. Помните фильм "Плохой Санта"? Ведь это же плевок в душу всем детям, родителям, но этот фильм сделал свое дело, его помнят. И в этом смысле пусть я буду плохим Сантой. При этом я же не кричу, что Деда Мороза не существует. Я только говорю, что Новосельцев и Калугина [главные герои "Служебного романа".— GZT .RU] снова любят друг друга, но любят так, как это принято сегодня.

Зачем понадобилось делать ремейк, если у вас была другая задача: рассказать не о Калугиной с Новосельцевым, а про то, куда сегодня может завести служебный роман между боссом и подчиненным в московском офисе?

Когда мы запускались, мы обсуждали разные варианты того, как может жить "Служебный роман" в наше время. Были разные варианты финалов и сюжетных линий. Было предложение: а почему просто не оставить все оригинальные реплики и все остальное. Просто переснять все это в новой технологии и с новыми актерами. Вариант? Но у меня пока, слава богу, с головой все в порядке, и я стараюсь очень трезво относиться к окружающему миру. Я понимаю, что та история взаимоотношений, которая была в том романе, совершенно невозможна в наше время. Поэтому я, как честный драмодел, взял несколько первых эпизодов.

Трейлер ремейка "Служебный роман. Наше время" Источник You Tube

С классического сюжета мы стали съезжать, когда решили снять эпизод в Турции. Я объясню, зачем. Дело в том, что социальное расслоение за последние сорок лет невероятно выросло. Ведь страшно подумать: наши российские миллионеры в Лондоне не могут общаться с Абрамовичем, потому что они лишь миллионеры. У меня сердце кровью обливается, когда я слышу такие истории! А что же отделяет современного Новосельцева от хозяйки крупнейшего рейтингового агентства страны [в ремейке Калугина возглавляет крупную компанию и ездит на Bentley.— GZT .RU]? Вы можете себе представить ситуацию, что эти люди сегодня могли бы оказаться один на один дольше, чем на минуту, исключая рабочее время?

Но ведь и у Рязанова Новосельцев— рубаха-парень без машины, а Мымра— на черной Волге.

Есть разница. В 1970-е годы у нас декларировалось социальное государство: начальство должно было хотя бы делать вид, что все друг другу товарищи. Она— товарищ Калугина, а он— товарищ Новосельцев. Когда в оригинале Калугина приходит к Самохвалову [герой Басилашвили, вернувшийся из-за границы.— GZT .RU], она это делает потому, что она советский руководитель советского коллектива. А теперь представьте себе, что у кого-то в гостях в квартире окажутся топ-менеджер и счетовод Оля Рыжова, которая вообще никто! Сегодня топ-менеджеры— отдельно, счетоводы— отдельно. Вместе их собрать просто невозможно, просто этого не поймут.

В нынешней ситуации совершенно невозможно себе представить, как бы мог Самохвалов пригласить друга и руководителя. И для этого я придумал Турцию. Она же не просто для красоты там. Это курортный роман. На курортах люди расслабляются и забывают о своем социальном статусе. Нет этой корпоративной дисциплины. Нет телохранителей, все проще одеваются, девушки в бикини, дистанция между людьми сокращается. В общем, там, где невозможен служебный роман, возможен курортный. Забавно, что я на днях читал отзыв, кажется украинский: "Как так!? У героев был секс через полчаса после начала фильма!". Братцы, вы чего! Наши господа уже 20 лет себя так ведут. Только иностранным персонажам мы разрешаем переспать на третьем свидании, а русским нет!

Кстати, а как на все это реагировал продюсер фильма Сергей Ливнев ?

Он очень квалифицированный продюсер и, разумеется, умеет работать со сценаристами. Это очень ценное качество, оно не всем нашим продюсерам свойственно. Он дает шанс. Просто говорит: "Парни, принесите мне один вариант сценария". То есть он не капает на мозги, не навязывает свою точку зрения, он ждет, что сделают люди. Потом следуют поправки по первому варианту, по второму, третьему. Большую часть креатива привносил я. Скажем, в первом варианте вместо Турции, которую придумал я, был просто загородный дом. В какой-то момент я вдруг понял, что с этим домом, как ни крути, получается простой телефильм. А кино— это же когда красота и какой-то намек на размах.

