Кратикiй курсъ исторiи ВКП (б).

Думаю, небезполезно будетъ изложить исторiю правленiя таракана въ предѣльно сжатомъ видѣ — безъ обоснованiй и доказательствъ.

Послѣ опредѣленнаго перiода, ушедшаго на консолидацiю власти, передъ внѣшней и внутренней политикой ставится единая задача — распространить соцiалистическiя завоеванiя на весь мiръ или ту его часть, которая окажется доступной (минимумъ — до Ла-Манша и Гибралтара). Во внѣшней политикѣ эта задача реализуется какъ послѣдовательная поддержка реваншистской партiи въ Германiи съ целью вызвать войну между Германiей, съ одной стороны, и Англiей и Францiей, съ другой, и ослабить такимъ образомъ возможное сопротивленiе западнаго мiра (съ кучей сопутствующихъ, вроде коммунистическаго разложенiя тыла Германiи и западныхъ демократiй, и т. д.). Во внутренней политикѣ — какъ созданiе мощнѣйшей военной промышленности и многочисленной и покорной армiи, что создается за счетъ концентрацiи въ рукахъ государства всѣхъ ресурсовъ, послѣдовательнаго ограбленiя деревни, продажи на Западъ всего что можно и созданiемъ многомиллiонной трудовой армiи соцiалистическихъ рабовъ. Къ серединѣ 1941 года обѣ эти задачи рѣшены, и тараканъ готовится нанести ударъ.
Гитлеръ его слегка опередилъ. Ударный кулакъ РККА разгромленъ, громадные запасы достались нѣмцамъ, бóльшая часть военной промышленности уничтожена. По ряду стратегическихъ матерiаловъ (алюминiй, авiацiонный керосинъ) СССР попалъ въ критическую зависимость отъ союзниковъ. Средствъ на формированiе столь же мощнаго ударнаго кулака больше не было — съ трудомъ и съ чужой помощью кое-какъ доковыляли до Берлина. Страшная угроза гибели европейской цивилизацiи цѣной громадныхъ жертвъ и разрушенiй была предотвращена.
Дальше я понимаю не все. Съ одной стороны, тараканъ остается марксистомъ; СССР послѣ «побѣды» не мѣняется. Съ другой — вѣрилъ ли онъ, что соцiалистическiй лагерь сумѣетъ удачно повторить опытъ, имъ проваленный? При его жизни это было очевидно невозможно. Но, съ другой стороны, эффективность созданной имъ машины власти держалась только на террорѣ — могъ ли онъ не понимать, что терроръ гарантируется одной его личностью и послѣ смерти все посыплется?

Именно въ ходѣ мiровой войны дѣлается роковая ошибка, погубившая въ концѣ концовъ СССР, — присоединенiе Галицiи.
Здѣсь нужно вернуться чуть назадъ. Личность таракана — смѣсь двухъ составляющихъ: правовѣрнаго марксиста и деспота въ орiентальномъ вкусѣ. Первое — на мыслительно-вербальномъ уровнѣ, второе — трудно формализуемыя политическое чутье и пристрастiя въ самыхъ различныхъ областяхъ. Но марксисты, начиная съ Маркса, были плохими марксистами. По буквѣ доктрины все должно произойти автоматически; «война» въ ней не предусматривается. На практикѣ, увидѣвъ, что — начиная съ коммуны и далѣе — война чрезвычайно способствуетъ всякаго рода соцiалистическимъ вывертамъ, марксисты именно на ней концентрируютъ свое вниманiе. Безусловно, это весьма нелестно характеризуетъ качество, честность и послѣдовательность ихъ мышленiя; съ другой — отдаетъ честь ихъ практичности (безъ ПМВ о нихъ едва упоминали бы — мелкимъ шрифтомъ — въ самыхъ подробныхъ университетскихъ учебникахъ, а общеевропейское безумiе 1914 года дало имъ возможность пофигурировать на авансценѣ). Тараканiй марксизмъ, какъ и всѣ остальныя его практическiя разновидности, — внутренне противорѣчивъ. Но оттого, что тараканъ нисколько не былъ марксистомъ по характеру и посылкамъ своего мышленiя, — такихъ практически не существовало вообще, — онъ не переставалъ быть марксистомъ по цѣлямъ и характеру своихъ дѣйствiй.
P. S. Разумѣется, въ этой двусоставности таракана ни для русскаго нацiонализма, ни для чего бы то ни было русскаго мѣста нѣтъ. Русскiе нацiоналисты, видящiе въ тараканѣ своего, — забавное недоразумѣнiе, не слишкомъ лестно, впрочемъ, характеризующее качество, честность и послѣдовательность ихъ мышленiя. «Своимъ» онъ можетъ быть только тѣмъ, для кого русскiе — размѣнная монета и расходный матерiалъ въ очередныхъ геополитическихъ играхъ и проектахъ.