Версии истории

К 10-летию ухода в отставку первого президента России Бориса Ельцина его дочь Татьяна Юмашева начала вести блог в интернете.

И это дало старт политической дискуссии, в которую оказались вовлечены тысячи людей — в том числе те, кто в интернет, а тем более в Живой Журнал редко заглядывает. В СМИ появилось уже немало версий, почему близкое окружение Бориса Ельцина инициировало эту дискуссию. Одни убеждены, что цель — подготовка общественной площадки к президентским выборам 2012 года. Другие полагают, что никакой прагматической задачи Татьяна Юмашева перед собой не ставит и хочет лишь защитить память отца. The New Times считает дискуссию о роли 90-х годов и их итоге — приходе к власти В.В. Путина — исключительно важной и счел необходимым присоединиться к ней.

Татьяна Борисовна Юмашева пишет, как выбран был Путин — процентов 10 правды, а все остальное — сплошное умолчание/…/ До сих пор непонятно, почему Борис Николаевич или люди, которые ему советовали, выбрали не Сергея Степашина или Николая Аксененко, а именно Владимира Путина. Березовский утверждает, что выбор был сделан именно Дьяченко (ныне Юмашева. — The New Times) и Юмашевым. Люди, которые тогда работали в администрации президента, тоже говорят, что именно добрые отношения Путина с Дьяченко и Юмашевым сделали его преемником Ельцина. Рассказывают о том, как идет заседание администрации, и руководство администрации, замруководителя администрации Владимир Путин сидит, молчит. Надо принимать какое-то решение. Высказывать свое мнение. Встает — как его тогда называли — Вова, выходит из кабинета, идет в кабинет Татьяны Борисовны. Потом приходит и высказывает свое мнение…

Уважаемая Татьяна Борисовна!

Конечно, правильнее было бы вести эту дискуссию лицом к лицу, а не «удаленным доступом». Возможно, и читателям Вашего блога в Живом Журнале это позволило бы лучше понять те противоречивые, сумасшедшие, иногда жуткие, но и замечательные свободой, каковой никогда раньше не было на просторах Отечества, 90-е годы.

Тем паче что сегодня их принято охаивать и с экранов телевидения, и с самых высоких трибун, в том числе и прежде всего преемником Бориса Ельцина. Хотя если бы не эти «лихие 90-е», где бы были те, кто сегодня у власти и при состояниях? Приглядывали бы за иностранными студентами в ленинградских вузах? Топтались бы у представительств зарубежных миссий, отслеживая, с кем из сограждан встречаются западные дипломаты и корреспонденты? Глотали бы пыль в прокси-войнах в Анголе и Никарагуа? Преподавали бы научный коммунизм или политэкономию социализма в университетах столиц?

Эта ненависть к 90-м и к людям, которые тогда поднялись, — не оттого ли, что лицами того десятилетия были отнюдь не только братки в малиновых пиджаках, но и люди яркие, неординарные, как бы ни оценивать то, что они тогда делали и какие решения принимали. Сегодня, как заметил однажды один мудрый мой собеседник, пришло время «троечников», которые свою серость понимают, а оттого еще больше ненавидят тех, из той эпохи…

Однако вот в чем беда: этих «троечников» привели во власть вы — не только Вы лично, Татьяна Борисовна, но и те, кто принимал эти важнейшие и, как показали «нулевые», катастрофические для страны решения.

У меня вызывает большое уважение Ваше стремление защитить память Бориса Николаевича. Но беда-то, не беда даже, трагедия состоит в том, что история будет судить первого президента России в том числе и по делам его преемника. Это то, что называется его legacy. Решение, которое Борис Ельцин сообщил россиянам 31 декабря 1999 года, обернулось уничтожением главного, что сделал для России Ваш отец: демократических институтов, пусть слабого, но парламентаризма, принципа разделения властей, плюрализма средств массовой информации. Сегодняшняя экспансия государства в экономику, монополизм, чудовищное давление на малый и средний бизнес, «день рейдера нон-стоп» — все это уже следствие. Да, и коррупция в 90-е была дикая, и олигархи потеряли всякое представление о добре и зле, и демонстрация богатства и роскоши в повсеместно нищей стране — все это было. Но сегодня коррупция не меньше — больше, и бентли, майбахи, дворцы демонстрируют не только и не столько бизнесмены — чиновники, ничего сами не создающие и не производящие. Но в 90-х можно было дышать, а сейчас — нельзя.

