Отличие советских от русских

Отличие советских от русских состоит в том, что для русских на первом месте – интересы России и русских. Для советских – виртуальные ценности: коммунизм, интернационализм, мировая революция, "защита угнетённых" и т.д..

Политическая идеология вторична. Русский может быть и консерватором, и социал-демократом, и либералом. Но он остаётся русским, если для него на первом месте – интересы его страны. Эсеры и меньшевики были, конечно, революционерами, разрушавшими Россию, но в годы Первой мировой войны они показали себя русскими людьми, встав на позицию войны с агрессором. Многие эсеры ушли добровольцами на фронт. Павел Милюков был, конечно, либерал и самовлюблённый дурак, поверивший, что "безцаря" они управляется лучше со страной. Но он всё равно был русский патриот. В годы Зимней войны он отказался поддержать Финляндию, сказав, что ненавидит советский режим, но "Выборг должен быть наш" (хотя был риск, что Выборг вместе с Петрозаводском окажется в составе Карело-Финской ССР, такой же самостийной Финляндии, но только "красной", в которой руководить будет не русофоб Манергейм, а русофоб-коммунист Куусинен).

Советские – это те, кто готов приносить национальные интересы державы в угоду политическим химерам. Первым советским был Герцен, поддержавший поляков в годы польского восстания 1863 года. Характерно, что после воззваний Герцена тиражи его газет упали до минимума в России. Русские либералы-западники XIX века были не готовы становиться на предательские позиции. К началу XX века советские стали уже реальной силой. Именно стопроцентный антипатриотизм делал большевиков безупречной машиной для достижения власти. Он позволил Ленину заключить соглашение с военным противником - Германией и получить его всестороннюю поддержку. Он позволил вождю большевиков исчерпывающе полно опираться на силы сепаратистской Финляндии, непосредственно соседствовавшей с Петроградом. Во внутриполитических маневрах у Ленина не было ограничения в виде опасения ухудшить положение на фронте, поскольку этого он и желал.

Усиленная агитация среди солдат, желавших дезертировать с фронта, создала ударный кулак большевизма для переворота и ослабила силы порядка.

Про то, что системная русофобия была главной чертой советской власти в 1920-1930-ые гг., нет смысла писать. Это и так все знают. Ну, кроме красных демагогов.

Обострение ситуации в Европе после прихода к власти в Германии НСДАП и угрозы новой мировой войны вынудили коммунистическую партию начать пересматривать свою политику. Пришлось снова вернуться к идеалам патриотизма и национализма. После войны русский национал-патриотизм пытались, конечно, придушить (Ленинградское дело), но время всё равно работало на русских. Русская нация оставалась самой многочисленной в стране, рычаги управления и интересы противостояния с США в холодной войне требовали апелляций к патриотизму и ставки на ту нацию, существование которой наиболее крепко связано с государством.

Таким образом возникла перспектива перерождения СССР, превращения его из советского государства в русское, установление примата интересов РСФСР и русских в Союзе как политических, так и экономических. Этого советские элиты боялись больше всего и поспешили сделать ноги. На руинах СССР начали осуществляться проекты незалежных антирусских малых империй. А в самой РФ "красный Чингисхан" попытался смениться "либеральным Чингисханом", который начал осуществлять всё ту же "ленинскую национальную политику". В этом смысле конец советской власти оказался во многом таким же ударом по русским, как и начало советской власти.

Но только при этом нельзя забывать, что причиной распада СССР было создание СССР. Нравится это кому-то или нет, но, даже утратив значительную часть своей природной территории, русский народ продолжает восстанавливать национальное сознание и двигаться к своему единству. Осколки России возвращаются в родную гавань. Нанесённый в 1917 году удар изживается. От советского народа остались разве что Дмитрий Быков, Гусейн Гасанов и Светлана Алексеевич.