Скажите, а за всей этой Турцией у вас как у сценариста наверняка была какая-то, так скажем, сверхзадача?

Свехзадача… Смотрите, меня всегда интересовала тема связи поколений. Я в свое время делал передачу на "Муз-ТВ", она шла, правда, один сезон всего. В ней я рэпом пересказывал классику— Толстого, Лермонтова… То есть для меня желание приблизить классику к молодежи естественно, это многолетнее занятие. Работа со "Служебным романом"— это продолжение того, что я делал раньше. Для меня в "Служебном романе", честно говоря, главным желанием было, чтобы люди в возрасте и молодые еще раз поговорили.

Чтобы отцы протянули: "Ну, не знаю…" А их дети: "А что, у вас курортных романов не было, и люди на пляжах сексом не занимались?". Сверхзадача, чтобы состоялся этот разговор. Чтобы отцы и дети заговорили снова. И вот я этот тяну этот самый мостик от родителей к детям.

А драматургии вы учились самостоятельно? Вы же актер по образованию.

Да, я окончил ГИТИС в 1990-м году. С того момента целая жизнь прошла. Драматургии я учился сам, к сожалению. Мой сценарный дебют – "Маршрут", это был один из последних сериалов с Абдуловым. Но до этого я очень много писал для телевидения. После этого были разные проекты, серии в сериале "След", в ситкоме "Трое сверху", то есть, я жил этим. Это была обычная, рутинная работа. Параллельно я посещаю все публичные лекции— обожаю слушать, например, Юрия Арабова.

Тот же Арабов говорил, что сценарист— это профессия жертвенника, потому что он по сути отдает сценарий на убийство.

Да, очень красивая мысль. Ведь когда кинодраматург пишет (и если он вообще задумывается над своей работой, потому что много ребят не слишком этим обеспокоены в силу возраста, наверное), он понимает, что все им придуманное и вложенное никто и никогда, кроме него самого, не узнает. Ну, может, кроме режиссера.

Так вы остались удовлетворены финальным монтажом?

Создателей у "Служебного романа" очень много. Во всем этом участвовали инвесторы, все давали какие-то советы. И не только советы, наши партнеры вносили очень большие вещи от себя. Но тем не менее, с точки зрения драматургии, в фильме мало бессмысленных сцен. Но они есть. Может быть, это сценарная ревность, но в картине есть сцены за которые я не голосовал. Я вчера первый раз видел окончательный вариант монтажа. Конечно, я что-то ожидал увидеть по-другому.

"Если бы мне сказали: вот тебе три миллиона долларов и можешь не возвращать, я бы снял комедию" Источник Сайт Николая Ковбаса

Вам было бы интересно продолжить работать в схожем жанре?

Ну да. Я могу в нем работать.

А Если бы вам дали карт-бланш, $3 млн, и сказали: делай, что ты хочешь, что бы вы сняли— комедию?

Если бы мне сказали: вот тебе три миллиона долларов, и можешь не возвращать, я бы снял комедию. Наверное, что-то среднее между "О чем говорят мужчины" и "Неадекватными людьми" Романа Каримова. Это должны быть темы, понятные всем взрослым людям, как в "Мужчинах", а сама история должны быть более драматургически продуманной, как в "Неадекватных людях". Фактически, зрителя зацепили. Посмотрите на сборы обоих фильмов.

За счет чего это достигается?