Но эти нынешние результаты, Татьяна Борисовна, следствие опять же того выбора. В том числе и того, КАК этот выбор был сделан — в кулуарах, под ковром, в обстановке абсолютного тумана, когда понять, почему перст остановился на подполковнике КГБ В.В.

Путине, а не на его предшественнике на посту премьера Сергее Степашине, или не на главном железнодорожнике Николае Аксененко, — по-прежнему трудно. Неужели Вы и Ваше окружение не понимали, что, делая преемником Путина, вы приводите во власть самый страшный институт советской власти, органически не приемлющий транспарентность и демократию — корпорацию под названием КГБ?

Почему Анатолий Чубайс, о котором Вы так тепло пишете, уговаривал и президента Ельцина, и самого Путина не делать этого выбора? Почему он лоббировал кандидатуру Степашина, а аппарат Кремля был против? Вы это в своем блоге не объясняете. Но, может быть, мы, граждане России, имеем право знать аргументы «за» и «против»? Кстати, процесс передачи власти от первого президента СССР Михаила Горбачева первому президенту России Борису Ельцину был неизмеримо более открытым: он фиксировался журналистами если не по минутам, то по дням и часам.

Между тем непрозрачность того закулисного выбора, в котором Вы принимали участие, осени-зимы 99-го года, предопределила полную аннигиляцию всяких выборов последних лет. В том числе и выбор, точнее, назначение преемника Путина.

Вас задел рассказ о заседаниях администрации президента образца 1998–1999 гг., упоминание о том, что Владимир Путин без консультации с Вами не высказывал своего мнения? Нет, Татьяна Борисовна, это не мои домыслы — это прямая цитата из интервью от января 2000 года с заместителем руководителя администрации Бориса Ельцина. Я тогда же эту цитату в одном из своих материалов приводила: разговор был строго off the record, на условиях соблюдения анонимности источника, поэтому фамилии его назвать не могу (и издателю журнала Ирене Лесневской, и главному редактору «Эхо Москвы» Алексею Венедиктову источник известен). Этот человек читает Ваш блог и буквально на днях повторил эти свои 10-летней давности слова. Сочтет нужным — подтвердит и в Вашем блоге.

А «Вовой», Татьяна Борисовна, Владимира Путина называли буквально все — и коллеги по Питеру, и бывшие сотрудники Контрольного управления администрации президента, которое он одно время возглавлял, и даже подчиненные в ФСБ. Так уж тогда его звали, что поделаешь. Теперь, правда, зовут по-другому — «Хозяин». Лучше? По мне, так хуже. Зоной отдает.

И наконец, Татьяна Борисовна, по поводу ссылки на Бориса Березовского. Вы задаете вопрос: «С каких это пор, Евгения, Березовский стал вашим источником информации?»

С давних, года так с 1995–1996-го. Как были источниками информации и десятки других людей — во власти или близко к ней, в парламенте, в политических партиях, в ФСБ и т.д. Такая у нас, у журналистов, профессия: задавать вопросы.

За исключением Владимира Путина, я брала интервью в те годы у всех премьер-министров России, у большинства их замов и ключевых министров, у многих больших начальников в администрации президента Ельцина. Такое это было время: чиновники считали необходимым на вопросы журналистов отвечать. Сейчас — нет, не считают. Боятся до дрожи.
Интервью с Борисом Березовским касательно выбора преемника Бориса Ельцина я делала летом 2000 года (см. «Известия» от 29 июля 2000 года), когда он еще был не в эмиграции — в Москве, в том самом доме приемов «Логоваза», где и Вы, насколько знаю, бывали. Борис Абрамович действительно любил демонстрировать, что именно он является «делателем премьеров и президентов». И в то время Березовскому как раз выгодно было бы сказать: «Да, это я назначил Путина преемником» — собственно, Вы в одном из своих постов об этом пишете. И я помню, с какой неохотой он говорил, что узнал фамилию преемника позже других — он явно был уязвлен. В недавнем интервью уже из Лондона, которое Борис Березовский дал журналу The New Times (№ 28 от 17 августа 2009 года) он это еще раз повторил.

Но важно другое: Березовский вовсе не был единственным источником информации — она была подтверждена и рядом других, весьма информированных людей.

И последнее: есть немало еще вопросов, которые я хотела бы Вам задать. Возможно, не было бы и этой заочной дискуссии, коли бы власть и люди — и тогда, и сейчас, — к ней близкие, понимали бы, что тайное обязательно рано или поздно становится явным, а открытость власти — абсолютная необходимость для нормального существования страны