Самое главное, чтобы было видно, что авторов фильма интересует зритель. Что сделанное кино— оно про них, а не про персонажей гламурного телевидения, не про каких-то голливудских выдуманных звезд на нашей почве, не про каких-то людей, которых я никогда не видел, кроме как на обложке журнала, а про меня самого. Вот, автор фильма [Роман Каримов] сочинял, снимал про тебя, про меня и про того мужика. И когда я понимаю, что этому человеку интересна моя жизнь, то становится приятно.

На прошлой неделе как раз Каримов рассказал, что его "Неадекватных людей" отказались прокатывать почти все компании. Продюсеры просто не способны разглядеть потенциал?

А я вам скажу, почему. Продюсеры страшно далеки от народа, круг этих людей очень узок.

Вы имеете в виду, что вмешательство продюсеров и режиссеров исказили вашу первоначальную идею, и "Служебный роман" получился бы намного лучше, если им занималось ограниченное число людей?

Это очень субъективное мнение. Именно поэтому наш "Служебный роман" называется не авторским кино, а коммерческим, зрительским, жанровым, как угодно. Ну и потом, как люди, которые вкладывают миллионы долларов в фильм, не захотят влиять на его содержание? Конечно, они говорят: "Мы вкладываем деньги, поэтому хотим, чтобы это было так-то". Как я могу сказать "нет"? Это не соответствует данной ситуации? Иди и снимай тогда свадьбы, пиши сюжеты новогодних утренников. Какие проблемы? Я нормальный, профессиональный человек. Другое дело, что когда мне давали какую-то волю, я привносил в фильм свои взгляды. Но когда мне ставили жесткие рамки со словами: "Это будет так, и все!",— я говорил: "Ребята, на мой взгляд, это финансовые потери". В общем, это единственный аргумент, который я мог употребить. "Мы просчитали все лучше",— говорили мне в ответ. Ну, если просчитали, то на здоровье.

С какими бы людьми вы, в таком случае, хотели бы поработать?

Я настолько сценарист, что, честно говоря, не задумываюсь о режиссерах. У меня есть сценарий еще одной романтической комедии. Этот оригинальный сюжет, я его написал по заказу продюсера Георгия Малкова. Сейчас его компания, основываясь на исследованиях, решает вопрос запуска. И мне нравится, когда аналитики пытаются понять, чего хотят люди. Считается, что людям сегодня нравится современная городская сказка, такой вариант "Черной молнии", только не с бюджетом $20 млн, а попроще. Я придумал такую сказку. Главный герой— риэлтор, успешный парень, еще девочка— курьер, бабушка, дедушка, плохие, хорошие…

Почему, если все это понимают, то у зрителя по-прежнему такое скептическое отношение к тому, что делают у нас в секторе коммерческих фильмов?

В этом есть частичная вина людей, которые его делают. У нас коммерческое кино состоит в некотором раздрае и растерянности. Но есть, например, крепкие, четкие профессионалы, типа Сергея Сельянова . Он ведь отличный профессионал, с ним разговаривать— наслаждение. Он потрясающий человек старой школы, но он не может переломить себя. Например, я ему говорил: а вот здесь в сценарии надо вставить фотосессию Playboy. Он смотрит на меня и не понимает, зачем она нужна. "Ну, как, Сергей, ну для трейлера!",— я говорю. "Как, история же про другое",— он отвечает. То есть он не может себя переломить, он делает кино по той правде, которая существовала тогда. Он не понимает, что пара голых девок не повредит! А во-вторых, на это есть запрос, люди понимают этот юмор, понимают, что это несерьезно. Это аттракцион ради аттракциона. Сергей искренне не может себе этого представить, и поэтому он делает великолепные фильмы— я обожаю его фильмы— но для ограниченной аудитории, для совсем взрослых людей.

Представляете себе, что Сельянов мог бы стать продюсером "Служебного романа"?

Вполне представляю! Он мог бы стать продюсером "Служебного романа", но это было бы другое кино. Надо не бояться каких-то иерархий, а смело экспериментировать— привносить какой-то общественный запрос в так называемый артхаус. Я думаю, что это один из выходов из образовавшегося тупика.